Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]

— Нет, ну так вы точно разобьетесь, — встревожено воскликнул бургомистр.

— Я же сказал, для большого корабля нужна команда, а с этой лодчонкой я и один управлюсь, если мы, конечно, в шторм не попадем. Не смотрите, что она неказистая. Просмолена недавно, и не течет совсем, устойчивая просто чудо, — похвалил капитан свое маленькое судно, а потом, увидев притороченный к поясу Охотника меч, прикрикнул: — Эй, с оружием я тебя не повезу. Пока я капитан, закон для всех один — в море никакого оружия. Можешь оставить его на Мейдоголде, там никто не тронет, будь спокоен.

— За его сохранность я и так спокоен, — не замедлил ответить Николас.

Когда потревоженное оружие начало призывать Охотника вспороть наглецу брюхо, он про себя добавил: "А вот за сохранность того, у кого достанет глупости посягнуть на этот меч, стоит поволноваться". И с чистой совестью оставил его в камбузе корабля Сайлуса.

Захватив с собой вяленую оленину и баклажку с водой, они отчалили. Был уже почти полдень. Подхваченное сильным северным течением утлое суденышко быстро понеслось по волнам, огибая побережье Утгарда. Темно-синее покрывало морской воды едва заметно колыхалось, вспениваясь и закручиваясь барашками у самого берега. Холодный зимний ветер совсем стих.

— Такой штиль бывает на море лишь в преддверие большой бури, — мрачно сообщил Охотнику капитан. — Показал свою удаль? Ну, может, хватит? Нет тут никакой рыбы. Давай повернем домой, пока не поздно.

Николас покачал головой и лишь натянул на голову капюшон. Сайлус медленно погружал шест в морские пучины, но не для того, чтобы придать лодке движение, а скорее, чтобы удержать курс. Плыть пришлось долго, несколько дней, на ночь останавливаясь в уединенных бухточках, которые не затапливало во время прилива. На закате третьего дня, когда воды моря окрасились в багровые тона, на горизонте показались первые айсберги. Они казались совсем крохотными островками, белыми звездами в темной морской пучине, но это было обманчивое впечатление. Огромные глыбы льда могли уходить под воду на многие версты, скрывая свои истинные размеры, а напоказ выставляя лишь ничтожную часть.

Солнце полностью скрылось за горизонтом, погрузив мир в первозданный мрак. Николас поднялся со своего места, внимательно вглядываясь в звездное северное небо. Где-то там вдалеке над безграничным айсберговым полем разворачивалось грандиозное светопреставление. Рваной занавесью, зубастой короной на фоне темного ночного неба разгоралось северное сияние. Яркая красная полоса, рядом с ней зеленая. Краски перемешивались между собой, сливаясь в фантастические оттенки то одного, то другого цвета.

— Вот это красота! — восхитился Охотник, впервые наблюдавший подобное явление.

— Это зловещая красота, — глухо пробормотал Сайлус. — Северное сияние… Открывается червоточина Хельхейма, чтобы исторгнуть очередное чудовище.

На море опустилась звенящая тишина.

— Вот теперь точно будет шторм, — мрачно сообщил капитан. — И мы в самом его центре.

— Тебе-то что? — грубо оборвал его Николас. — Обернешься рыбиной и вернешься в свой родной Ванахейм.

— На что это ты намекаешь? — тут же оскалился Сайлус.

— Я ни на что не намекаю, — спокойно ответил Охотник, смиряя свою "добычу" тяжелым взглядом. — Просто делаю вывод из всего, что видел и слышал о тебе за последние дни. Ты приплыл невесть откуда, родственников нет, дома тоже. Ты на редкость удачлив и ловок. Знаешь, куда уходит рыба и умеешь предсказывать погоду.

— Это смешно, — начал оправдываться капитан. — Так может каждый опытный моряк.

— Опытный? Но ты едва ли старше меня или внешность ванов не отражает их истинный возраст? — вкрадчиво спросил Николас.

— Я человек! — зарычал на него капитан. Его глаза вспыхнули зловещим синим светом.

— Знаешь, в чем твоя главная ошибка, "человек"? — как ни в чем не бывало продолжил Николас. — Эта лодка. Никто из людей не смог бы проплыть на ней так далеко в открытое море, да еще и с шестом вместо весла. Так куда ты дел рыбу?

— Я же сказал, будет шторм. Она ушла южнее, чтобы не погибнуть тут.

— Верни ее обратно.

— Не могу, — развел руками ван.

— Значит, придется по-плохому, — устало вздохнул Николас.

— У тебя даже меча нет, — усмехнулся Сайлус.

— А я и без него с тобой управлюсь, — ответил Охотник.

В этот момент ван резко качнул лодку в бок и нырнул в воду, но Николас успел скинуть с себя тулуп, оттолкнуться от деревянного борта и взлететь в ночное небо на огромных белых крыльях.

— Какого демона? — удивился Сайлус, выныривая из воды и ступая по ней, будто по суше.

— Не все же тебе одному фокусы показывать, — крикнул Николас, делая круг у него над головой.

— Думаешь, в небе я тебя не достану? — ван широко расставил ноги и сделал странный жест руками.

Вода, вторя его движениям, всколыхнулась. В одно мановение ока поднялась гигантская волна. Ее гребень едва не захлестнул Охотника — тот успел увернуться в последний момент. За первой последовала вторая, еще более мощная, но Николас уже был готов и с легкостью сбил ее с помощью телекинеза. Брызги проливным дождем накрыли Сайлуса, но тот развел руками и вода разлетелась в стороны, не задевая его. Охотник улучил момент и нанес удар по самому вану. Тот пошатнулся, едва не потеряв равновесие, но все же устоял, посылая за Николасом очередную волну.

Яркие зимние звезды на ночном небе испуганно укрылись черными тучами. Поднялся шквалистый ветер, завыл в кронах заснеженных вековых сосен, застучал в окна домов. Дворовые собаки забились поглубже в будки. Люди спешили поплотнее закрыть ставни, чтобы не слышать жуткого стенания ветра на улице. Метель мела с неистовством чистоплотной хозяйки. Снег шел плотной непроглядной пеленой. До этого безмятежное море грозно забурлило и разбушевалось. Громадные штормовые волны с чудовищной силой бились о берег, желая погрести под собой лодки и жилища, находившиеся в опасной близости от берега. Стихия разыгралась не на шутку. Такого шторма и бурана жители севера не наблюдали уже давно. Как будто сам Повелитель Морей вступил в схватку с неистовым Западным Ветром, грозя смести все, что попадется на пути.

Николас с Сайлусом кружили друг против друга, в пылу схватки не замечая ничего вокруг. Для каждого существовал только противник, которого нужно было победить, повергнуть в морскую пучину во что бы то ни стало. Повод и предлог уже давно стерлись из памяти. Осталась только кипучая, неудержимая ярость, пожаром бушевавшая в их сердцах. Снежные вихри сталкивались со штормовыми волнами, идущими одна за другой, как верные клятве солдаты на войну за своего короля. Ветер бичом хлестал по ним, разнося брызги и грохот на многие версты. Израненное море стенало, и ветер, несший равные потери, вторил ему.