Ли Дэн - С небес об землю

Я замолчал. Я был обессилен. Я был опустошен. У меня уже практически закончился запас оптимистической демагогии, а никакие аргументы, это я знал еще по прошлому разу, на них не действуют.

Я снял очки и проделал ставшую уже ритуальной манипуляцию с ними и кусочком замши.

Протирая стекла, я с ненавистью поглядывал на сидящих передо мной членов Тройки. Как это легко жить в своем мирке, отвернувшись ото всех и лишь поплевывая на окружающих, подминая их ради сиюминутной выгоды.

Как бы научиться жить вот так, держа себя за единственное в мире справедливое существо, отвергая правды других и гребя под себя все, что шевелится, а к себе все, что не шевелится.

«А ведь Выбегалло опоздал со своим идеальным человеком», — подумал я. «Они ведь уже давно появились эти идеальные человеки, гении потребления, гении карьеризма, существующие в своих маленьких мирках и сбивающихся в стаи, чтобы легче урвать себе все, что создано другими».

Я вдруг вспомнил отрывок из давно прочитанной книги «Поэма» югославского писателя, фамилия которого за давностью лет стерлась из моей памяти: «Фашизм начинается там и тогда, где и когда один человек начинает навязывать другим свое понятие добра».

«А ведь они фашисты», — подумал я.

«И эти, сидящие передо мной и решающие судьбы других исходя из собственных представлений о правильности строения мира и общества.

И те, называющие себя демократами и парламентариями и навязывающие всем остальным свои правила поведения исходя из привычных для них правил их крохотного мирка. Навязывающие силой оружия, или экономическим давлением, спуская с цепи оголтелую свору прикормленных журналюг и вбивая в головы всему миру свою собственную правду, преподносимую как единственную и последнюю инстанцию».

Мне вспомнилось стихотворение, написанное мною во время острого приступа мизантропии, давно, в прошлой жизни — в Ленинграде:

У меня уже не было сил с ними бороться. Я почувствовал страшную тяжесть, навалившуюся на плечи и пригибающую меня к земле.

«Соберись», — сказал я себе. «Так или иначе, дело идет к развязке. Они не могут долго сидеть и слушать. Они не привычны к тому, что нужно осмысливать услышанное. Тем более, скоро обед. Перефразируя известную фразу, можно сказать — заседание, заседанием, а обед по расписанию. И скоро журчание желудочного сока окончательно забьет их способность слышать. А переноса на послеобеденное время я просто не выдержу.

Соберись. Недолго осталось».

Я усмехнулся, вспомнив переделанную строчку классика: «Недолго мучилась старушка в высоковольтных проводах». Как раз обо мне. Я надел очки, поглубже вдохнул и продолжил:

— Поэтому исходя из рассмотренного дела, приложенной справки независимой экспертизы, всего выше изложенного в своих выступлениях уважаемыми членами Тройки, в соответствии с пунктами три, семь и девять внутренней инструкции ТПРУНЯ о ведении делопроизводства и приложения к упомянутой инструкции, касающемуся правил первичной идентификации необъясненных явлений, инструкции о проведении классификации идентифицируемых признаков необъясненных явлений, разъяснений к приложению к дополнению к указаниям по порядку применения означенной инструкции, с целью рэституцио ин интэгрум [65] букв, «восстановление в целости»; восстановление в прежних правах, лат. можно констатировать, что означенные необъясненные явления в количестве пятнадцати экземпляров, зарегистрированные в листе регистрации дел, подлежащих к рассмотрению, и наличествующие в наличии в настоящее время в настоящем месте на текущем заседании Тройки классифицируются как необъясненные явления, попадающие под пункты семнадцать, пятьдесят три и шестьдесят один классификатора, а посему в соответствии с означенными документами должны быть идентифицированы как классифицированные и подлежащие сохранению в материальной действительности для принесения означенными необъясненными явлениями необъяснимой практической пользы в народном хозяйстве.

Я посмотрел на Лавра Федотовича. Тот завороженный переливами периодов канцелярского диалекта утвердительно кивнул, желая продолжения банкета. Не заметивший этого Фарфуркис сказал:

— Какое использование, когда они незнамо что и пользы от них не видать. Списать их, вычеркнуть, да на обед пора.

— Не занимайтесь демагогией, гражданин, — я сделал упор на последнем слове, — Фарфуркис. Мы не позволим вам позволять себе непозволительные высказывания. Вы не видите электричество, однако им пользуетесь, а оно, между прочим, проносит огромную пользу во всем нашем народном хозяйстве и даже в экономике, хотя до сих пор не имеет объяснения. Манус манум лават! [66] рука руку моет, лат.; Или вы прекратите, или одно из двух! Но тогда нам придется по-товарищески, но сурово сказать вам гражданин Фарфуркис: адье [67] прощайте, фр.; валэ [68] прощай, лат.; аддио! [69] прощайте, итал.

Фарфуркис, четко уловивший выделенное слово «гражданин» и добитый непонятными словами, явно не сулящими ничего хорошего, сник и попытался завести руки за спину, но наткнулся на спинку стула и замер в неестественной позе.

— Таким образом, на основании признания идентифицированности рассматриваемых дел как классифицированной, означенные дела переводятся из категории явлений в категорию объектов, обладающих всеми признаками разумного поведения, изложенными в инструкции о признании разумности действий и поведения в условиях чрезвычайных ситуаций и тектонических подвижек, инструкции об инвариантной субъективизации объективности и перманентной объективизации субъективности в условиях плохой видимости и скользкого дорожного покрытия для принятия экстренных мер по безопасности движения, пункты семнадцать, восемьдесят семь, сто девяносто три и с двести пятого по двести двадцать восьмой включительно, и признаются существующими объективно субъективными исходя из вышеизложенного.