Николаос - Пять ночей. Вампирские рассказки

Демон коротко засмеялся, будто я его позабавила и удивила одновременно.

— Я это помню. Поэтому и спросил, кто тебя стриг.

— С единственной целью оторвать ему руки?

Он снова засмеялся, и машина плавно тронулась с места. А я наконец расслабилась и почувствовала себя боль-мень в безопасности.

Обстоятельства, при которых я познакомилась с Демоном, украсили бы любой дамский роман. Во всяком случае, вначале.

Тогда Джимми чуть ли не на коленях умолял меня прийти на открытие казино, раз я уже все равно в Бостоне, и наконец я смилостивилась, хоть как мне не хотелось.

Не скажу, что меня не грызло любопытство по поводу Пенни и ее тусовки, но я не согласилась бы, если бы мне не предоставили знак. А знак был в том, что мы с

Аланом в очередной раз поссорились.

Одному Богу известно, сколько он еще сможет терпеть меня. Я и раньше была не подарок, а после того, что случилось в мой первый приезд в гостеприимный Бостон,

стала вообще невыносима. Тогда мы приехали к его родителям, чтобы сообщить дату свадьбы, а потом по понятным причинам я ее перенесла. А потом еще перенесла. И еще. И так по сей день. Не знаю, как он объяснил это мистеру и миссис Форман и спрашивать боюсь. Я верю, что Алану мои причины не кажутся такими понятными, как мне, но ничего не могу поделать. Поэтому он ждет и пытается понять. Два года. И когда-нибудь у него опустятся руки, и виновата буду только я. Это ведь я совершила преступление, не он, а страдаем мы оба. Алан говорит, что это и есть семейная жизнь, и на это вся моя надежда.

В общем, я убежала от Алана и созвонилась с Джимми. Он был просто на седьмом небе и, конечно, взял на себя все, включая мое вечернее платье, так что мне оставалось только наблюдать. Все оказалось не так страшно, включая платье -

недаром же мать и теща модельеры. Мастер Филадельфии, Чикаго и всего штата

Иллинойс была не по-вампирски мила, просто красивая девочка с рыжими волосами и теплым голосом, очень похожая на фото, которое однажды показал нам папа. Она познакомила меня с некоторыми своими друзьями, и они тоже очень старались,

только не у всех получалось. В общем, Пенни так хотела мне понравиться, что меня это начало пугать, но потом я выпила и жизнь показалась лучше. Началась вечеринка, я бродила по казино, таращилась на окружающих, абсолютно не способная разобраться, кто из них люди, а кто нет. И на удивление — без всякой задней мысли использовать этот опыт для какой-нибудь статейки.

А потом я забрела в бар.

Народу там было немного, и среди прочих Демон баловался спиртными напитками,

поставив перед собой несколько бокалов и пробуя разные сочетания. Конечно, меня привлекло в нем не поглощение жидкостей, способных проесть обшивку космического корабля, и не облако золотого дыма от странных сигарет, окружающее его. Он был красивым и грустным, а вы знаете, как женщины на это западают. При таком освещении волосы у него были цвета коньяка. Кажется, я так и сказала, когда влезла на стульчик рядом. А он улыбнулся мне и угостил одним из своих убийственных коктейлей.

Не уверена, что сильнее шибануло мне в голову, улыбка или коктейль, но через пять минут мы уже болтали так, будто были знакомы всю жизнь. Во всяком случае,

всю мою жизнь. Не то чтобы я не поняла, что он вампир. Где-то там я поняла это сразу, но сегодня был такой вечер… его еще называют «пропади все пропадом»,

слыхали? Просто парень с кошачьими глазами, слишком зелеными, чтобы быть человеческими. И мне раз в жизни было наплевать на все, я забыла и про Алана, и про свое преступление, и про то, что он даже не спросил, как меня зовут. Мы смылись в его номер, а мне все еще было наплевать — на то, что я в чужом городе,

что где-то недалеко Алан не может уснуть и думает обо мне, на то, что собираюсь сделать и с кем. Мне было так хорошо. Пока, в то время когда мы танцевали под что-то медленное, а смешение напитков создавало иллюзию умопомрачения и левитации, я не сказала ему свое имя.

Не помню, кажется, он спросил, что на мне за платье, когда расстегивал его. А я сказала, что впервые надела что-то от другого модельера и надеюсь, мама об этом не узнает. А он спросил, кто моя мать. А я сказала — Сью Эллен Сэлинджер.

А он приостановился и спросил, не родственник ли мой отец знаменитому писателю.

А я ответила, что фамилия моего отца — не Сэлинджер, а Бенедикт.

А потом в его лице что-то изменилось.

Я до сих пор точно не знаю, что именно произошло. Я только почувствовала, что падаю, зрение у меня почти отключилось, ощущалась только тьма, незнакомая,

непроницаемая. И еще боль. Чужая эмоция, не моя, и такая страшная. Тело отказывало по кусочку, и по кусочку же собиралось обратно. Я наполовину пришла в себя в холле гостиницы, платье на мне было полурасстегнуто, по шее текла кровь.

Ничего серьезного — со мной ничего не произошло, а едва я привела себя в порядок,

приехало мое такси.

Меня не слушались ни руки, ни ноги, я была будто оглушена и ни черта не помнила,

позволяя таксисту погрузить меня в салон. Он не задавал вопросов — ну подумаешь,

какая-то шлюха нализалась до неприличия, хоть шею я догадалась обмотать шарфом.

Да это были просто царапины, вскользь. Будто кто-то хотел убить меня, но резко передумал.

Я приехала к Алану. Он не спал и как обычно, ни о чем не спросил — подумаешь,

одной тайной больше, одной меньше. Еще не протрезвев, я рыдала, просила у него прощения, но под этим всем остался смутный страх того, что произошло или не произошло той ночью. И порази меня Боже молнией, если я хотела знать. Я хотела просто избавиться от этого ощущения, и Алан помогал мне как мог.

Это не значит, что сейчас я собиралась спросить у Демона в лоб, что на него тогда нашло. Просто пыталась сообразить, как себя вести, а он… Вроде бы плохо помогал, но у него это выходило лучше, чем у Алана. К тому же определенные догадки у меня были — возможно, тогда он понял, что я племянница Пенни, и не захотел проблем. Хотел ли он меня убить до того, как узнал имя? Может быть. А может быть, и нет. Просто этот вариант меня кое-как устраивал.

Сейчас я сидела, а в голове крутилась праздная мысль — я пыталась вспомнить,

собирались ли у него волосы в хвост в прошлом году или нет.

— Одного не пойму, Дагни. Зачем это Антигоне понадобилось обсуждать все эти дела при тебе, вместо того чтобы уладить заранее? Она ведь могла договориться со мной еще до твоего приезда.

Я посмотрела на него искоса, впервые за всю эту поездку. Никаких флюидов. Я не могла поверить, но так оно и было, и если в этом его заслуга, то я была почти благодарна. Да нет, сильно благодарна. Ощущение того, что мы сто лет знакомы,

осталось, но в остальном появилось нечто совсем другое — больше всего напоминающее наши с Джимми отношения. Небрежность и небольшая снисходительность,