Кристоф Хардебуш - Ритуал тьмы

И все же солдат зарядил мушкет и приготовился стрелять. На деньги ему было наплевать. Сейчас речь шла о его чести. Как будут завидовать ему товарищи, когда он покажет им волчью шкуру! В этот раз волчица не убегала, наоборот, она двигалась прямо к крепостной стене, будто хотела ее перепрыгнуть. Солдат целился. Чем ближе она подойдет, тем легче будет попасть. Сзади в шахте кто-то кричал, но часовой не обращал ни на что внимания. Важен был лишь выстрел. Палец лег на курок.

И тут волчица начала меняться. Прямо в прыжке ее тело вытянулось, стало намного крупнее, голова отяжелела, и лапы, коснувшись земли, оказались в два раза длиннее и мускулистее. Теперь это создание уже не напоминало волка. «Вурдалак, — в ужасе подумал часовой. — Оборотень!»

Одним прыжком вервольф очутился на стене. Его когти впились в камни, и уже через пару мгновений он приземлился на камни рядом с солдатом. Парень выстрелил, но пуля, вошедшая в бедро, не причинила оборотню никакого вреда. Повернув голову, женщина в облике полуволка-получеловека занесла левую лапу и, обнажив клыки, зарычала.

Теперь солдат слышал крики, волчий вой и выстрелы, но оборотень уже бросился на него, и мир померк.

Людовико, несмотря на боль, чуть не рассмеялся. Ему не было жаль этих людишек, убегавших с их пути.

Гристо обернулся волком с рыжевато-коричневой шерстью. Он прыгал на солдат, бросая их на землю. Всю ширину коридора занимал Никколо — полуволк-получеловек. Благодаря Теням, хранившим оборотней от действия серебра в шахте, оба выглядели еще страшнее. В темноте их почти нельзя было разглядеть, ведь Тьма окутывала их тела, развеваясь пологом мантии при каждом их движении.

Никколо легко справлялся с солдатами. Одного его удара хватало на то, чтобы разорвать противника на части, его укус ломал кости и рвал тела. А еще оборотень двигался очень быстро. При первой атаке, когда у солдат оставалось время на выстрел, вервольф даже не дернулся, когда в него попала дюжина пуль.

Оборотни выли, прыгали вперед, сражались плечом к плечу, а Людовико оказывал последнюю услугу остававшимся после них раненым. Он лакомился их кровью, и с каждым глотком его раны исцелялись все больше.

Тем не менее вампир старался держаться от Гристо и Никколо подальше. Если болгарин контролировал свои действия, то в Никколо пылала животная ярость, и Людовико чувствовал, что это не его друг-итальянец сеет смерть среди врагов, а что-то совсем другое.

Пленники теснили солдат по коридору, и те, кто не хотел отступать, погибали. Кого-то затоптали собственные товарищи, спешившие убраться отсюда. Людовико добивал и их — они не могли оставлять врагов за спиной.

Троица добралась до большой пещеры, в которой засел отряд солдат под предводительством Утман-бея. Люди не могли противиться его приказам. «Кровь от крови моей», — в ярости подумал Людовико и отступил в Тень. Гремели мушкеты, выли оборотни.

Утман-бей почувствовал его приближение. Резко повернувшись, он поднял руки. Людовико ударил, но бей уклонился и нанес ответный удар, расцарапав вампиру кольцами щеку.

Людовико в ярости призвал Тени и натравил их на бея, но тот сопротивлялся. Пару мгновений равновесие противоборствующих Теней удерживалось, а затем Людовико, закричав, вложил всю свою силу воли в атаку. Бей отступил, но Тьма Людовико ударила его, повалила на колени. Старый вампир знал холод своих Теней, они были холоднее льда и морозной ночи. Тени проникали в тело Утман-бея, лишали его воздуха.

Улыбнувшись, вампир склонился над поверженным противником.

— Я забираю у тебя силу моей крови, — процедил он. — Зря вы считали, что справитесь со мной. Или с ними, — Людовико мотнул головой в сторону вервольфов, рвавших солдат, словно зайцев.

Это была настоящая резня.

Конечно, бей не повернул голову. Он был слишком занят — пора было готовиться к смерти.

И вдруг Людовико объяла Тьма. Крик заглох в его горле.

Люди бежали прочь, оставляя за собой запах страха. Запрокинув голову, оборотни издали победный вой.

Никколо окружала Тьма, Тени, холодившие его мех, и что- то внутри не позволяло ему сопротивляться этому.

Волк помчался вперед, и Никколо последовал за ним. Он доверял Гристо, даже когда тот был под защитой Тьмы. Они пересекли пещеру, но тут что-то преградило им путь. Оборотень зарычал, когда Тени вокруг заплясали. Из коридора, откуда веяло свободой, вышел какой-то старик, источавший запах Тьмы. Он поднял руку, и его Тьма обвилась вокруг вервольфа, прижимая его к полу. Гристо схватили Тени, отбросили его в сторону, и волк, ударившись о камень, замер. Тени отпрянули, по израненному телу волка прошла дрожь, и на полу вытянулся голый мужчина.

Оборотень противился Тьме, кусал и рвал Тени, видя, как они сплетаются вновь. Тени были сильны, но и он не слаб. Они не могли удержать его, поддавались под его напором, и Никколо сделал шаг к врагу. Старик улыбался в бороду. Еще шаг. Он был совсем близко.

— Впечатляет, — пробормотал бородач. — А что будет, если мы уберем Тьму?

Его пальцы мелькнули в воздухе, будто он ухватился за невидимый канат и дернул. И Тени отпрянули от оборотня, исчезли, будто он источал свет. Все тело пронзила боль. Боль шла отовсюду, она въедалась в кожу, раздирала плоть. Никколо упал на колено и, взвыв, обхватил лапами голову. Старик рассмеялся.

Охваченный яростью, вервольф прыгнул вперед. Боль истязала тело, заставляя превратиться в человека. Еще один прыжок, лапы вытянуты вперед, голова опущена. Всем своим весом оборотень навалился на бородача. Тело Никколо дрожало, мышцы укорачивались, кости становились тоньше, изменяли форму, шерсть втягивалась в кожу. Вместе с силой ушла и боль. Юноша вытянулся на полу. Теперь он был в облике человека.

Не вполне понимая, где он находится, Никколо оглянулся. Неподалеку с трудом поднялся Людовико и, сделав один неуверенный шаг, опять осел на пол и покачал головой. Итальянец лежал на каком-то человеке. Он не сразу понял, что это Али-паша. Правитель был фактически разорван надвое, такой глубокой была рана на груди, но все же его глаза еще двигались, а губы расплылись в страшноватой ухмылке, обнажив красные от крови губы.

И вдруг рядом с Никколо очутился Людовико. Вампир сжимал в руках меч, отобранный у кого-то из павших солдат.

— Надо было тебе убить его в самом начале, — прошипел он. — Как она тебе и приказывала. Но задним умом мы всегда крепки.

Его удар снес Али-паше голову, и ухмылка старика погасла.

— Пойдем. Второй раз у меня этот трюк не сработает.

Никколо кивнул. Он по-прежнему не мог прийти в себя от окружавших его разрушений. На этот раз от перевоплощения осталось больше воспоминаний, и юноше казалось, что он лучше контролировал свои поступки в облике полуволка.