Ли Дэн - С небес об землю

«Мстительная скотина», — подумал я. — «Не забыл, как Федор Симеонович и Кристобаль Хозевич твою лавочку прикрыли. Пусть на время, но прикрыли. Отыгрался за чужой счет. Ладно, поборемся».

— Правильно, Лавр Федотович, — горячо поддержал Хлебовводов. — А то, что же получается? Пришел какой-то паноптикум, да будет там теперя линейно счастлив и со смыслом жизни. А вот им, — он показал в угол кукиш, — вот. К ногтю их надо. К ногтю.

— А давайте мы сразу удовлетворим заявку товарища Привалова, — сказал Фарфуркис. — Чего их тут рассматривать. Только время теряем. Ведь обед скоро. Пусть пользу приносят. В этом…, как его…, в пространстве у товарища Привалова. Александра Ивановича мы хорошо знаем…

— Погодите, — встрепенулся Выбегалло. — Се ля мэнсюр ле кер ке же ву ле ди! [21] Я говорю вам это, положа руку на сердце, фр.; Я высоко ценю Александра Ивановича, его мастерство и широкий кругозор. Его принципиальность и вклад в наше общее дело… Но, неудобно… Не удобно, товарищи! Вот так, сразу. Не рассмотрев дела. Если бы он был только в одном лице, в лице представителя, тогда, возможно, уи сан дот [22] Разумеется, фр.; . Но он же един, так сказать, в двух лицах. Нес па? [23] Не так ли? фр.; И здесь он выступает под тем лицом, под которым присутствует здесь в лице врио научного консультанта. Удовлетвори мы его заявку вот так сразу, по-свойски, без всестороннего и всеобъемлющего рассмотрения дела, и пойдут разговоры, эта, шепотки по углам. Дескать, кумовство, мол, протексион, значить. Как говорится, — он бросил на меня ревнивый взгляд, — эдэ-туа э дье тедера [24] Помогай себе сам, тогда и Бог тебе поможет, фр. .

— У меня есть предложение, — напористо сказал Фарфуркис, получивший неожиданный отпор и старавшийся восстановить свое реноме в глазах Лавра Федотовича. — Я предлагаю, с учетом его большого вклада ввести товарища Привалова в полноправные члены Тройки. С правом решающего голоса и соответствующим должностным окладом, — он вызывающе посмотрел на Хлебовводова.

— Грррм! — одобрительно сказал Лавр Федотович и посмотрел на меня отеческим взглядом.

Я встал и окинул взглядом ласково глядящего на меня Лавра Федотовича, ожившего Фарфуркиса и сникшего Хлебовводова. Посмотрел на ревниво глядящего на меня Выбегалло.

— Товарищи, — проникновенно сказал я. — Хомо сум, хумани нихиль а мэ алиэнум путо [25] Я человек, ничто человеческое мне не чуждо, лат.; . Я польщен той высокой честью, которую вы мне оказываете, — Лавр Федотович благосклонно кивнул, — и хочу заверить присутствующих, что положу все силы на неустанное и непреклонное, чтобы добиться и достичь, чтобы высоко пронести с гордо поднятой головой. Как говорится, аргумэнтум ад хоминэм [26] доказательство, основанное не на объективных данных, а рассчитанное на чувства убеждаемого, лат. . Но, — мой голос посуровел, — я не вправе принимать столь ответственное и почетное предложение самостоятельно. Эррарэ хуманум эст [27] Человеку свойственно ошибаться, лат.; . Я являюсь должностным лицом и не могу вот так, просто, хоррибилэ дикту [28] страшно сказать, лат. оставить вычислительный центр целого института, деятельности которого придается высокое значение в Академии наук и в Правительстве.

— Есть должностная инструкция, правила внутреннего распорядка и соответствующие регламентирующие документы и подзаконные акты, — сказал я, твердо глядя Лавру Федотовичу прямо в глаза. — Этот вопрос должно решать руководство института, аудиатур эт альтера парс [29] следует выслушать и другую сторону (в споре, тяжбе и т. п.), лат.; , а я приму и исполню это решение, каким бы оно ни было. Тимэо данаос эт дона фэрэнтэс [30] бойтесь данайцев, дары приносящих, лат. .

Лавр Федотович одобрительно кивнул.

— Товарищ Фарфуркис, подготовьте отношение и направьте его в адрес института.

Воспрянувший Фарфуркис сделал пометку в записной книжке, а Хлебовводов сник, зыркая исподлобья на конкурента.

Я облегченно перевел дух. «Пусть посылают», — подумал я. «Решать будет ученый совет, а там Выбегалло грудью встанет против. Ему конкуренты не нужны. Он за место держится. Еще бы, при таком окладе. Да и если, не дай Бог…», я суеверно скрестил пальцы, — «пока пройдут всякие согласования, утряски, местком…».

Окрыленный обходом конкурента Фарфуркис решил закрепить успех:

— Я считаю, что поскольку первые две заявки отклонены, то полагаю, представившие их представители должны покинуть помещение. Заседание идет в закрытом режиме. И посторонние на него не допускаются.

«Ах, гаденыш», — подумал я. «Сейчас ты огребешь все причитающееся. Тонким слоем размажу! А уж Хлебовводов доклюет оставшееся». Я посмотрел на Лавра Федотовича:

— Прошу слова по поводу регламента.

Лавр Федотович благосклонно шевельнул бровью.

— Товарищ Фарфуркис совершенно прав. — Хлебовводов понуро повесил голову. — Заседание действительно проходит в закрытом режиме. Но он ошибается в другом. Товарищи представители — не праздно шатающиеся зрители, а должностные лица, направленные руководством и облеченные соответствующими полномочиями. И я считаю, что они не просто могут, а должны, обязаны присутствовать на данном заседании, чтобы своими глазами услышать наше строго принципиальное и объективное мнение. Тэмпора мутантур эт нос мутамур ин иллис [31] времена меняются, и мы меняемся с ними, лат. ! Они должны донести его напрямую до своего руководства, которое, очевидно основываясь на редких и искаженных слухах, доходивших до них, приняло несвоевременное, необъективное и волюнтаристическое решение о вмешательстве в деятельность Тройки. Ведь если мы будем затемнять и обособляться, то народ нас не поймет.

Народу не нужно сектантство и кулуарность. Народу нужна открытость и гласность.

И тогда народ нас поддержит, и пойдет за нами, и скажет: панэм эт цирцэнзэс! [32] хлеба и зрелищ, лат.;

И мы, глядя народу прямо в глаза, сможем честно и смело, не кривя душой, ответить — хабэат сиби! [33] ну и черт с ним! лат.; Ведь, как известно вокс попули — вокс дэи [34] глас народа — глас божий, лат.; , а салус попули супрэма лэкс [35] благо народа — высший закон, лат. .

Я значительно посмотрел на Лавра Федотовича, и тот после секундной заминки согласно кивнул, наклонив голову на миллиметр.

Фарфуркис, поняв свою ошибку, открыл рот, но я не дал себя перебить.

— И мне представляется странным то, с какой поспешностью товарищ Фарфуркис предложил удалить представителей общественности.

А может быть, их руководство пользовалось не слухами, а искаженной информацией?