Майя Ахмедова - Ледяная Королева

— Поднимайся и пошли!

Мы помогли друг другу стряхнуть снег и зашагали к лагерю. По дороге я совсем пришла в себя, расшалилась и после шестой попытки сумела-таки подставить спутнику очень удачную подножку. Падая в сугроб у заснеженного дерева, он увлек за собой и меня. Результат вышел на диво: от нашей энергичной возни все, что накопилось на ветвях, рухнуло нам на головы — в том числе старое птичье гнездо и два трупа в изодранной одежде, поверх которой было намотано что-то грязно-белое и волокнистое.

Падать в обморок я, конечно, не стала — не мой стиль, — но в сторону отскочила, брезгливо встряхиваясь и недовольно шипя. Дин поднялся и, выгребая из-за ворота снег, обвел окрестности настороженно-задумчивым взглядом:

— Странно…

Незаконченная мысль была понятна: его смутило то, что ни один из нас до сих пор не заметил подобного нетипичного дополнения к окружающей природе. Даже с учетом степени погружения в сугубо личные тоскливые мысли было непонятно, чем занималось мое хваленое «зрение» вместе с интуицией. Мало того — все мои сенсоры сейчас тоже безмятежно молчали, давая понять, что вокруг абсолютно безопасно (конечно, насколько это вообще возможно в глухом зимнем лесу). Впрочем, трупы не выглядели свежими, поэтому вполне могло быть, что злая местная бука, подвесившая их когда-то на дереве с помощью своеобразной паутины, давно покинула эти неприветливые места в поисках более богатых охотничьих угодий…

— Пошли спать, утром разберемся!..

Подъем был ранний, задолго до рассвета, поскольку в освещении мы не особенно нуждались, а поторопиться стоило, тем более что метель за ночь утихла. Я против обыкновения проснулась раньше всех и битый час пыталась разобраться в своих смутных ощущениях и предчувствиях, потом просто поднялась и ушла в лес. Мои спутники нашли меня под памятным вчерашним деревом — я вдумчиво изучала упавшие останки.

— Что скажет прозорливая наша?

Я не удостоила вниманием ни дурацкий вопрос, ни того, кто сподобился до него додуматься, просто круговым движением головы указала на ближайшие деревья, украшенные подобными изысками. Дин помрачнел:

— И сколько же их здесь? Ах да…

Вот именно! Каким, спрашивается, образом я должна ответить?! Изобразить цирковую собачку и гавкнуть нужное число раз или лучше укусить? На них обоих может места и не хватить… Подумав, я стала притопывать по свежевыпавшему снегу левой передней лапой.

— Восемь?

Я нетерпеливо мотнула головой и продолжила, теперь уже правой.

— Или шесть? Не рычи так, понял — восемьдесят шесть?!

Слава тебе господи! Осталась проблема — как объяснить ему остальное? То, что трупы, несмотря на разную степень свежести, во многом похожи — например, обескровлены, лишены содержимого черепных коробок, убиты ударом чего-то длинного и острого сзади в основание затылка, обмотаны и прикреплены к стволам липкими беловатыми жгутами вроде паутины, — Дин без труда заметит и сам. То, что две трети несчастных увешаны оружием, которое никак им не помогло хотя бы потому, что его даже выхватить не успели, а у остальных оно попросту переломано — для него тоже разглядеть не проблема. Глубокие следы-проколы от многочисленных строенных когтей на коре деревьев заметны даже обычному глазу, так же как и высота, на которую были затянуты тела. Но то, что вижу только я…

А вижу я продолговатые белесые объекты длиной примерно в полметра, по одному на любую из восьмидесяти шести брюшных полостей… В каждом таком кожистом коконе находится что-то живое, дремлющее до поры до времени; мне видно, как подрагивают пучки тончайших щупалец, выглядывающих со стороны слегка заостренного конца. И вижу все это я с большим трудом, словно пытаюсь пробиться «взглядом» через мощные помехи на экране телевизора. Откуда-то приходит внезапная догадка: эти существа — из другого, совсем неведомого мира, поэтому их защитное поле плохо проницаемо для моих сенсоров…

Меня передернуло и пробрало дрожью до кончика хвоста. Говорят, самые смешные анекдоты берутся из жизни. Похоже, самые крутые ужастики — оттуда же! Вот вам пожалуйста зарисовка с натуры — всякие там «Кукловоды» и «Чужие» отдыхают… Ничего страшного? Пожалуй, только надо учесть, что смотреть «пугалки» по телику — одно дело, а участвовать в них — совсем другое, особенно если заодно вспомнить, что где-то бродит как минимум один взросленький экземпляр непонятно какой живности, который и соорудил этот впечатляющий рассадник!..

— Помочь? — сочувственно спросил Дин, глядя, как я трясу головой и ожесточенно тру лапой саднящие глаза.

Я только хвостом отмахнулась и крепче зажмурилась, пережидая неприятное мельтешение черных колючих мушек.

— Кажется, я знаю, куда мы забрели, — продолжил принц, окидывая окрестности хмуро-сосредоточенным взглядом, причем в пониженном голосе почему-то не было слышно радостных ноток. — Пакостное местечко! Но делать нечего, другого пути просто нет. Попытаемся проскочить незаметно…

Нам это и в самом деле удалось — почти. Полдня мы, ведомые моим чутьем, пробирались по притихшему заснеженному лесу. Мертвецы на деревьях вели себя вполне прилично и нас не беспокоили, как, впрочем, и никто другой, — тишину нарушали только скрип снега, наше дыхание да приглушенное всхрапывание лошадей. Несмотря на царивший вокруг безмятежный покой, мне все больше становилось не по себе, и дело было даже не в перспективных покойниках — а в том, кто их таковыми сделал. Мои многострадальные сенсоры работали на износ, у меня уже нешуточно гудело в голове, но ничего нового к известной картине пока не добавлялось. Дай-то бог!..

Дорога поднималась все выше и выше; лес, теперь стиснутый с двух сторон отвесными скалами, постепенно редел. Вот в образовавшуюся прогалинку робко заглянуло блеклое солнце, ненадолго выпущенное из облачного плена… и тут меня скрутило как никогда. Леденящее ощущение смертельной опасности обрушилось как водопад и было настолько сильным и острым, что перехватило дыхание, а сердце защемило до багровых кругов перед глазами…

— Ты в порядке? — Ворх с беспокойством смотрел, как я корчусь, упав на бок и хватая пастью морозный воздух.

Почему-то в этот раз игнорировать его присутствие оказалось легче легкого… Дин уже стоял на коленях в снегу возле меня, придерживая голову и бьющие по воздуху лапы.

— Мы не должны туда идти? — не столько спросил, сколько резюмировал принц, вставая и свистом подзывая жеребца. — И впрямь — ловушка на загляденье!

Он знал, что говорил. В пределах видимости лес благополучно заканчивался, а то, что с большой натяжкой можно было назвать нашей дорогой (по российскому принципу — дорогой считается направление, в котором собираются двигаться!), вело к единственному выходу из глубокого ущелья — клиновидной щели меж двух отвесных скал. Я сама, доведись мне начать разбойничать, устроила бы засаду именно здесь: ни толком пройти, ни вокруг обойти, разве что перелететь…