Телиэль - Стихи

Песня, легенда, сказанье — сюжеты повторны,
горе первично лишь в любящем сердце твоем.
Снова споем о двух братьях, о белом и черном,
старую истину заново перевернем.
Белый был брат красотой наделен и привечен
сильными мира сего, лишь за то, что он бел.
Черный, отверженный всеми, был тьмою отмечен,
видно зато, что был более честен и смел.
Белый одно признавал лишь — покорность и службу,
сам был слугой, и умело рабов выбирал.
Черный же был обречен на любовь и на дружбу,
и за любимых друзей много раз умирал.
Белый не помнил родства, подчиняясь приказу,
предан же был лишь себе, но зато до конца.
Черный стремился узнать — и узнал, хоть не сразу
имя и облик, и страшную участь отца.
Белый желал подчинить себе смертные души,
гладко текла его речь, навевая дурман.
Черный учился не вторить, а только лишь слушать,
зная, что слово есть слово, и звук есть обман.
Белый уверен в себе, и собою доволен,
только вперед устремлен его алчущий взгляд.
Черный метался в сомненьях и боли был полон,
он видел мир от начала, как выросший сад.
Что вам судьбой суждено, непохожие братья?
Ненависть, боль и смертельная схватка в конце?
Белому толику боли твоей передать бы,
правду заставить увидеть, узнать об отце.
Зрячи глаза его, только в ослепшую душу
свет не проникнет, наверно, во веки веков.
Если бы даже ты смог эту стену разрушить,
он бы не принял тебя, он по сути таков.
Злоба и зависть разводят вас дальше и дальше.
Смертные люди — наследство страданий и мук.
Делится мир пополам бронированным маршем,
рвется на части творенье создавших вас рук.
Слабым огнем трепеща, мы уходим куда-то,
краткая жизнь — не успеть, не суметь, не понять.
Что значит выбор мой смертный меж братом и братом?
Мне не дано с них заклятье предательства снять…
Предал незнающий — или забыл предававший?
Брат против брата поставлен теперь до конца.
Знает всю правду и путь к избавленью, создавший
этих несчастных детей жгучей волей творца.
Но охраняют покой его те миллиарды
долгих и медленных, огненных, черных смертей,
что принял он ради будущей солнечной Арды,
ради своих разлученных рожденьем детей.

— Скажи мне, пастух, провожая домой,
скажи мне, любимый, чья слаще свирель?
— Конечно же слаще поет менестрель,
ты помнишь, он был здесь когда-то весной…
По пыльной дороге я ночью уйду,
оставив в траве придорожной следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Скажи, менестрель, покорил ты весь мир,
сравняется кто-нибудь ныне с тобой?
— Прославленный рыцарь, отважный герой,
который весной приезжал на турнир…
По пыльной дороге я ночью уйду,
никто не отыщет с рассветом следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Скажи, милый рыцарь, турнир отгремит —
ни с кем не разделишь ты славы венец?
— Живет в нашем мире отшельник, мудрец —
мне славы его никогда не затмить.
По пыльной дороге я снова уйду,
пусть ночь поливает росою следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Отшельник премудрый, ответить изволь,
ведь слава твоя выше всякой другой?
— Дитя, надо всеми поставлен судьбой
и славы, и слухов превыше — король…
Тропинкою горной я ночью уйду,
в метель перевала пусть канут следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Велик ты, король, свет короны твоей
сияет, никто тебя не превзошел…
— Но есть надо мною высокий престол,
на нем Император — король королей…
Беспечно я новой дорогой уйду,
никто не заметит на камне следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Скажи, Император, в морях и горах
один ты властитель? Твой пышен дворец…
— Властитель над всеми один лишь Творец,
а люди — как глина в бессмертных руках…
Бесплотной тропою я в небыль уйду,
на Млечном пути оставляя следы.
Я знаю, я верю в иную судьбу,
зовет меня свет неизвестной звезды.
— Создатель, искала я множество лет
судьбу, чтоб превыше всех судеб была…
— Тогда ты ошиблась — всесильнее нет
пастушьей свирели, что в путь позвала.
Какою дорогой я к дому приду?
Ветра заровняли навечно следы,
но вижу я свет и читаю судьбу
в любимых глазах непогасшей звезды…

Забавная игрушка, писклявая свирель,
перебирай созвучья, как в детстве не дыша,
и в созданные гимны, не вслушавшись, поверь.
Под пальцами твоими — о чем поет душа?
Твоим прикосновеньям покорна, как струна,
то флейтою заплачет, то грозно дрогнет медь,
а что на самом деле почувствует она,
сама она не знает, и продолжает петь.
Когда же вдруг наскучит тебе послушный звук,
ты с первым свистом ветра взметнешься в перепев.
А здесь, как эхо пальцев твоих крылатых рук,
не гаснет, замедляясь, томительный припев.
И дождь отбарабанит стокатто по стеклу,
и луч почти угаснет на лопнувшей струне.
И мотылек осенний, стремящийся к теплу,
отчаяньем метнется в темнеющем окне.
И чьи-то пальцы тронут забытые лады,
но онемеют струны, упрямы и туги.
И ляжет темнотою предчувствие беды,
ночную тишь упруго не разобьют шаги.
За снежной пеленою мне зиму пережить,
и с первою капелью подтягивать колки,
и первые аккорды коряво разучить,
не веря в возвращенье рождавшей гимн руки.

Мне казалось, я их знала —
наважденье сквозь ресницы,
но фаланга наступала,
и врастали в шлемы лица.
И мечи гремели грозно,
и звенели арбалеты,
и бежать мне было поздно,
мне пришлось увидеть это…
А как смеялась я бы вчера,
я бы сказала — это Игра,
я бы кричала — ну-ка, вперед! —
флангов снимая тугой разворот.
Мне казалось, что не страшно,
Если бой не настоящий,
но в кипящей рукопашной
бил сквозь душу меч блестящий.
Шаг за шагом отступали
те, кого в три раза меньше…
Фотокамеры засняли
двух бессильем сжатых женщин.
А как был звонок вчерашний смех —
опять победа, еще успех,
и, лиц не видя, равняла шаг
на непонятный, бесцветный флаг.
И в полуденном накале
обгорая бессловесно,
жили мы, а не играли,
умирали — так уместно!
Только цвет крылатой тени,
как глоток ночной прохлады —
он не встанет на колени,
не ему просить пощады!
А как теперь мне вам объяснить,
как было больно в тот полдень жить,
как бесполезно так умирать —
если все можно переиграть.

Не жди, мой мальчик, никогда
над крышей не взойдет
та долгожданная звезда,
что в дальний путь ведет.
Пускай за годом год бежит,
все сказки — только сон.
За горизонты путь лежит,
но так нелегок он,
что не вернуться по нему
обратно в милый дом…
Забудь, все это ни к чему,
и песня — ни о чем.
Построй из кубиков завод,
мультфильмы посмотри…
Не жди, не вспыхнет, не взойдет
до утренней зари
звезда, что нам мешает спать,
маня за окоем…
Но если все же будешь ждать,
давай уж ждать вдвоем.