Mona Lisas Nemo - Полнолуние

— Что ты делаешь?! — выкрикнул Евгений.

Себастьян вновь вступил в круг.

— Самое главное — спасти замок, — произнёс Себастьян.

— У нас есть условие, — и снова голос звучал сверху, — мы не хотим возвращаться в замок, но не хотим и подчиняться тому, кто жаждет нашего подчинения. Чтобы сопротивляться ему, нам нужна чистая кровь. Согласно легенде, принявший нашу силу освободиться от неё и лишится первого проклятья, но ведь ты обыкновенный оборотень. Тебе нечего приобретать и нечего терять. Согласна ли ты предоставить нам свою кровь? Пусть поддержит наши силы ещё не на одно тысячелетие. Придёшь ли ты к нам после того, как получишь желаемое?

— Я согласна.

— Ты поняла, чего мы требуем? Мы имеем право на одно условие, об этом сказано в договоре.

— Смотри, — в зверином голосе ощущалось довольство, — если мы не вкусим первичной крови после того как наша сила будет употреблена, мы получим право навсегда покинуть это место. Ты станешь слабой и ни тебе, ни другим уже ничто не поможет.

— Не смей соглашаться, — Евгений сделал шаг к Илоне, но та уже не слышала его.

— Нет, — сказал Себастьян, — это слишком большая цена. — Так же хочешь покинуть наших родителей?

— Это нужно сделать ради того, чтобы с ними остались хотя бы Том и Миранда, — ответила ему сестра.

— Принимаешь наши условия? — нетерпеливо выкрикнули из темноты.

— Нет!

— Да.

Когда во мраке показалось три человеческие фигуры, Том напрягся.

— Как ты могла согласиться на такое?! — Прокричал Евгений, как только за ними закрылись древние ворота.

Том заметил какой гнев в это мгновение владел алхимиком.

— Что там произошло? — обратился к нему лорд Грэйтон.

— Силу получила я, — сказала Илона.

Том посмотрел на Себастьяна. Потом на Илону. Его голова дёрнулась.

— Как я смогу исправить это? — Не унимался Евгений.

— Но что мы могли сделать? — Обратилась к нему Илона. — Как ещё мы можем спасти их? Ты же сам знаешь. Нельзя допустить эти смерти. Всё, пора. Следуйте за мной. Нужно выбраться туда, откуда видна битва.

— Мне жаль, — обратилась Илона к младшему брату.

Тот момент, которого все ожидали с захватившей их безумной бурей чувств, должен был наступить через мгновение-два. Об этом кричала их кровь, которая закипала, готовясь поддаться неизбежным изменениям. Они видели в темноте, различая каждую отдельную ветку застывших деревьев. Зрачки расширились и вытянулись. При дыхании не было видно пара.

Они стояли между деревьев и дальше на открытой местности, точно древние изваяния в божественном саду.

Господин Северных лесов посмотрел на двух людей, что были возле него на протяжении всей его жизни. Они стояли рядом и молчали.

Он так и не смог отыскать своих детей, но знал, что те где-то здесь.

Тучи, успевшие расползтись по небу с приходом вечера, расступились, явив взору серебристую луну. Сегодня её свет был особенно ярок, а может так её видели лишь неизменно с ней связанные. Лунное сияние озарило чёрное небо и окутало землю, оно беспощадно захватило человеческую кожу.

Джон выпустил руку Орнэллы и это было последнее, что произошло по человеческому желанию.

Где-то в лесу протяжно завыли волки, исступлённо приветствуя яростное время.

Началось перевоплощение: позвоночник выпирал из кожи, хребты становились острее, будто пронзая кожу. Изо рта показались длинные клыки. Руки, ноги, шея и голова удлинялись. Выросшие за несколько секунд когти были длинными и цепкими, и чрезвычайно острыми как лезвия. Туловище покрывалось густой грубой шерстью, подошвы ног становились, чуть ли не каменными. Мышцы перекатывались под грубой шкурой. С треском ломались кости. Менялось сознание. Послышался громогласный рёв.

Какая-то неповторимая первозданность, первобытность поползла меж деревьев.

С противоположной от входа в замок стороны между соснами и елями что-то засветилось.

Оборотни Северных лесов издали предостерегающее рычание.

Из странного свечения выбежали другие оборотни и в следующую секунду они ринулись на исконных хозяев северной территории. Те в свою очередь, сделали то же и обе стаи тут же сцепились, оставляя на теле противников раны, которые не успевали заживать до прихода смерти.

Вслед за оборотнями Южных лесов из "прохода" показались и люди. Одни из них вели себя так же как звери, подкреплённые колдовством они всё же умирали быстрее оборотней. Другие смело ступали вперёд. Это были колдуны и ведьмы.

Тем временем на узких стенах замка расположились стрелки из числа не перевоплощающихся. Они истребляли вражеских оборотней когда те только показывались в порталах. Затем всё смешалось и они уже не могли определить, кто из них принадлежит к Северным лесам, а кто к Южным.

— За тебя… — прошептал один из стрелявших.

— Цельтесь! — закричали на стене.

И они выстрелили.

Несколько человек упали, но все остальные остались стоять на ногах. И вдруг что-то невидимое поразило самих стрелков. Все они согнулись и опустились на четвереньки.

— Это колдуны, — выдавил из себя один из них.

— Боже!

Внизу оборотни разрывали друг друга на части. Территория вокруг замка кишела ими, мёртвые утопали под телами живых. Местами показывались яркие вспышки и тут же на землю падали оборотни Северных лесов, поражённые силой южных колдунов.

Слишком молодые и старые не прожили больше минуты.

Только ледяной лунный свет, бездыханная земля, залитая кровью, ужас и безысходность.

Южные леса уступали по численности северным, но эту разницу с лихвой компенсировали колдуны и ведьмы.

А потом земля вздрогнула, как будто из её недр на свободу вырвалось что-то мощное и древнее. Стены замка были пробиты в нескольких местах, и оттуда вылетело, по меньшей мере, три десятка ужасных созданий. Тёмно-серая шкура обтягивала тонкие тела, такого же цвета были и их огромные крылья. Все они разом издали пронзительный крик. Первые проклятые приветствовали свою свободу.

Свобода.

Как же долго они не вкушали горячую плоть!

Проклятые ринулись вниз. Они вцеплялись в оборотней длинными и цепкими когтями, и вновь поднимались в небо. Они впивались в добытые тела, слизывали с них кровь, раздирали на части и кидали вниз. Такие теплые оболочки, такие податливые и нежные.

Один из первых проклятых схватил человека, что как раз собирался убить другого, стоящего на замковой стене. Оборотень сцепил его в объятиях и посмотрел в маленькие человеческие глаза. Почему он не видит в них душу? То, что так сильно все и всегда расхваливали, как бы по разному её не называли, чем бы не считали. Ведь она должна быть где-то там. Нет, ничего. Оборотень всмотрелся ещё внимательнее. Он так крепко сцепил когти, что ранил человека и тот тут же умер. Теперь уж точно внутри слабого создания больше ничего не могло быть.