Ли Дэн - С небес об землю

— Какими же?

— Я слышал, что Западная Тьма разупокаивает кладбища. Неужели ваши бойцы не могли бы уничтожать неупокоенных, спасая жизни мирных пахарей?

— Неупокоенные разупокаиваются потому что люди много грешат. Это кара, насланная Спасителем, на тех, кто слабо верует и живет в грехе. Пусть молятся, и Спаситель отведет от них карающую руку. И не надо приплетать сюда Западную Тьму, толстяк. Не неупокоенные грозят Эвиалу, а ересь и грехи людские, переполняющие чашу Его терпения.

— А Святая Церковь насаждает веру огнем и мечом, чтобы люди верили или хотя бы выполняли волю Церкви, пусть даже из страха. Так?

— Святая Церковь спасает заблудшие души, ибо только Святой Церкви открыта истина, и только она может судить о праведности и неправедности поступков. И весь Эвиал должен придти в очистительное лоно Церкви, покаяться в своих грехах и принять истинную веру. Вот тогда Спаситель, в долготерпении своем простит своих любимых чад и очистит мир от скверны.

— Если перевести на нормальный язык, — Динтра сделал еще шаг вперед, — то Церковь желает полной и абсолютной власти на всем Эвиале, а кто не согласен, будет убит. Интересный выбор вы предлагаете — или верь или умри.

— Ни шагу больше, толстяк. Ты слишком много болтаешь. Твоими устами враг нашептывает сомнения и сеет плевелы ересей. Скажи, а мечом ты также владеешь, как и языком. Или носишь его только, чтобы уравновесить брюхо?

Готлиб поднял руку с тремя отогнутыми пальцами, и сейчас же раздались три арбалетных щелчка. Клара не успела заметить, как Динтра выхватил меч. Короткий синий росчерк — и три арбалетных болта упали на землю.

— Неплохо, толстяк. — Готлиб шагнул к Динтре. — Интересный у тебя меч. Не иначе как заговоренный. Впрочем, ты прав. Зачем нам драться, если все можно решить переговорами. И я уверен, мы сможем выработать общую точку зрения. Скажи, а телеса тебе не мешают мечом махать? Вижу подвержен ты греху чревоугодия. Нельзя себя так распускать. Позаботился бы ты о теле своем.

— Что тело, святой отец. Тут душу бы спасти. А как учит мать Святая Церковь: не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься.

— Вижу, любишь ты словами играть, толстяк. Грех это. В сомнение вводишь чад Святой Церкви. Твоими устами Враг нашептывает ереси.

Готлиб приблизился к Динтре на расстояние одного шага и протянул правую руку.

— Ты позволишь посмотреть твой меч?

Клара не успела моргнуть глазом, как в левой руке у Готлиба невесть откуда появился стилет, который тот неуловимым движением направил Динтре в печень.

Короткий взмах голубого меча, и на обратном ходу оголовье рукояти отбило стилет. Готлиб вытянулся во весь свой рост. Затем через его туловище проступила ярко красная, быстро набухшая кровью полоска. А затем две половинки тела, разрезанного от паха до макушки, разлепились и упали в стороны. У Клары округлились глаза. Такой удар она видела впервые в жизни. На несколько мгновений повисла тишина, а потом бойцы замка Бреннер молча бросились на путешественников.

Схватка сразу же разбилась на отдельные группы. Каждый был окружен нападавшими и мог только отбиваться. Воины Лесных Кантонов оставались на месте, не получив нового приказа. А монашек, по-прежнему держа перечеркнутую стрелу над головой, продолжал бормотать, закатив глаза и не замечая происходящего вокруг.

Несмотря на выучку, нападавшие могли только сдерживать путешественников. Было видно, что они столкнулись с превосходящим противником, и единственной надеждой на победу было взять тех измором, используя численное превосходство. Получившие раны бойцы замка Бреннер отступали назад и выхватив из мешочка, висящего на поясе горсть какого-то порошка, бросали его на рану. Раны быстро затягивались, и уже через минуту-другую получивший ранение снова бросался в бой.

Правильно оценив ситуацию, Хрофт, оказавшийся опытным бойцом, подставив грудь под удар сам рубанул своим золотым мечом нападающего по ногам. Сталь нападающего бессильно скользнула по странной коже полушубка, а сам он тяжело рухнул на землю. Обе его ноги были перерублены. Тактику Хрофта сразу же приняли все обороняющиеся, уже не стараясь нанести рану на теле, а пытаясь отрубить конечность. Еще пять тел рухнули на землю, прежде чем нападающие осознали эту новую тактику и разорвали дистанцию.

Тави, вертясь волчком, начала смещаться в сторону Ниакрис, сражающейся неподалеку от Динтры. Когда два их кольца сомкнулись и девушки оказались рядом в общем кольце, Тави резко бросила:

— Лесенка.

Ниакрис взвилась в воздух, словно подброшенная невидимой пружиной. Отбив носком сапога один меч, а коленом — другой, она эфесом откинула третий и нанесла колющий удар в лицо противника, находящегося перед Тави. Резкий скупой взмах, и ее удар был отбит. Но того мгновенья, когда оружие двух стоящих рядом нападающих было вверху хватило Тави, нырнувшей головой вперед в узкую щель между телами нападавших. Те мгновенно развернулись, блокируя атаку со спины, но Тави и не собиралась на них нападать. Выучка не подвела ученицу Вольных. Прокатившись по земле, она взвилась в воздух и в полете ее сабли лишили монашка головы и рук. Обезглавленное тело еще валилось на землю, а Динтра, почувствовавший, что негатор магии больше не действует, бросил заклинание. И сейчас же воины Лесных Кантонов, опустив оружие, повалились на землю. Над улицей повис густой храп, перекрывший шум битвы.

Бойцы Бреннера однако продолжали битву. Похоже, на каждом была индивидуальная защита. Но раздумывать об этом было некогда. Тави, приземлившись, бросила в ближайшего нападающего немудрящий огненный шар, который проделал в том огромную дыру, показав, что от боевых заклинаний защиты не имеется. Через минуту все было кончено. Вытерев шпагу, Клара кинула ее в ножны и угрюмо обвела взглядом поле битвы, усеянное фрагментами тел и обожженными трупами. Динтра ее удивил. Мало того, что этот целитель был мастером меча на голову, это следовало честно признать, выше самой Клары — боевого мага с трехсотлетним стажем, так еще он владел такими боевыми заклинаниями, о которых Клара не только не подозревала, но и не могла представить, что такое возможно.

— Вы были правы, — сказала она, подходя к нему. — Лучше договариваться, чем устраивать мясорубку. Утешает только, что инквизиторы, если верить Готлибу, лишились своих лучших бойцов. А не верить ему нет оснований. С новичками он бы не пошел. Так что несколько лет им предстоит восстанавливать свое войско, если, конечно, остались учителя. Такие бойцы — товар штучный. Но что-то мне говорит, что учителя тоже здесь. Если это так, то мы сделали доброе дело.

— Кирия, — Тави протянула снятый с монашка негатор магии.