Наталья Бульба - По воле судьбы

– Почему я не ощущаю магии?

Нас разделяло несколько шагов, но я только успела моргнуть, а он стоял рядом и смотрел на меня с изумлением, которого я не ожидала.

– Тебе ведь не нравится магия?

Мне не оставалось ничего, как только кивнуть, подтверждая это.

– Ты недоступна мне ментально, поэтому я не могу заблокировать твое восприятие, чтобы лишить возможности насладиться этой красотой. Но ты страж и полностью защищена от моего воздействия, и мне пришлось создать вокруг тебя кокон, не позволяющий царствующим здесь стихиям влиять на тебя.

– Но зачем?!

– Зачем? – удивленно переспросил он, словно поражаясь моей недогадливости. – Ни я, ни мой покровитель не причиняем боли больше, чем это необходимо.

Спрашивать еще о чем-либо после подобного ответа не имело смысла. Оставалось лишь полагаться на собственное везение, надеяться на то, что за отпущенное время я смогу найти выход, или верить в то, что призыв тотемного зверя не ударит по моей дочери, лишив ее будущего единения с ее котенком.

Впрочем, поступок Ингвара, подарившего ей кармачи, оставлял весьма значительные шансы, что все закончится благополучно.

О мыслях, которые теснились в моей голове, я забыла весьма скоро. Карлис оказался великолепным рассказчиком, искренне влюбленным в собственный мир, а пещеры, сменяющие одна другую, очаровывали своей невероятностью, покоряя то готической устремленностью ввысь, то застывшей во времени стремительностью падающих с высоты каменных струй, то романтичными террасами, укрытыми переплетениями сверкающих кружев.

Особенно запомнилась одна, та самая, в которой и находилось подземное озеро. Она была большой; несмотря на то что змей усилил ее освещение, дальний край терялся вдали, недоступный зрению. Причудливые подтеки на довольно низких сводах создавали иллюзию стертых временем фресок, несколько каменных арок добавляли впечатлению сходства с древним храмом, а зеркало воды воспринималось натертым до блеска темным мрамором.

Сказав, что не желает стеснять, мужчина оставил меня одну, бросив напоследок, что подводный мир этой пещеры не менее прекрасен, чем тот, что я уже имела возможность увидеть.

В правдивости его слов я убедилась довольно скоро. Озеро было глубоким, невероятно прозрачным и, так же как и сама пещера, подсвечивалось множеством магических светильников. Некоторые из них выглядели шарами, кучкой сложенными в огромной чаше, другие напоминали тонкие нити, едва заметные среди застывших в воде каменных водорослей.

Сама вода была прохладной, но как раз настолько, чтобы только слегка бодрить. А вырывающиеся со дна в бисере пузырьков теплые струи добавляли ощущение уюта и неги.

Потом мы то ли завтракали, то ли обедали (я полностью потерялась во времени) под небольшим навесом, напоминающим увитую плющом беседку, а вокруг играл причудливую мелодию подземный дождь.

Я завороженно смотрела, забывая о еде, как набухает капля на изломленном игольчатом своде, похожая на готовый раскрыться бутон, затем срывается, устремляясь в гибельный полет, и взрывается радужными осколками.

Затем мы долго пробирались по узкой тропинке, огороженной перилами настолько тонкими и ажурными, что они напоминали вышивку, сделанную ледяной нитью. Затем…

Последнее, что я запомнила, прежде чем окунуться в окружившую меня тьму, был его полный грусти взгляд.

Это был мой второй закат во владениях Карлиса, столь же великолепный и подавляющий своей красотой.

Когда я очнулась, лежала на похожем на искристый снег белоснежном мраморе, покрывавшем идеально ровную, словно срезанную гигантским ножом, площадку на вершине горы. Тонкая ткань белого платья, в которое меня обрядили, пока я находилась в беспамятстве, не защищала от холода и пронизывающего ветра. Браслеты на руках и ногах, от которых тянулись изящные витые цепи, студили кожу, добавляя неприятных ощущений.

– Не держи на меня зла. Я не могу противиться тому, что сильнее меня.

Карлис стоял у самого обрыва спиной ко мне.

– Чему? – выкрикнула я, поднимаясь и осматриваясь.

В центре алтаря находилась высеченная из огромного прозрачного кристалла статуя змея, у подножия которой и находились кольца, к которым тянулись мои цепи.

– Эти горы – место покоя и безмятежности. Если я отпущу тебя, сюда придут те, кто способен одним своим присутствием уничтожить все, что мне дорого. Все, что я мог сделать для тебя, – очистить твою душу и наполнить сердце жаждой прекрасного.

Ветер трепал полы его плаща, похожие на черные крылья, бросал в воздух пряди волос, сносил произносимые им слова, отчего его голос воспринимался надорванным, создавалось ощущение его борьбы с самим собой.

Однако я не заблуждалась. Если в нем и чувствовалось сожаление, то было оно столь слабым, что рассчитывать на его милосердие не приходилось.

Он был сильным физически, его способности ментального мага были невероятны, но… он жил в окружении иных ценностей и принципов, и моя жизнь не могла сравниться с тем, чему он поклонялся.

– И ты найдешь слова, чтобы объяснить это своей сестре?! – Я не искала аргументы, чтобы изменить его мнение. Это было невозможно. Не за то время, что мы были вместе. Не за те мгновения, пока я еще могла его в чем-то убедить.

Я просто говорила, давая себе возможность осмотреться.

Но зря я вглядывалась в то, что меня окружало. Все, что я видела вокруг: горы, похожие на трещины пронизывающие их ущелья, снежные шапки на вершинах, светящее мне в глаза солнце, торопящееся спрятаться за извилистой серой линией.

– Мой отец предал меня, а сестра поверила навету. Не ей меня судить.

Он резко обернулся, ничем не показывая, что заметил мою попытку разобраться с застежкой браслетов, и направился ко мне. Подойдя вплотную, поправил сползшую с плеча ткань, убрал с лица выбившуюся из косы прядь.

– Как только последний луч светила скроется за границей мира безмолвия и в кромешной мгле вспыхнут звезды, сюда приползет Великий змей, прародитель нашего клана. Если он сочтет тебя достаточно чистой, чтобы стать матерью его детей, он будет наслаждаться твоим телом до рассвета, а затем оставит здесь, чтобы мы могли позаботиться о тебе и его потомстве.

– А если нет? – прервала я его размеренную речь.

– Тогда этот закат станет для тебя последним.

– И других вариантов нет? – Моя усмешка могла стать язвительной, если бы меня уже не начало слегка трясти от холода.

– Сбежать отсюда невозможно, путь на вершину известен только мне.

– Спасибо за разъяснения. – Чем дольше я всматривалась в его медовые глаза, тем сильнее в моей душе рождался гнев. Но не тот, что способен затопить разум огненной волной. Этот был холодным, как воздух вокруг, равнодушным, как стоящий напротив змей, и беспощадным. Он не уговаривал – требовал, чтобы я нашла выход из этой ситуации и спаслась. Даже если это кому-то и казалось невозможным. – Ты не мог бы покинуть меня, чтобы я могла подготовиться к появлению твоего покровителя?