Наталья Бульба - Поставить мир на кон

Очередной зал (стрельчатые окна с цветными витражами, украшающие потолок и стены фрески, колонны в виде неподвижно застывших мифических персонажей, удерживающих свод, – все это радует глаз) и следующий за ним коридор приводят нас к покоям, выделенным жене Вилдора.

Жене?! Это был первый вопрос, который я хотел для себя прояснить. Потому что статус этой женщины рядом с бывшим правителем Дарианы оставался для меня неясным.

Завидев меня, один из стражников, кто обеспечивал безопасность этого крыла, подошел к двери, ведущей в холл, с которого начиналась череда комнат, отведенных графине. Я только заметил, как он на несколько мгновений замер в неподвижности, затем одна из створок приоткрылась, чтобы тут же распахнуться настежь.

Меня, действительно, ждали.

Оставив свою охрану снаружи, я кивнул Айласу, который приветствовал меня по всем требованиям нашего этикета, и вошел внутрь.

Тася встречала меня на пороге гостиной.

– Я рада видеть вас, лорд Олейор. – Она присела в глубоком реверансе.

Пока поднималась, скрывая под опущенными ресницами свой взгляд, я пытался справиться с подкатившим к горлу комком: их сходство с Лерой сейчас, в свете магических светильников, казалось мне поразительным. И хотя я очень четко видел отличия одной от другой, это лишь еще более подчеркивало то, что их объединяло.

Волосы имели разный оттенок, кроме того, у одной они струились волнами, а у другой падали струями водопада. У Леры глаза были похожи на яркое летнее небо, а у жены Вилдора – на манящую глубину озера. Одна была воином, всегда готовым к схватке, а вторая – королевой, снисходящей до тебя своим вниманием.

Но стоило Тасе улыбнуться – и в том, как дрогнули губы, как чуть склонилась голова, как искрами лукавства наполнился взгляд, я видел мать своих детей. И едва успел остановить себя, когда желание прижать ее к себе чуть не опередило понимание того, что я хотел сделать.

– Я позволю себе обращаться к вам по имени и прошу такой же милости для себя. – Я воспользовался приглашающим жестом и прошел в гостиную. Тут же отметив и накрытый на двоих стол и небрежно брошенную на кушетке книгу.

И забытую в одном из кресел детскую игрушку.

– Лера говорила мне, что вы не приветствуете условностей. – Она взглядом указала на кресла у разожженного камина, предлагая мне самому выбрать одно из них.

– Чаще всего они утяжеляют общение, – улыбнулся я ей, сбрасывая на подставку у двери перевязь и направляясь к тому, которое было ближе. – Но я знаю множество примеров, когда только они могут спасти ситуацию.

Она с пониманием посмотрела на меня.

– Я могу рассчитывать на конфиденциальность нашего разговора? – Я сделал вид, что не заметил мелькнувшего в ее глазах сочувствия. Ее жалость меня нисколько не унижала, скорее одаривала теплом, которого мне сейчас не хватало.

– Конечно. – Она не стала уточнять, что именно я подразумевал под своими словами, облегчая мою задачу. – Вилдор беспокоится лишь о нашей с сыном безопасности, но не считает необходимым контролировать меня во всем.

– В таком случае, – усмехнулся я, – остается лишь узнать, как именно он понимает это.

И вновь улыбка. А я ловлю себя на том, что не только сравниваю ее с женой, но и… оцениваю.

С трудом, но заставляю себя собраться и думать о чем угодно, но только не о том, что эта женщина напоминает мне Леру в первый год нашего с ней знакомства. Не о том, что я вижу в ней искрометный азарт и желание сделать все по-своему. Из этого, как растущий ребенок из одежды, моя жена уже выросла. Не потеряв любопытства и интереса к жизни, но научившись соизмерять их с ответственностью матери и правительницы.

– Я могу вас уверить, Олейор, – она приподняла бутылку с вином, показала ее мне и, получив мое одобрение, разлила вино по бокалам, – что попытка выяснить тайны его игр к безопасности не имеет никакого отношения. Хотя бы по той причине, что он предпочитает меня в них не посвящать.

И опять, хотел я того или нет, за каждым ее словом я видел ту, что согревала меня теплом не только своего тела, но и души. И это уже было похоже на навязчивую идею, от которой не хотелось избавляться.

– Вообще-то, – я ничем не показал пронзившей меня боли, – я пришел не за ними. Моя жена предпочла лишь коротко посвятить меня в то, что было на Дариане два года тому назад, но я вижу, что события тех дней продолжают ее терзать. Потому и хотел просить помощи у вас, Тася. Ведь о большинстве из них вы знаете столько же, сколько и она.

– К сожалению, да. – В ее взгляде появилось смятение, но исчезло едва ли не быстрее, чем я успел задуматься о его причинах. – Но вряд ли я смогу чем-то вам помочь. – Она протянула мне бокал и присела в кресло напротив. – Когда Тинир проводил обряд разделения, он оставил мне лишь воспоминания, но лишил испытанных тогда чувств. Для меня они только череда фактов, свидетелем которых я была, точно таких же, как для любого читающего летописи.

– И все же, – продолжил я настаивать на своем, – вам известно значительно больше, чем мне.

Она сделала глоток и подняла на меня взгляд. Опять сочувствующий. Вот только слова, которые последовали за этим, противоречили тому, что было в ее глазах.

– Чтобы ответить вам, мне придется судить о поступках моего мужа. Я хотела бы этого избежать. Одно могу сказать, ваша жена, Олейор, достойна того, чтобы за нее сражаться.

– А вы? – Эти слова вырвались помимо моей воли.

– Вас смущает наша схожесть. – Ее улыбка была лукавой. – Но между мной и той, кем я была два года тому назад, лежит время. Для нас с Лерой оно оказалось очень разным.

– Вы уклонились от ответа. – Я пытался скрыть недовольство этим разговором. Но это было тем более странно, что ситуация выглядела довольно безобидной.

– Потому что вас интересовало мое мнение о вашей жене, я его высказала. О себе же предпочту умолчать.

– Простите. – Я чуть склонил голову, позволяя не стянутым лентой волосам скользнуть на лицо. И увидел то, что жаждал увидеть, – легкое смущение. Впрочем, деля тело с Лерой, она должна была хорошо знать этот жест. Как и то, что он означает. – Вашего сына нарекли Искандером. Вы знаете, что значит это имя?

– Как и то, что оно имеет тот же смысл, что и Александр, – обезоружила она меня своим ответом. – Я считаю, что Вилдор сделал достойный выбор.

Гадриэль оказался в очередной раз прав. Этот разговор рождал новые вопросы, но каждый из них мог служить пищей для размышлений. Все происходящее напоминало мне нашу встречу с бывшим ялтаром на Дариане. Ту самую, когда я, разгадав его план в отношении Лилеи, оказался в его резиденции.

Ощущение острого восторга, которое я испытал тогда, было очень похоже на то, что я чувствовал сейчас. И как тогда, так и теперь, я понимал, чем закончится наша беседа.