Маркус Хайц - Война племен. Проклятые земли

— Через восемьдесят дней мы начнем занимать ваши королевства. Каждый встреченный нами там гном будет убит, — провозгласил Ромо, швыряя на пол пергамент. — Тут написано, что вы можете забрать с собой, а что будет принадлежать нам. Мы начнем с королевства на северо-востоке. Пускай Гандогар поторапливается.

Они покинули зал и скрылись в полумраке коридоров, и только звон их доспехов еще некоторое время раздавался в темноте.

Гномы во главе с Гандогаром вернулись в зал, после того как Родарио сообщил им, что Ромо и его телохранитель удалились.

— Какой ужасный день, — грустно заметил принц Маллен, протягивая королю руку. — Нам придется заплатить за спасение Потаенной Страны благополучием гномов. Можно, конечно, отказаться и сражаться…

— Нет, — покачал головой Гандогар. — Пока мы победим Третьих, будет уже поздно. Мы вернемся, когда Потаенной Стране не будет угрожать опасность.

— А мы вам поможем, — пообещал Маллен, с уважением поклонившись Верховному королю. Не было нужды долго говорить об отваге и благородстве гномов.

— Но если Третьи солгали, им стоит бояться не только твоей клятвы, Тунгдил, — сказал Лиутасил. — Мы найдем их быстрее, чем аватары успеют уничтожить наши леса. Если они обманули королев и королей, то им суждено пасть от рук эльфов. — Он повернулся к Гандогару. — Самоотверженность детей Кузнеца будет прославлена в эльфийских песнях. В Аландуре больше никто не отважится плохо говорить о тебе и потомках Боренгара, Гизельбарта, Гоимдила и Бероина.

Он поклонился — ниже, чем король кланяется королю. Правители человеческих королевств последовали его примеру и вышли из зала.

— Я буду сопровождать Третьих, чтобы узнать, как они собираются остановить аватаров, — пообещала Нармора, вместе с Родарио направляясь к двери. — Если я обнаружу, что они солгали, вы тут же узнаете об этом. Тогда им будет угрожать не только топор Тунгдила и ярость эльфов, но и месть мага. То, что останется от Третьих после этого, целиком и полностью будет принадлежать вам.

Гномьи делегации постепенно покидали дворец — было видно, что большинство из послов собираются сегодня напиться.

Остались только Тунгдил, близнецы и Балиндис.

Боиндил вспомнил, что так и не успел задать интересовавший его вопрос.

— Балиндис, а как ты узнала, что это не Джерун?

— Я всегда узнаю выкованное мной изделие, — улыбнулась она. — И уж точно не забыла бы созданные мной доспехи для этого великана. Гравюры на его латах были выполнены не мной — подделка была хороша, но не настолько, чтобы я ее не заметила. К сожалению, я поняла это слишком поздно, — грустно добавила гномка. Помедлив, она подошла к Тунгдилу и обняла его. — Я желаю тебе и твоей супруге всего самого лучшего, Тунгдил Златорукий. Пускай в горне у вас всегда горит огонь, а под кроватью стоит бочонок золота. Вряд ли мы когда-нибудь еще увидимся.

Закрыв глаза, он вдохнул ее запах, такой знакомый, такой родной. Теперь, когда Тунгдил почувствовал ее близость, он понял, как скучал по ней. И он больше никогда не увидит Балиндис.

«Я по-прежнему люблю ее», — тоскливо подумал он, целуя гномку в лоб.

— Да сохранит тебя Враккас, — пробормотал Тунгдил.

Увидев тщательно скрываемую правду в его глазах, Балиндис испугалась. Златорукому тоже было не по себе. Он понял, что Балиндис все так же любит его, хотя он в гневе и отрекся от гномки. Тунгдил попытался взять ее за руку, но девушка, отпрянув, покачала головой.

— Меня ждет Глаимбар, — сдавленным голосом сказала она.

Он посмотрел ей вслед. Как и раньше.

— А меня ждет Мюр.

— Эй, книгочей, мы вообще-то тоже здесь, — как всегда бесцеремонно напомнил о себе Боиндил. — Пойдем уже. Бери Мюр и догоняй нас.

Боендалу показалось, что он заметил какую-то лукавую искорку в глазах Златорукого, когда короли и королевы покидали зал.

— Ты что-то задумал, правда?

— Возможно. — Тунгдил опустил руку другу на плечо. — И вы с Боиндилом будете первыми, кто узнает о моем плане, если я все-таки решусь на это. Пока что мне не хватает храбрости.

Боиндил ухмыльнулся.

— Я так и знал! Враккас ниспослал тебе искру, из которой разгорится пламя нового подвига. Вечера у камина — не для тебя. Можешь рассчитывать на нас. Отправимся в Черные горы и отберем оружие Третьих.

В душе Златорукого смешались и сомнения, и уверенность в собственной правоте. Он бродил по дворцу, погрузившись в раздумья, и в конце концов заблудился. Больше всего сейчас его волновало расставание с Балиндис.

Тунгдил думал, что старые раны уже зажили, но лекарство — Мюр — не помогло его душе, а всего лишь позволило ему избавиться от боли. В то же время Мюр он тоже любил…

«Сейчас у тебя другие заботы, — попытался отвлечься Златорукий. — Враккас, помоги мне принять правильное решение».

Через некоторое время он смог сориентироваться и добрался до коридора, ведущего в зал Совета.

В темном боковом коридоре Тунгдил заметил три какие-то фигуры. Одна была маленькой и хрупкой, две другие — широкоплечими. Один из громил был к тому же по гномьим меркам необычайно высок.

«Это… это же голос Мюр!»

Остановившись, Тунгдил вернулся к боковому коридору.

— Привет, Мюр. Ты тоже заблудилась? — весело спросил он.

Гномка оттолкнула одного из громил, и Златорукий услышал сдавленный женский крик и звук удара кольчуги о стену. Что-то громко хлопнуло.

В Тунгдиле пробудился дух воина. Подстегиваемый тревогой за Мюр, он схватил топор и бросился вперед, закрывая собой жену.

— Назад! — рявкнул Златорукий и в этот момент увидел на лице Мюр глубокие порезы. По ее белоснежной коже стекала красная кровь.

И Тунгдилу захотелось мстить.

В одной руке Ромо сжимал две какие-то книги, в другой уже раскручивались моргенштерны на кистене. С железных шипов латной перчатки капала кровь Мюр.

— Неужели мне выпала честь убить героя Потаенной Страны? — рассмеялся Стальное Сердце, бросая фолианты своему спутнику. — Вот, Зальфалур. Отнеси их моему дяде. Ему не терпится их увидеть.

«Зальфалур! Это гном, убивший моих родителей!» Тунгдил уставился на спутника Ромо. Гном поймал книги и собирался бежать. Татуировки придавали его и без того мрачному лицу поистине демоническое выражение.

— Нет! Мои записи! — завопила Мюр, выхватывая кинжал. Гномка отважно бросилась на противника. — Вы их не получите!

Зальфалур не стал уклоняться от удара. Кинжал, скользнув по его доспеху, сломался. Замахнувшись, верзила врезал гномке по лицу, и несчастная, отлетев к стене, потеряла сознание.

— Ромо, пойдем отсюда, пока не появилась волшебница или ее ученик.

— Ну уж нет, — расхохотался Стальное Сердце. Моргенштерны раскручивались все сильнее. — Я не уйду отсюда, не убив хотя бы одного гнома. Иначе получится, что я впервые в жизни не убил гнома-чужака при встрече.