Mona Lisas Nemo - Полнолуние

Кто-то поспешил выполнить её поручение.

Отправившегося к господину охранника не пришлось долго ждать. Будто у него выросли крылья ради такого благочестивого дела как защита замка от этой мрази, что сейчас лежала на полу камеры.

— Я получил подтверждение, — с мрачной торжественностью промолвил он.

Их товарищ объяснил охранникам, что от них требуется делать, а вернее чего не требуется.

— Запомните, — серьёзно предупредила их Анна, — пока я не выйду ни в коем случае не заходите сюда. Вы погибните, если то, что я собираюсь сделать, к вам прикоснётся. Лучше вообще оставьте подземелье.

И охранники последовали её совету. Несколько из них пожелали Анне удачи, другие пару раз оглянулись напоследок, так или иначе, а Анна осталась наедине с Евгением — если не считать теней в углах.

В руке Анна сжимала ключ от камеры, вручённым ей под конец.

Она медленно подошла к железной решётке.

Отперла замок и вошла внутрь, мягко ступая по полу. Евгений теперь лежал у её ног. И она сладко улыбнулась.

— Ты меня слышишь? — внятно проговорила Анна, смотря на того.

Ответа не последовало, и тогда она опустилась на корточки.

Анна легонько прикоснулась к лицу Евгения и тот, открыв глаза, посмотрел на неё.

— Браво, — сказала Анна довольно. — Я пришла к тебе. Хочешь знать зачем?

— Ты не можешь… — прозвучал напряжённый голос Евгения.

— Я могу всё. — Изрекла та. — Помнишь, я говорила, чтобы разрушить замок и полностью освободить первых из проклятых, сил одной тьмы мало. Так вот, это правда.

— Ты не понимаешь, что делаешь, — ответил ей Евгений. Он делал попытки подняться, но ничего не выходило.

— До чего же банальны твои слова, — равнодушно ответила ему Анна. — И понимаю, и осознаю. Смотри, я оказалась права, первый камень полетел в тебя и даже те, кто тебе так дорог, от тебя отвернулись. Интересно, не правда ли? — Анна провела рукой по лицу Евгения. — Да ты ужасно замёрз. — Сказала она. — А ведь это опасно, если проведёшь тут слишком много времени, можешь и умереть. Вот к чему приводит стремление поступать согласно общепринятым нормам. Ты хотел действовать согласно устаревшим принципам и что? Они кинули тебя в эту клетку.

— Разве это может волновать тебя? — спросил у неё Евгений.

— Жаль пропадать такому добру, — со знанием дела протянула Анна. — Я имела в виду твою силу. В своём первоначальном владельце она намного эффективнее. Ну да ладно. Не стоит терять драгоценное время на пустые разговоры. И ты, и я, уже давно всё для себя решили.

После этих слов Анна приложила руки к груди Евгения, и те тут же нагрелись, словно источая пламя.

— Можешь кричать, — сказала она, — если тебя и услышат, то всё равно никто не придёт на помощь.

Анна резко обернулась и прекратила захват. Позади неё стоял покровитель и впервые за всё время он предстал перед ней в виде человека.

— Да, это я, дитя моё, — проговорил тот, — но не отвлекайся. Я хочу поскорее закончить с этим.

Он не был похож ни на кого, кого в своей жизни доводилось видеть Анне. Как статуя, в которой нет ни одной лишней детали. Чёрная метка тянулась от подбородка, через губы, до глаза. На запястьях проступали вытатуированные цепи. У него не было возраста. Только вечность в глазах.

Анна склонила голову.

— Давай же, — поторопил её покровитель.

И Анна послушно вновь возложила руки на Евгения. Теперь от неё исходил ещё больший жар.

Покровитель не шевелился.

— Замечательно, — похвалил то ли её, то ли сам себя покровитель.

Анна обжёгшись, убрала руки от Евгения.

— Я сделала это, — устало произнесла Анна, вновь оборачиваясь к покровителю.

— Да, — в ответ протянул тот, — теперь моя очередь. — И больше не обращая внимания на Анну, которая выпрямилась и отошла к стене, подошёл к Евгению.

— Я рад, что ты в сознании. — Сказал покровитель. — Теперь мы, наконец, познакомимся ближе. Не стоит смотреть на меня так. Тебе это всё равно не поможет, тем более ненависть плохой советник. Кстати. Помнишь ли ты меня? — Довольно поинтересовался он. — По всей видимости, нет, очень жаль. Мы однажды уже встречались. Тогда шёл дождь, а солнце скрылось за тучами, к моей великой радости. Ты вспомнил. — Не без удовлетворения в голосе произнёс он. — Разумеется, это был не я лично. В то время мне казалось, чтобы убить ребёнка достаточно отослать нечто… несерьёзное. Понимаешь, тогда я ещё хотел тебя устранить из-за своих пристрастий. Пока ты и тебе подобные не вступили в силу. Но, на удивление, не получилось. И тогда я подумал, если появился тот, кто в пять лет способен противостоять пусть и не очень сильной, но тьме, то его хватит чтобы поспособствовать мне в будущем. Ты оказался именно тем, кто должен был родиться в подходящем временном интервале и кто мне пригодился. И вот ты в замке. Неужели до сих пор не очевидно благодаря кому? Кто помог твоему ордену получить информацию как проникнуть в пристанище оборотней?

— Как мило с твоей стороны рассказать мне это, — сквозь зубы, многообещающе, процедил Евгений.

Анна стояла в стороне, внимательно следя разворачивающимся действом.

— Значит, хочешь выпустить всех оборотней на свободу? — издевательски протянул Евгений.

— Это и многое другое. Я хочу восстановить истинные законы порядка в этом мире. Хочу сделать так, чтобы люди стали мифом. Ах да, и ещё одно, мне ужасно не нравиться солнце и этот ваш обожаемый свет. Видишь ли, по своей природе я — создание мрака. Мне не пристало расхаживать под палящими лучами, я существо высшее.

— Считаешь, что избавился от всего, что связывало тебя с людьми?

— Выходит так, мой юный светоч.

— Тогда почему в твоём голосе я слышу радость? Почему в тебе ещё остались стремления? — Евгений в очередной раз постарался пошевелиться, но все попытки завершались одинаково. — Если ты так совершенен, почему сейчас разговариваешь со мной? Ведь это простое человеческое хвастовство и высшим существам, как ты себя называешь, оно не свойственно.

Высокая человеческая фигура, грозно возвышающаяся над своим поверженным врагом, содрогнулась.

— Оставь нас, — сказал покровитель, обращаясь к Анне.

Колдунья недовольно скривилась, но всё же повиновалась приказу.

— Ты прав, — после некоторого молчания сказал покровитель, — во мне ещё остались человеческие желания. Без них я бы не затеял всё то, участником чего ты стал. — С этими словами он стал на колени перед Евгениям. — А Совет — это собрание живых статуй, которым никогда не посчастливится избавиться от биения своего сердца.

Я, не спорю, не так идеален. Я не предусмотрел некоторых аспектов развивающихся событий. Мне было очень любопытно наблюдать, как ты выкручиваешься очередной ложью, при том, всем своим существом желая говорить правду. Да, я говорю о ней. Признаюсь, для меня это стало сюрпризом. В конце концов, все мы ошибаемся одинаково.