Александр Лидин - Пески смерти

— Да…

— Но вы ведь подарили этот город Древним.

— А те потеряли его, отдав людям. Тогда нам пришлось вновь забрать его себе… Однако не будем отвлекаться. Не историю Гоцлара мы сейчас обсуждаем.

— Что ж, я должен вас разочаровать: Великий Спящий не контролирует поверхность Земли. Например, те земли, где расположен вход в этот ваш подземный мир, вообще находятся на территории первого в мире государства крестьян и рабочих.

— Ты хочешь сказать, что вашей страной правят рабы?

— Нет, они не рабы, они свободны от оков мирового…

— Восставшие рабы. Ваша земля должна быть затоплена в крови.

— Да, не так давно закончилась гражданская война, и недобитки…

— Нам это неинтересно.

— Но вы могли бы заключить договор с нашим правительством, чтобы на взаимовыгодной основе…

— Договор с рабами! — все три ракообразных создания на возвышении затряслись от хохота, и им вторили сидящие в зале.

— Но… В таком случае, что мне предложить Великому Спящему?

Наступила тягостная тишина.

— Мы подумаем. Мы обсудим этот вопрос, а пока ты будешь нашим гостем. Мы ждем тебя вечером на пиру в честь твоего друга.

В какой-то момент Василий хотел возразить, сказать, что гауптштурмфюрер Хек вовсе ему не друг, но вместо этого спросил:

— Вы собираетесь подать его в виде блюда?

— Да, это будет пир в его честь. То есть мы окажем ему честь напитать наши желудки.

Василия чуть не вывернуло. Однако нужно было что-то делать, хоть немец и был врагом, он был человеком, а поощрять людоедство Василий в любом случае не стал бы.

— Я бы попросил вас отменить пир.

— ?..

— Как я понимаю, вы хотите оказать моему другу очень большую честь. Но я буду лишен подобной чести, потому что иначе, напитав вас, не смогу говорить с Ктулху. Однако если мой друг окажется много выше меня в ваших глазах, — Василий едва сдержался, чтобы не сказать «в вашей пищевой цепочке», но, судя по всему, юмор и пафос тут были неуместны, — разве станет Ктулху слушать меня, того, кому, хоть и по важной причине, было отказано в великой чести? Поэтому я бы на вашем месте не стал устраивать пир в честь моего друга до того, как вы получите ответ Великого Спящего.

«Главное, отсрочить смерть Хека, а там или ишак, или эмир, кто-то да умрет», — решил Василий.

— Хорошо, мы принимаем твои доводы и перенесем пир. Но если Великий Спящий не свяжется с тобой в течение трех дней…

«Не свяжется… Не свяжется, — мысленно проворчал Василий. — Не доходят его мысли до внутреннего мира Земли». По крайней мере, теперь у него было три дня на то, чтобы подготовиться… или попытаться сбежать? Хотя последнее казалось ему весьма сомнительным. Ну, предположим, из города он выберется. Но… Насколько он помнил, город от выхода в Верхний мир отделяла широкая полоса джунглей. Ему придется пробираться по незнакомой местности, в то время как туземцы наверняка знают тут каждую тропку. Нет, так просто сбежать не получится.

— И еще я хотел бы, чтобы моему товарищу были оказаны почести, соответствующие его рангу.

Какое-то время твари на помосте молчали. Может, они совещались? И хотя Василий не слышал никаких звуков, у него возникло подозрение, что так оно и было.

— Мы согласны, — наконец ответила одна из тварей. — Твоего товарища проводят к тебе… Но не забывай, у вас всего три дня.

— Почему?

— Так говорят звезды. Через три дня изменится положение звезд, и тогда путешествие на Юггот станет невозможным. А новое противостояние звезд будет через пятьсот лет…

— Печальная перспектива.

— Не стоит иронизировать по этому поводу. Наше терпение небезгранично. Мы ведь можем передумать и, вынув душу из тела, отправить ее через звездные бездны обычным путем. Две-три тысячи лет в темноте и одиночестве — пытка более страшная, чем любые физические мучения.

Василий кивнул.

— Хорошо, я попытаюсь уговорить Ктулху помочь вам.

— Не помочь! Мы требуем свое по праву!

— Да… да… Конечно…

— И не пытайся бежать или обмануть нас. Кара за подобное деяние будет много хуже, чем ты себе можешь вообразить!

— Не пытайтесь запугать меня. Я… — тут Василий чуть запнулся, пытаясь подобрать необходимые слова, — я любимая игрушка Ктулху. Он вам не простит, если со мною что-то случится.

Но на это Ми-го так ему ничего и не сказали. Вместо этого на голову Василия вновь надели мешок, и он отправился в обратное путешествие по бескрайним коридорам таинственного дворца.

Всю дорогу назад он вспоминал свой разговор с владыками Гоцлара, и чем больше думал о нем, тем меньше ему нравилось то, что происходит. Тем не менее у него было три дня… три дня на то, чтобы или связаться с Ктулху, или бежать. Однако даже если он умудрится выйти на связь с Ктулху, это вовсе не значит, что Великий Спящий согласится. А может быть, надо было сказать этим тварям, что для того, чтобы связаться с Ктулху, ему надо находиться на поверхности? Нет, это ослабило бы позицию божества. Если эти Ми-го решили, что без разрешения Ктулху могут выбраться на поверхность, то Василию тут же окажут «высшие почести».

Когда Василия привели в «его апартаменты», там его уже ждал Хек. Выглядел гауптштурмфюрер более чем помято, хотя одет был точно так же, как Василий, в оранжевую тогу.

— Рад видеть вас в добром здравии, товарищ Кузьмин.

Василий лишь снисходительно кивнул немцу.

— Как продвигаются поиски короны, гауптштурмфюрер? — словно между делом, поинтересовался Василий.

Немец только пожал плечами.

— Все оказалось совсем не так, как мы предполагали. Гоцлар далеко не мертв…

— Да уж, — протянул Василий, обведя взглядом темницу.

— Я хотел спросить, может, вы в курсе, чем вызвана сия смена обстановки?

— Считайте, что обязаны мне жизнью, — заявил Василий. — Я встречался с повелителями этого города и замолвил за вас словечко. В противном случае вы бы уже отправились в суп.

— В суп?

— Точно не уверен. Может быть, они хотели вас распилить и по частям подать на первое и второе.

— К чему такая забота о моей персоне с вашей стороны? Я считал, что вы спите и видите, как бы со мной поквитаться.

— Скажем так… там, на заставе, вы спасли мне жизнь, не отдав людям Хасана, пусть даже и сделали это из корыстных побуждений. Теперь я из корыстных побуждений спас вам жизнь… Так что будем считать, что мы квиты.

— Предположим… — задумчиво согласился немец. — Но в чем же ваша корысть?

— Если мы за три дня не придумаем, как удрать отсюда, то нас обоих ждет незавидная судьба. Вас подадут на первое, а меня на второе. А может, наоборот.

— И…

— Нужно бежать отсюда, господин Хек, и чем быстрее, тем лучше.