Дмитрий Башунов - Ангелы над Москвой

— Вы сбрасываете со счетов Лидмах и его обитателей, командующий. Между тем, технический гений Лидмаха не намного отстал от достижений Эльмада. И потом, мне думается, что немногочисленное общество Лидмаха нужно плотнее интегрировать во все круги Амдиэля.

— Как?

— Вы женаты, командующий?

— Да.

— Это ничего. Разведетесь с женой и женитесь на аристократке с Лидмаха. Будете первым. В этом же году мода на невест с Лидмаха достигнет вершины. Через несколько поколений их раса растворится в нашей, а о Лидмахе будут только диссертации писать, гадая, что сгубило цивилизацию: тяга к знаниям их мужчин, или тяга к нашим крепким телам у их женщин?

Президент рассмеялся. Улыбнулся и командующий.

— В общем, понимайте мои слова как приказ. А свою роль — как подвиг. Вам, естественно, зачтется — полной мерой. Какой собственностью вы бы хотели обладать?

— Давайте вернемся к этому вопросу на Земле, господин президент.

— Браво, командующий! Благороднее вас не сыскать на всем Амдиэле! Предлагаю тост: за героев грядущих битв! За вас!

Четыре ангела сидели в большой и высокой комнате. За окнами шумел дождь. Горел камин. Игривая кошка Нюша тихонько восседала на подоконнике, разглядывая беззаботного Плюха, скакавшего вокруг Моргенштерна. Конь уворачивался от пса, не убегая, но и не позволяя тому приблизиться к морде. Плюх громко взрыкивал, стараясь допрыгнуть до лошадиного носа, и время от времени шумно вытряхивал подмокшую шкуру. Конь, неподдельно обрадованный внеплановым развлечением, скользил огромными копытами по траве, сдирая ее до глины, и, вскрикивая совсем по-человечьи, вздымался на дыбы, когда собаке почти удавалось дотянуться до лошадиного носа.

Струи дождя безжалостно хлестали обоих, и сырость была почти холодной — но преисполненных силы и энергии зверей погода только забавляла.

— Дураки здоровые… — ворчала Нюша, предпочитавшая тепло и сухость.

— Под таким дождем хорошо летать, — задумчиво проговорил Кроу, переминавшийся с ноги на ногу рядом с кошкой, — только не высоко, а так, с дерева на дерево.

— Так и летел бы, — предложила кошка, — кто не дает?

— Не с кем, — вздохнул Кроу. — И незачем: в дубравах — одни желуди. А здесь можно вкусненького слямзить… Тебе принести чего-нибудь? — спросил ворон кошку, внимательно оглядывая столик, на котором покоились чашки и блюдца с остатками завтрака.

— Неси, — не глядя ответила Нюша. — Но так, чтобы тебя не заметили, а то не будет считаться, что «слямзил»…

— Не заметят, — пообещал Кроу, спрыгнул с подоконника и заковылял в неверной тени вдоль стенки.

Ангелы молчали. Шел спор, и вот Хамдиэль проговорил наконец то, чего не торопились сказать вслух все остальные.

— Когда начнется война, — произнес Хамдиэль, — вы не сможете остаться в стороне безучастными наблюдателями. Иначе ваши народы в вас разуверятся. Вы были с ними — причем наяву — все это время, и не должны оставлять их в трудные часы. Я же могу не вмешиваться в действо. Обо мне мои питомцы не знают. Вы же, если исчезнете, ввергнете тем самых своих подопечных в глубокое уныние. Помните королеву Англии, которая могла бы избежать бомбежек, и спрятаться в предместьях Лондона — и никто бы ее не осудил в народе, ибо королева — превыше всего… Но она не сбежала!

— Ну, да, понятно… — подал голос Ксор. — Если хоть один из нас, тем не менее, станет вдохновлять и воодушевлять свой народ, это будет уже ни чем иным как прямым участием в военных действиях.

— Следствием чего, — продолжила Оля, — обязательно явится возникновение необходимости ангельского вмешательства в той или иной ситуации вопиющего свойства. А там и до прямых боевых действий недалеко.

— Тем более, — подхватил Дима, — что я понял визит Малахиэля как официальное разрешение на непосредственное участие любого из нас в войне.

— То есть нам пора бы заняться изобретением оружия, способного поражать ангелов, и потихоньку начинать овладение приемами его применения, — сказал Ксор.

— Именно так, — заключил Хамдиэль.

— Разве такое возможно? — тихо спросил Дима, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Теоретически, да и технологически — очень даже, — заверил его Ксор. — Выдели некий объем пространства, в котором находится ангел, и вышвырни его из вселенной. Из этой вселенной…

— А что там?.. За пределами этой вселенной? — поинтересовался Дима.

— Вернешься — расскажешь, — проговорил Хамдиэль и повернулся к окну, — если найдешь обратный путь… Технически много чего можно сделать… Вопрос носит скорее этический характер. Возможно ли, чтобы ангел желал погибели другому ангелу?

— Откуда? — возмутился Дима, — Все ж в курсе ангельской кротости!

За окном испуганно заржал Моргенштерн и удивленно залаял Плюх.

Медленно поднимаясь все выше, конь парил в воздухе брюхом кверху. Струи дождя лупили по его тугому животу, как по барабану. Длинные и мускулистые ноги беспомощно и невпопад дергались, намокшая грива мотылялась из стороны в сторону, словно измочаленная тряпка. Конь ржал не переставая, от испуга позабыв слова.

— Кто это? — воскликнул Дима. — Ты, Ксор? Поставь Моргенштерна на место!

Ксор молча помотал головой.

— Ты, Хамдиэль? Верни коня на землю!

— Не верну, — спокойно ответил Хамдиэль. — Вот двинешь мне по зубам, тогда поставлю, как было. И можешь не напрягаться: сила Орэс не больше силы Борэа. Чтобы ты мог применить свои усилия, я должен сначала закончить свои. А я еще не закончил… — добавил Хамдиэль и поднял испуганного коня еще выше. Моргенштерн ржал все громче и все тоньше.

Плюх перестал всматриваться вверх, разбежался, прыгнул, влетел в окно, чуть не сшибив Нюшу, и ткнул носом Диму так, что тот отлетел в сторону.

— Опусти Моргенштерна! — прорычал Плюх.

— Не могу… — прошептал Дима.

— Можешь, — твердо сказал Хамдиэль. — Ударь меня.

Дима стоял недвижимо. Тогда Плюх поднялся на задние лапы, лизнул негра и проговорил:

— Опусти Моргенштерна, черная морда. Пожалуйста!

— Пожалуйста, черная морда. Опускаю, — ответил Хамдиэль, и конь тут же встал на ноги, заметался, озираясь по сторонам в поисках лизучего Плюха, и не находя его. Конь явно не помнил ничего, только что с ним случившегося, и исчезновение собаки для него выглядело невероятным.

— Агррр-рау! — зарычал Плюх во весь голос и перемахнул через подоконник, сорвав с окна занавеску и снова едва не смахнув кошку.

— Что ты чувствовал? — спросил Диму Ксор.

Дима вздохнул.

— Дать по морде — рука чесалась…

— Вот видишь, — улыбнулся Хамдиэль. — Точно так же рука зачешется нажать на спусковой крючок — ежели чего… А ты говоришь — кротость! Ладно. Никакого вреда твоему коню я не причинил. И даже в памяти у него следов не осталось. Плюх ему расскажет — то-то будет удивлений…