Марина Абина - Я демон! Что это меняет

А потом Светлый искуситель заговорил.

Да именно так! Скрывать такой талант… У-у-у, негодяй!

Его голос — это квинтэссенция всех возможных желаний, в которых иногда страшно признаваться даже себе. Этот голос давал надежду, успокаивал, утешал. Завораживал. Светлый подошёл к эээ… ну наверно к маленькой смущающейся девочке, заглянул ей в глаза и поцеловал её! Это был долгий и нежный поцелуй. Вроде бы он просто держал её, но она плавилась в его руках. И это на виду у элиты всех демонских кланов!

— Малышка, ты прекрасна!

Мы с Демоном были в шоке.

— Этот меч неотъемлемая часть тела моего воспитанника и вы не можете запретить ему участвовать в Игре!

Из Кэс`садаша получился бы великолепный адвокат на Земле. То, как он выстроил мою защиту перед трибуналом из судей Игры вызывало восхищение: совсем еще молодой по меркам демонов, не робея, он оспаривал решение старейших и наимогущественнейших из верхушки демонического общества. За нарушения правил Игры мне грозила смерть. Кэс`садаш не только добился помилования, но и доказывал, что я восходящая звезда их клана и что претензии ко мне являются оскорблением чести всех Бессмертных в Огне. По сути это было встречным обвинением суду. Он рисковал не только моей и своей жизнями, но и шатким миром между кланами.

Главным обвинителем был, конечно же, представитель Сковывающих в Камне.

— Докажите это, пускай ваш воспитанник продемонстрирует суду эту свою часть тела и если на ней нет привязывающих или сращивающих заклятий, то я сниму обвинения.

Привязывающие или сращивающие заклятия? Это которые способны прирастить к руке железяку? Круто! Не знал, что такие бывают.

— Идиот, а чем является тот символ на ладони, как ты думаешь?

— Значит, нам каюк?

— Не знаю, а ты давно видел тот значок?

Я задумался. Когда мы попали в этот мир, о мече я ни разу не вспоминал, возможно, именно потому, что знак исчез с ладони, а меч никак себя не проявлял. Даже при перевоплощении из оборотня в демона я не заметил его присутствия, хотя видел, как подстраивались к новой матрице Чешуя и Живая одежда. Меч же словно растворился во мне, а когда отчаянно потребовался, то появился, правда, у нас с Демоном были сомнения, что это произойдет.

Мы вспомнили о нашем необычном оружии, когда накануне перед Игрой Кэс`садаш рассказывал о ее правилах: он упомянул о запрете отделенного оружия и Демон вспомнил про наш меч. Потом, оставшись наедине в своей каморке, я попробовал вызвать его, но ничего не получилось. Вместе с Демоном мы исследовали энергетическую матрицу нашего тела и нашли только один странный энергоканал, тянущийся от центра ладони, где раньше был знак меча, к Дару, но не напрямик через грудь, а сначала ныряющий от плеча к позвоночнику, оббегающий его по спирали до крестца и поднимающийся обратно в грудь к Дару. После необычный канал вливался в основание Голода, а не в воронку Дара, как все остальные энергоканалы. Первое, что пришло мне на ум — это, что магический меч превратился в скрытый дополнительный хвост Голода.

— Может у нас не четыре хвоста Голода, а пять? — высказал я тогда эту мысль.

— Если так, то это тоже будет нарушением.

— Но мы же не откажемся от Игры?

— Ни за что! Это наш единственный шанс быстро заполучить силу и свалить отсюда. Главное, получить допуск к Игре, а наш козырь мы используем только в крайнем случае. Скорее всего, в первом туре он нам даже не понадобится.

— Ага, если вообще получится его задействовать.

Однако все пошло не так, проклятый минотавр вынудил нас раскрыться и вот теперь судьи требуют показать меч. Если я не смогу вызвать его и представить, как часть своего тела, то они начнут копать глубже и конечно заметят, что канал меча слишком уж напоминает лишний хвост Голода, обращенный внутрь тела и действующий через руку.

— Заан, покажи его!

Лицо Кэс`садаша не выражало никаких чувств, но в глубине черных глаз мерцал уголек напряжения: брат Кэсс поручился за меня только потому, что просто не мог, не имел права отступить — была затронута честь его клана и любое колебание только подтвердило бы правдивость обвинений в мой адрес.

Я незаметно вздохнул: было у меня устойчивое подозрение, что меч не появится просто так по одному только желанию. В первый раз его удалось задействовать в момент смертельной опасности, когда меня грозило раздавить в схлопывающемся тоннеле академии. Во второй раз я был смертельно отравлен демоническим ядом и не мог защититься сам: меч откликнулся на призыв, чтобы отогнать смерть. Когда же я пытался вызвать его в своей каморке у Кэсс, ничего не вышло, он как будто обладал собственным разумом и действовал лишь по собственному желанию, что в этом магическом мире было вовсе не удивительно.

— Вот и поговори с ним, — шепнул из темного угла сознания Демон: нам приходилось очень тщательно скрывать свою тройственность перед столь могущественными существами, как Судьи Старейших. То и дело я ощущал, как их взгляды, словно жгучие радиоактивные лучи обшаривали мое тело, а голову уже давно обжимал плотный давящий шлем ментальных атак. Перед судом Кэс`садаш лично выставил мне ментальную защиту, ссылаясь на то, что даже Суду Старейших незачем знать секретные техники клана. Это не противоречило правилам, но не мешало судьям пытаться проникнуть мне в голову. У них не получалось только потому, что под щитами Кэс`садаша выстроилась еще одна защита, которая могла принадлежать только Наргх`у: тонкая паутинка заклятья вытянулась из глубины подсознания — и вот уже мой разум оказался оплетен густой сетью, в которой вязло все постороннее, что миновало ментальные щиты Кэс`садаша. Некоторые судьи уже посматривали на меня с нескрываемым интересом, удивленные моей стойкостью, а я старательно демонстрировал, как сложно мне удерживать свою защиту: стоял, напрягшись всем телом, стискивал кулаки и скрипел зубами.

'Поговори с ним'. Хорошенькая идейка, но, похоже, у меня нет выбора.

— Послушай, меч, если ты сейчас не покажешься, то нас убьют. Я так понял, мы теперь с тобой повязаны, а то ты не помогал бы мне раньше, значит и тебе это чем-то грозит, так что давай, появляйся!

Тишина. С кем я говорю? Или правильнее сказать, с чем я говорю?

— Время вышло, Кэс`садаш, твой воспитанник не предоставил Суду доказательств. Его нужно казнить!

— Подождите! — выкрикнул я, опередив Кэс`садаша. — Я еще плохо владею этой своей способностью, она дается мне только во время смертельной опасности!

— Ты проявил неуважение к Суду, открыв сейчас пасть, младший! — рявкнул обвинитель из Сковывающих. — Говорить перед Судом Старейших имеет право только твой защитник, но так и быть, я предоставлю тебе еще одну возможность оправдаться: я начинаю казнь, это будет считаться смертельной опасностью?