Ульрике Швайкерт - Кровная месть

— У нас есть загородный дом на берегу Лох-Корриб, — сказала леди Уайльд. — Разве Оскар не рассказывал вам, как вместе со своим братом он делал наброски пещер, каменных колец* и некоторых артефактов для археологического путеводителя, который мой супруг посвятил Коннемаре?

— И кроме того там чудесная охота и рыбалка. Ты должен попробовать серых куропаток! — Оскар с наслаждением закатил глаза. — Может быть, я и неважный наездник, но в охоте знаю толк.

— Значит, вы отправляетесь на охоту? — в голосе Брэма послышалось сомнение.

Если он с трудом представлял себе своего друга-денди в охотничьей хижине на просторах Коннемары, то что тогда говорить о его матери?

Мать и сын быстро переглянулись. Здесь было что-то странное и таинственное, у Брэма было чутье на такие дела. Форель и куропатки здесь ни при чем. Брэм Стокер выпрямил спину.

— Я почту за честь, если вы расскажете мне обо всем подробнее, — сказал он и взглянул на леди Уайльд, которая смотрела на него с серьезным выражением лица.

— Я не хочу обижать вас, мистер Стокер, но есть вещи, которые должны остаться тайной. Надеюсь, вы понимаете это.

— Мама, Брэм знает о твоем псевдониме и о твоей работе в газете, — вмешался Оскар. — Я рассказывал ему об этом.

Леди Уайльд удивленно взглянула на сына, но сразу же взяла себя в руки, приняв равнодушный вид, как и полагалось даме из высшего общества.

— Ну, если ты хочешь посвятить в это дело своего друга, то я не против. Ты знаешь, кому можно доверять.

Брэм был уверен, что в это мгновение она подумала о Флоренс, но Оскар, как ему показалось, уже давно оправился от этого удара. Да, Брэму казалось, будто его друг почувствовал даже некоторое облегчение, когда она отклонила его предложение, и не спешил выбирать новую даму сердца.

— К нам, то есть, собственно говоря, к маме, обратилось несколько молодых людей с просьбой помочь им своим писательским талантом.

Его мать слегка приподнялась, собираясь возразить, и Оскар сразу же уточнил:

— Нет, не помочь им, это неправильно. Поддержать их намерения.

Брэм посмотрел на мать и на сына.

— Что это за люди? И что они намерены делать?

— Это последователи моих товарищей, в пятидесятые годы принимавших участие в движении «Молодая Ирландия», — сказала леди Уайльд с некоторым замешательством. — Их поддерживают фении*, отцы которых когда-то переехали в Америку.

Больше она не стала ничего объяснять. Даже если движения отличались в выборе средств борьбы, их целью было освобождение Ирландии от Англии. И то, что люди, которые встречались на болотах на западе страны, не собирались пускать в ход дипломатию, Брэму сразу стало ясно.

— Отсрочить восстание в 1848 году, когда по всей Европе горели костры переворотов, было большой ошибкой, — сказала леди Уайльд.

— Это был год великого голода, — напомнил ей сын. — Восстание началось бы посреди сбора урожая, и тогда погибло бы еще больше людей.

— Тебе не нужно говорить мне об этом! — воскликнула мать резким тоном. — В то время после ареста Даффи я издавала газету «Нэйшн» и все испробовала, чтобы разжечь огонь до сбора урожая, но он погас, и не последней причиной тому стало отсутствие поддержки со стороны Франции и Америки. А потом шанс был упущен.

Брэм Стокер слегка наклонился и проникновенно посмотрел на леди Уайльд.

— И вы верите, что теперь это может сработать? Вы не боитесь навлечь несчастья на свою семью, если это запланированное восстание — как и многие до сих пор — будет лишь короткой вспышкой? Простите мне мою откровенность, но у вашего супруга были не только почитатели! Многие завистники будут рады вам насолить.

На короткое мгновение Брэм подумал, что леди Уайльд сейчас попросит его удалиться, но блеск в ее глазах быстро погас.

— Я обещала не делать ничего такого, что могло бы скомпрометировать моих сыновей. И тем не менее… — В ее глазах снова появился воинственный блеск. — Никто не сможет помешать мне выразить свое мнение на бумаге. И если эти статьи помогут подготовить почву для восстания, то мой долг — использовать для этого свой талант. Мое второе я, Сперанца, вернулось, и я со всей ответственностью заявляю, что за эти года оно не утратило своей силы!

Брэм украдкой посмотрел на Оскара, который не выглядел особо счастливым, и понял, что его друг решил сопровождать мать только потому, что ему не удалось удержать ее, и теперь он надеялся оградить ее от трудностей, но не собирался брать в руки оружие и вступать в ряды мятежников. Оскар был не тем человеком, который активно включается в политические события. Он был эстетом, который упивается звучанием собственного сонета. Но даже если Оскар и любил поговорить, то только в кругу единомышленников, да и то на тему искусства, и уж никак не на политической трибуне. Он был очень красноречив, но сможет ли он в данном случае достичь своей цели, Брэм сомневался. Леди Уайльд не походила на человека, которого хоть кто-то мог переубедить.

Некоторое время они ели и пили молча. Слуга подливал вино и снова покидал комнату. Мысли Брэма устремились к одиноким болотам и храбрым людям, которые с дикой решимостью были готовы бороться за свободную Ирландию. Внезапно ему в голову пришла идея.

— Разрешите мне сопровождать вас.

Мать и сын изумленно уставились на него.

— Что? — наконец переспросил Оскар. — Ты хочешь вместе с нами отправиться в Коннемару? Ты намерен проявить себя как революционер? Будь осторожен! В этой борьбе легко потерять голову.

Брэм с кривой ухмылкой схватился за шею.

— Спасибо за предостережение, мой друг. Но я хотел бы поносить свою голову на плечах еще хотя бы несколько лет. Признаюсь, мне любопытно не только увидеть заговорщиков, но и побывать на диком западе Ирландии с его пустынными пейзажами, куда англичане когда-то оттеснили наши большие кланы, чтобы лишить их силы и взять измором. Это наша история. Разве возле наших болот не встречаются оборотни? Феи, колдуньи и сосущие кровь вампиры?

Оскар покачал головой.

— Ну конечно! Истории о них сопровождали все мое детство. Я до сих пор слышу голос мамы, разыгрывающей передо мной фею смерти или колдунью!

Леди Уайльд рассмеялась.

— Мистер Стокер, очевидно, вы к тому же фантазер. Я не понимаю, как вам удается руководить театром Ирвинга в Лондоне, когда ваши мысли заняты феями и вампирами. Не хотите ли подобно Оскару заняться литературой? Думаю, вам должен сопутствовать успех на этом поприще.

Брэм вздохнул и сделал трагическое лицо.

— Для меня нет ничего милее, леди Уайльд, но я должен кормить жену и, наверное, скоро еще и детей, поэтому мне нужно больше уделять внимания таким прозаичным вещам, как зарабатывание денег.

Леди Уайльд не стала углубляться в эту тему. На такие темы в высшем обществе не принято было говорить. Она ласково улыбнулась гостю.