Роберт Джордан - Нож сновидений

«Предупреди их, и дай мои инструкции, Беонин», – Эгвейн подняла коромысло и положила на плечо поудобнее. Две-три Белых Сестры или сами воспользуются туфлей или щеткой для волос, если они решат, что она шла слишком долго, или непременно отправят ее к Сильвиане. Объятие боли, и даже ее приветствие вовсе не означает, что нужно бездумно нарываться на дополнительные наказания. – «И помни. Это наказание, которое я тебе назначаю».

«Я сделаю так, как ты сказала», – с очевидной неохотой ответила Беонин. Ее взгляд внезапно стал тверже, но не из-за Эгвейн. – «Будет приятно увидеть свержение Элайды», – произнесла она не предвещающим ничего доброго голосом прежде чем присоединиться к Мелавайр.

Так неприятная встреча превратилась в неожиданную победу, оставив у Эгвейн хорошее ощущение на весь оставшийся день, несмотря на то, что Феране действительно решила, что она шла слишком долго. Белая Восседающая хоть и была пухлой, но ее рука была почти столь же тяжелой, как у Сильвианы.

Этой ночью после ужина она через силу дотащилась до камер, немотря на отчаянное желание отправиться спать. Кроме уроков и порки ремнем – как раз перед ужином – большую часть дня пришлось таскать воду. Спина и плечи болели. Руки и ноги тоже. От усталости подгибались ноги. Что удивительно, с тех пор, как ее пленили у нее не было ни одной из тех ужасных мигреней, и ни одного мрачного сна, выбивавших ее из колеи, даже, если она не могла их припомнить, но сегодня ночью, она была уверена, у нее будет великолепная головная боль. Это могло помешать истинным сновидениям, а у нее недавно было несколько прекрасных снов – о Ранде, Мэте, Перрине, и даже о Гавине, хотя большей частью все ее сны о нем были одинаковыми.

Сегодня Лиане стерегли три Белых Сестры, которых она знала мельком. Нагора была худой блондинкой, всегда закалывавшей волосы на затылка. Чтобы восполнить недостаток в росте, она всегда все делала с очень прямой спиной. Норайн была очень симпатичной женщиной с красивыми влажными глазами, но часто рассеянная, словно Коричневая. А Мийаси была строгой высокой и полноватой женщиной с седыми волосами стального оттенка, которая терпеть не могла глупости, а их она видела повсюду. Нагора удерживала щит вокруг Лиане, окруженная свечением саидар, и рассуждала о какой-то логической проблеме, о которой из того немногого, что слышала Эгвейн ни слова не поняла. Она даже не разобралась, было ли у спорящих две точки зрения или три. Никто не повышал голоса, не потрясал кулаками, и лица оставались обычными спокойными лицами Айз Седай, но неприветливый оттенок в их голосах не оставлял сомнения, что не будь они Айз Седай, они бы уже орали друг на друга как базарные торговки. Когда она вошла, они не уделили ей и капли внимания, словно ее вовсе не существовало.

Посматривая в их сторону, она подошла вплотную к решетке, вцепившись в нее руками, чтобы не падать. Свет, как она устала! – «Сегодня я видела Бодевин», – тихо сказала она. – «Она тут в Башне. Она заявила, что ее присяга больше не действует, так как я больше не Престол Амерлин».

Лиане открыла от удивления рот и тоже подошла вплотную к решетке. – «Она нас предала?»

«Присущая скрытым структурам необъяснимость – это данность», – твердо произнесла Нагора. Ее голос звучал, как ледяной молот. – «Данность».

«Она отрицает это, и я ей верю», – прошептала Эгвейн. – «Но она признала, что выдала наших хорьков. Элайда приказала просто за ними наблюдать, но я поручила Беонин их предупредить, и она обещала сделать. Она сказала, что уже предупредила Мейдани и Дженнет, но зачем ей сперва предавать их, а потом предупреждать? И она сказала, что хочет видеть свержение Элайды. Почему она сбежала к Элайде, если по-прежнему хочет ее свержения? Она почти подтвердила, что больше никто не бросил наше предприятие. Что-то я упустила, но я слишком устала, и никак не пойму, что именно». – Зевнув она с трудом смогла отцепить руку от решетки, чтобы прикрыть рот рукой.

«Скрытые структуры описываются четырьмя из пяти аксиом рациональности шестого порядка», – столь же твердо сказала Мийаси. – «Строго описываются».

«Так называемая рациональность шестого порядка любым здравомыслящим отрицается как полнейшее заблуждение», – резко вставила Норайн. – «Но скрытые структуры фундаментальны для малейшей возможности понимания происходящей сегодня в Башне ситуации. Сама реальность смещается, изменяясь, день ото дня».

Лиане покосилась на Белых. – «Кое-кто всегда считал, что среди нас есть шпионы Элайды. Если Беонин была одной, ее присяга держала ее пока она не убедила себя, что ты больше не Престол Амерлин. Но если ее приняли тут не так, как она рассчитывала, то, возможно, ее лояльность могла поменяться. Беонин всегда была честолюбива. Если она не получила то, что считала ей причитающимся…» – она раздвинула руки. – «Беонин всегда думала, что все вокруг ей должны, и возможно даже чуточку больше».

«К реальности всегда можно применить логику», – парировала Мийаси. – «Но только послушница может решить, что реальность можно применять к логике. Первым принципом должна быть идеальность модели. Обычный мир не должен рассматриваться». Нагора с мрачным лицом закрыла рот, словно предыдущая женщина украла ее слова прямо с языка.

Слегка покраснев, Норайн встала и ушла от скамейки, направляясь к Эгвейн. Две другие проводили ее глазами, и она, кажется, чувствовала на себе их взгляды, неловко поправляя шаль сперва так, потому по другому. – «Дитя, ты выглядишь усталой. Отправляйся в кровать».

Эгвейн ничего иного и не хотела, но у нее был вопрос, на который она хотела получить ответ. Только задавать его надо было очень осторожно. Теперь все три Белых Сестры смотрели на нее. – «Лиане, Сестры, навещающие тебя, задают все те же вопросы?»

«Я сказала тебе отправляться спать», – резко повторила Норайн. Она хлопнула в ладоши, словно это могло заставить Эгвейн подчиниться.

«Да», – ответила Лиане. – «Понимаю, куда ты клонишь. Возможно, тут найдется мера для доверия».

«Крохотная мера», – добавила Эгвейн.

Норайн уперла руки в бока. На ее лице и в голосе не осталось и следа бесстрастности: «Так как ты отказываешься отправляться спать, то можешь сходить к Наставнице Послушниц и передать ей, что ты не подчинилась Сестре».

«Конечно», – ответила Эгвейн быстро, поворачиваясь и собираясь идти. Она получила ответ на свой вопрос – Беонин еще не выдала плетение Перемещения, и это означало, что вряд ли она продвинулась еще дальше, и, кроме того, в ее сторону уже шли Нагора и Мийаси. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее насильно оттащили в кабинет к Сильвиане, на что Мийаси вполне казалась способной. У нее рука была еще тяжелее, чем у Феране.