Николай Ярославцев - Вождь из сумерек.

И хитро прищурил глаз.

— Или страх пробрал, волчата?

Войтик обиженно фыркнул и переглянулся с Грузднем.

— Так уж и страх…

— А морда до сих пор зеленая!

— Это от травы. Всю росу на себя смазал, пока бежал за тобой. Груздень, помогай!

— То-то же!

Лес встретил угрюмым молчанием. Не дуновения ветерка, не шелеста листьев. Под ногами трава скрипела и похрустывала, как стерня после покоса. Где — то высоко над головой кроны деревьев смыкались в почти непроницаемый навес, через который едва проглядывало темное и такое же угрюмое небо.

Леха невольно поежился.

— Не приветливый лесок. — Пробормотал он. — Кажется, что за каждым деревом глаза. Аж озноб прошибает.

— Вообще конкретно! — Поддержал его Толян. — И деревья, какие то не русские.

— А какие они должны быть здесь?

— Не такие! — Отрезал Толян.

Они и в самом деле были не такие.

Стволы и ветки словно кожей обтянуты. Гладкие и глянцевые. Так и хочется рукой погладить. Листья толщиной в с ладонь.

— Плакучая ива. Только местного разлива. Как из лейки поливает.

Леха вытянул руку и подставил раскрытую ладонь под жирную увесистую каплю.

— Леха! — Крикнул Стас, но не успел.

Леха охнул, скрючился от боли и сунул по извечной общечеловеческой привычке ладонь под мышку.

— Покажи! — Потребовал Стас. Груздень воду! Немедленно промыть!

Леха подул на ладонь и показал Стасу. Ладонь вздулась пузырем, как от ожога.

Охнул и покатился по земле Свист. Длинная ветка, как гигантская щупальца обвилась вокруг его ноги и тащила вглубь леса.

Стас взмахнул мечом.

Послышалось что-то похожее на стон и обрубленная ветка с непостижимой быстрой исчезла в кроне. Свист поднялся и, боясь, притронутся к обрубку, тряс ногой, пытаясь, освободится от него. Груздень наступил на него. Из среза брызнула на черную траву темно-бордовая жидкость.

— Медуза Горгона. — Прошептал Леха, отбиваясь от, мечущихся вокруг них веток. — Не удивлюсь, если еще и яд в волосах…. Рука онемела.

Вои сбились вокруг Стаса в тесную кучку.

Сверкнули мечи. На землю посыпались отрубленные ветки. Коснувшись земли, они тут же исчезали, штопором ввинтившись в землю. С тихим шелестом спрятались куда то листья.

— Не пройти, Стас, тут и останемся. — Крикнул Леха. — Уходить надо.

— Куда? С битой мордой?

— Да хоть с битой…

Войтик вертелся чертом, сметая перед собой все подряд.

Груздень рубил как опытный дровосек, осмысленно и расчетливо, с одного маха срубая толстенные сучья. Стон рвался в уши.

И натиск неожиданно прекратился.

— Проверка на вшивость. — Изрек Толян. — И дождик перестал. Мочилова не получилось.

— Или игрушка не по зубам. — Задумчиво проговорил Стас. — Леша, как твоя рука?

Леха глянул на ладонь.

— Нормально. — Ответил он. — Пятно, как от ожога кислотой. Но терпеть можно. Возвращаемся?

— Нет! — Решительно ответил Стас. — Прошла лошадка, пройдем и мы.

— Далеко ли прошла, эта самая лошадка? — Прошептал Груздень. — Командир, мясо придется выбросить. Котомки промокли насквозь.

Стас кивнул головой.

— Бегом и не останавливаясь. Припасов нет, значит и время на еду тратить не надо. Я впереди…

Между угрюмыми деревьями петляла еле заметная тропинка. Или только так казалось? Или лес расступился?

Бежал, упрямо наклонив вперед голову, и выставив вперед меч. Выстрелил навстречу толстый, в Войтикову руку, гибкий сук. Взмах мечом. Сук нырнул обратно, скрывшись в не проницаемой кроне.

— Опасаются.

Груздень не смог удержать своего удивления.

— Соображаловка работать начала. — Поддержал его Толян. — Зауважал.

Без тяжелых котомок несколько часов бега показались за легкую прогулку. И все же начинала чувствоваться усталость. Запинался то один, то другой…

И с явной неохотой Стас скомандовал привал.

— На траву не ложитесь, ребятки. — Предупредил он. — И спать придется через одного. — К деревьям не прислонятся.

— Так не стоя же спать? Я же не лошадь! — Возмутился Войтик. — А если мордой в траву?

— Эк ты избаловался около котлов, брат Войтик. — С укоризной попенял ему Стас. — Так и быть попрошу воеводу, чтобы вернул тебя в теплое место.

— Так я же нечего. Я только сказал, что могу и мордой…

Стас не стал его слушать. Постучал пальцем по стеклу «Командирских» и предупредил.

— Время пошло!

Промучились с полчаса.

Толян взмолился.

— Не могу больше. Как черви перед глазами шевелятся. Ужас. И смотрят, ждут, когда глаза закрою, чтобы вцепится.

— Толян, ты же реальный и правильный, во всех отношениях, пацан!

С надеждой заглядывал в глаза Стасу и Свист, и Хмурый…. Даже Леха, и тот строил умоляющие рожи.

И в самом деле, за то время, пока они отдыхали, вокруг них выстроился настоящий шалаш из шевелящихся и сцепившихся между собой веток.

Груздень вздыхая и морщась от досады, запустил руку за пазуху и со скорбным выражением на лице извлек на свет божий, необъятных размеров, самодельную свечу.

— Командир, тресни своим кресалом. Может эта нечисть огня забоится.

Стас поднял от удивления брови и щелкнул зажигалкой.

— Откуда?

— Оттуда. — Угрюмо отозвался Груздень и высоко поднял над головой свечу.

«Черви» вздрогнули и взметнулись вверх.

— Вот чего они боятся! — Удивился Толян. — Костер бы развести. Может, и вздремнуть бы удалось.

— Поздно, Толян. По коням.

— В смысле по копытам? — Уточнил Толян. — Легко. Груздик, туши свет. Кина не будет.

Бежали еще несколько часов.

Стас слышал за спиной сдавленное дыхание, но не замедлял шага.

— Стас! — Леха, догнав его, пристроился за спиной. — Стас, ребята устали. Надо возвращаться.

— Леша, если есть силы, чтобы вернуться, значит могут еще бежать и вперед. — Неохотно ответил он и перешел на шаг.

— Еды нет, воды на пару глотков. Еще день и они лягут. А кругом только эта сволочь! — Леха со злостью кивнул головой в сторону замерших неподвижной стеной черных зарослей. — Так и кажется, что протянут свои щупальца и только пятки сбрякают.

Стас осторожно оглянулся.

Все и в самом деле устали. Даже упорный Груздень и тот шел опустив голову и механически переставляя ноги. Пивень в своих неподъемных сапогах несколько раз уже пытался отыскать местечко, чтобы примоститься хоть на короткий миг, но грубая, как проволока трава внушала ему опасения и он вздыхая, плелся дальше.

Черный мертвый лес.

И беспросветная крыша над головой, через которую не видно даже клочка синего неба.

Давно замолчал Войтик. Изредка бросая взгляды на выбивающегося из сил Веселина, подмигивал ему, хлопал его своей лапой по спине и шел дальше, с тоской заглядывая вперед.

Темный брел, как кукла. Шептал, что-то невнятное, оглядывался по сторонам, словно пытаясь вспомнить забытое.