Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой

— Ты справишься, — ободряюще улыбнулся Ксиль и шагнул вперед, протягивая руку. — Глотни моей крови, если сомневаешься. Я поделюсь силами.

— Обойдусь, — в глазах Ириано вспыхнули искорки — следы прежней ярости.

И тут до меня дошло. Ксиль все время говорил «вы», «вас»…

— Эй, — я несмело коснулась его плеча. — А ты куда собрался?

Улыбка князя стала слегка сумасшедшей.

— Как куда? Отбивать Корделию.

В глазах потемнело, а когда через мгновение я пришла в себя, увидела Ксиля, в изумлении распахнувшего глаза и с недоверием проводящего кончиками пальцев по своей щеке. Рука у меня горела, словно от удара по каменной стене.

— Никуда ты не пойдешь! — голос у меня сорвался, и вместо безапелляционного указания получилась жалкая, полуистеричная просьба. — Или возвращаемся все вместе, или все остаемся здесь.

Ксиль снова скользнул пальцами по щеке — уже не растерянно, а вдумчиво, как будто пытался прочитать ответ, выписанный на коже среди разводов грязи и чужой крови.

— Найта, не начинай снова, — тон князя был мягким, словно меня уговаривали, как маленькую девочку. — Я уже все обдумал. Это будет оптимальным выходом. Кто-то же должен задержать их на месте, пока не прибудет подкрепление — так почему бы и не я? К тому же есть шанс оттянуть момент убийства Корделии. Наверняка они попытаются использовать ее как наживку или как заложницу.

Еще несколько месяцев назад такие ласковые увещевания, кажущиеся еще более логичными и взвешенными, если смотреть в синие-синие глаза, смутили бы меня, но сейчас я только разозлилась.

— Да? Когда это ты успел обдумать? Пока бежал от Древних? Или пока дрался?

— Я вполне могу совмещать два занятия, — подначивая меня, улыбнулся Ксиль, но я только крепче сжала кулаки. Только бы не дать сбить себя с толку!

— Вдвоем или втроем гораздо легче и отбиваться от атаки, и уж тем более отбивать пленницу, — я старалась говорить спокойно и уверенно, убеждая не столько Максимилиана, сколько Ириано и Феникс. Если получится привлечь их на свою сторону, то князю не останется ничего иного, кроме как согласиться. — Подкрепление наверняка вызовет Айне. А мы можем атаковать базу вчетвером… Как тебе идея? — я почти заискивающе заглянула ему в лицо.

Максимилиан вздохнул и каким-то безнадежным жестом стянул обрывки рубашки, будто озяб.

— Я очень надеялся, что без этого получится обойтись, Найта, — от тоскливого тона меня пробрала дрожь. Я напряглась, ожидая со стороны князя любого подвоха — атаки, попытки меня оглушить, воздействовать телепатически… — Особенно теперь, после… всего. Но времени на споры нет, а ломать твои блоки… Прости, пожалуйста, — попросил он серьезно.

— Что… — непонимающе переспросила я и почувствовала, как в шею мне кольнули ногтем. Причем не куда попало, а именно в ту точку, которая…

«Ах, Ириано, поганец», — с холодной злостью подумала я, и в ту же секунду накатил сон — глубокий и неумолимый.

«Отключить» меня подобным образом было, конечно, умным решением. Удар по голове мог бы оказаться слишком болезненным и травмоопасным, а ментальный блок сразу бы не сломался, и я успела бы среагировать. А такая «хитрая точка», которую Дэриэлл и его собраться по профессии использовали вместо общей анестезии, стала прекрасным выходом. Вот только Ириано целителем не являлся, магом тоже, а без энергетического воздействия искусственный сон длился недолго.

В среднем — шесть с половиной минут.

Сначала я почувствовала холод — жгучий, продирающий до костей. Потом — осознала, что грудную клетку мне что-то пережимало с такой силой, что воздух едва проходил в легкие. Рядом был шакаи-ар, но пах он не Ксилем.

Чужой.

Стоило мне это понять, и новоприобретенные рефлексы заставили меня выгнуться, выплеснуть в пространство закипевшую в жилах силу…

И рухнуть — вниз, с огромной высоты.

Вспоминать полетные заклинания было некогда. Ошалевшая от обилия впечатлений, оглушенная, захлебывающаяся ледяным воздухом, я вцепилась в нити, не останавливая, нет — всего лишь замедляя падение. Щиты активировались, кажется, сами собой. По крайней мере, этот момент в памяти не отложился. И только благодаря им сосновые ветки не пропороли меня насквозь, а только мазанули по контуру щита.

Рыхлый снег, какие-то гнилые палки и хвоя взметнулись фонтаном. Кажется, место своего падения я отметила воронкой, и не самой маленькой. Стоило представить, что случилось, если бы щиты сработали чуть жестче, и накатила противная слабость. Боги, вот попала…

Куртка на спине медленно промокала. Сердце колотилось, кажется, прямо в горле. Где-то высоко-высоко раскачивались верхушки сосен, щекоча ясное, без единого облачка, голубое небо. До меня постепенно доходило, что ударила своей силой я не кого-то, а союзника. Боги, только бы не слишком сильно!

— Чудесно, — произнесла я вслух, потому что тишина слишком давила. — Кажется, Ириано досталось. И порядочно, раз он отпустил меня… Стоп, — у меня по спине прокатился мерзкий холодок. — Он же еще и Феникс нес!

Меня буквально подбросило на месте — будто невидимая пружина развернулась. Раскисшая земля разъезжалась под ногами. Оскальзываясь на мешанине из снега и грязи и цепляясь за низко склоненные ветки лещины, я попыталась выбраться из ямы. Не получилось. Сугробы вокруг были на редкость глубокие — даром, что в лесу. Пришлось подыскивать поближе прочную ветку, заколдовывать ее и взлетать, как сказочной ведьме.

Одно хорошо — стоило мне только подняться над лесом, как сразу отыскалась Феникс. Трудно было не заметить еще одно солнце в небе.

— Свихнулась?! — оглушила меня воплем огненная мастерица, стоило подлететь ближе к ней. Я сощурилась, прикрывая глаза — Феникс в потоках пламени была ослепительна в самом прямом смысле. — Ты чего сделала?!

— А ты чего сделала? — заорала я в ответ, закипая от злости. — Значит, меня можно усыпить и нести, как мешок с картошкой?

— Картошка лучше! Она не брыкается!

— Я от тебя поддержки ждала, а ты…

— Я? Я? Ну, что я?

Краем глаза я заметила движение слева и снизу, а через мгновение Ириано оказался рядом со мной. Все обиды на Феникс тут же вылетели из головы.

— Где Максимилиан? — развернулась я к желтоглазому кланнику.

— Там, где надо, — по-волчьи оскалился Ириано.

Мне безумно захотелось врезать ему так, чтоб зубы повыпадали. Как можно было оставить князя отдуваться одного, как? Даже если ни Феникс, ни Ириано не знали о пророчестве, все равно должны были понимать, что идти против инквизиции без поддержки, без прикрытия — это самоубийство.

— Я возвращаюсь, — при этих словах лицо у огненной мастерицы вытянулось, а оскал кланника стал еще шире. — И это не обсуждается.