Наталья Бульба - Поставить мир на кон

Глубину всей этой мерзости я хотел прочувствовать до конца. Ощутить каждым криком, каждым стоном; воем, в котором смешаются слова ненависти и мольбы о пощаде. Чтобы помнить об этом каждый день своего правления и больше никогда не допустить ситуации, когда опасность подобралась так близко к тем, кто мне дорог.

Мое терпение подходило к концу от той низменной злобы, сплетенной со страхом, с которой высокородный эльф говорил о своей правительнице. Той, которая дала клятву чтить своих подданных и беречь их, используя все, чем щедро наградили ее предки. Которая ради того, чтобы сберечь их жизни, прошла через ужас неизвестности на Дариане, пыталась найти способ помочь, сама находясь в плену.

Чтобы не разорвать его собственными руками, чтобы не залить все вокруг его кровью, упиваясь тем, что смерть не сразу найдет к нему дорожку, я, из последних сил сдерживая рвущуюся из меня ярость, выскочил в серый каменный коридор подземелья. Буквально натолкнувшись на идущего в сопровождении моих воинов гвардейца Аарона.

– Правитель д’Тар.

Он склонился в поклоне, сохраняя на лице невозмутимое выражение, словно мой вид, который явно не соответствовал моему статусу, его нисколько не смущал. И, выпрямившись, подал мне свиток.

Сердце неприятно екнуло, а в памяти всплыли сказанные как-то Лерой слова: «Беда не приходит одна». Хотя я был уверен, что ничего непоправимого не произошло, сама возможность такого была неприятна.

Взломав печать повелителя, встряхнул лист, заставив его развернуться, и… застыл, не в силах поверить в то, что там было написано.

А ведь я мог, обязан был предусмотреть подобное. Я не жалел, что доверился бывшему ялтару, но это лишь добавляло уверенности, но не усмиряло бешенства и не уменьшало боли.

– Сэнар.

Даймон появился быстро, словно ожидал моего зова. Впрочем, этому не стоило удивляться. Вилдор не зря считался сильным ментальным магом и вполне мог связать себя со своими воинами. Пусть даже я и не очень в это верил, слушая рассказы Закираля.

– Правительница Лера и советник Александр должны немедленно вернуться во дворец.

Я старался сохранять спокойствие. Но как же тяжело это было!

– По правилам турнира они не смогут возобновить состязания, – отстраненно ответил он мне, нисколько не считаясь с тем, что демон продолжал стоять неподалеку и слышал наш разговор.

– Они немедленно должны вернуться во дворец, – повторил я с той же сдержанностью и, резко развернувшись, отправился заканчивать допрос.

Я не мог позволить себе выплеснуть захлестнувшие меня эмоции на даймона, но вполне мог успокоиться, найдя виновника, который заставил меня все это пережить. Даже понимая, что до самого последнего звена в этой цепочке нам всем предстоит еще долгий путь.

И вот теперь она стояла в моем кабинете и ждала, когда я произнесу то, что и так было ей известно. От этого мне становилось еще тяжелее. Я обещал ей турнир, признав, что это развлечение вполне способно стать ценой за увеличение ее охраны. И нарушил собственное слово.

Она опередила меня буквально на мгновение.

– Я отправляюсь на Дариану, к Асии. Надеюсь, это мне будет позволено. – Ее голос был холодным и равнодушным. А взгляд – полным смятения.

Она должна была понимать причины, побудившие меня поступить именно так, но не принимала их, посчитав, что во мне вновь проснулся страх за ее жизнь, преследовавший меня довольно долго. Я не мог ей объяснить, насколько она была не права. Страх был, но я научился держать его в узде. Теперь же…

Если бы мне не было известно, кто именно стоял за всем, что произошло в мое отсутствие, подумал бы, что это дело рук Вилдора. Но я знал. И от этого мне становилось только тяжелее. Поверить в то, что кровный брат, которому отец оставил жизнь, мечтает о смерти твоих детей, оказалось мучительно больно.

– Да, Лера, – как можно спокойнее произнес я, стараясь, чтобы в моем голосе тем не менее прозвучало сожаление. – Я лишь попрошу тебя немного задержаться, чтобы я мог передать через тебя обещанные Рамону книги.

– Конечно. – Она слегка склонила голову, словно ударив меня кинжалом в самое сердце, и вышла из кабинета.

И ведь даже возмутиться нельзя. Потому как заслужил.

– Дай ей время успокоиться. Остынет, вот тогда и поговорите.

Я резко обернулся к стоящему у двери Александру. И ничего не сказал. Он был прав. И знал свою мать не хуже, чем я свою жену.

– Вилдор хоть что-нибудь рассказал? – вскользь уточнил он и опустился в кресло рядом с моим рабочим столом.

– Лишь то, что Кадинар упустил похитителя. – Общение с Сашкой добавляло мне той легкости, которой не хватало с тех пор, как я стал правителем.

И так было не только со мной. Я уже неоднократно замечал, что его появление снимало напряжение, делало проблемы не столь уж неразрешимыми. И, насколько я помнил, так происходило еще до того, как полностью раскрылись его способности мага Равновесия. Словно все это было достоянием человека самого по себе, а не заслугой его непредсказуемых предков, чья кровь смешалась в нем неимоверным образом.

– Упустил? – усмехнулся он, поглядывая на меня из-под скользнувших на лицо волос.

Он не последовал принятому у эльфов обычаю и не стал отращивать их, подрезая, как только они достигали лопаток. Мог бы и короче, но тогда ему вряд ли бы удалось с таким изяществом пародировать мой наклон головы или ту небрежность, с которой Гадриэль откидывал выбившуюся из прически прядь за спину.

– Я лишь повторяю его слова, не давая оценки. – И, только теперь заметив искры лукавства в его глазах, уточнил: – А ты чего не возмущаешься тем, что я не дал тебе возможности и дальше участвовать в турнире?

– Ну, так ты же мне не ставил условий? – хмыкнул он и откинулся в кресле, явно приглашая меня догадаться о причинах самому.

– Пережеребьевка?

– Догадливый, – кивнул Сашка и добавил: – Когда стало ясно, что человеческий воин покинул лагерь, пусть и совершенно непонятным способом, из-за чего вся гвардия пребывает в ярости, повелитель приказал провести ее заново. Причем из-за нехватки одного противника воспользовался правом своего участия.

– И достался тебе. – Теперь я уже не скрывал своей улыбки.

Если при встрече с Гадриэлем исход поединка до самого конца оставался бы неизвестным, то бой с Аароном не оставлял Александру ни единого шанса.

– Именно. А если бы ты видел нескрываемое удовольствие на его морде! Можешь представить, как он расстроился, когда возможность сделать из меня решето сбежала от него буквально в последний момент. Сэнар появился, когда меня уже пригласили на поле.

– Ну, хоть кто-то не будет корить меня за это решение, – кивнул я ему, благодаря за поддержку, и, удержав себя от того, чтобы подойти к окну, сел за стол. – И что вам с Гадриэлем удалось узнать такого, что ты поторопился вернуться?