Яна Алексеева - Охотящаяся-в-Ночи

Движение это жизнь, как кто-то сказал. Не помню… Но хочу заметить, что жизнь сейчас, это скорее – деньги! Потому что они очень, очень нужны.

А еще – прохладный ветерок из кондиционера в уютном закутке маленького пустого кафе.

Так….

Деньги, телефон. Еда. Я все еще хочу есть, да и Марине не помешает подкрепиться.

Пройдясь по светлым полупустым залам, я рассталась с некой суммой наличными и приобрела множество всяких полезных вещей. У меня же теперь подопечная есть. Но вот с финансами образовалась проблема.

Девушку пришлось усадить на скамеечку, принести питья, успокоить, уверить, что все будет просто отлично, замазать синяки на лице дорогущим тональным кремом и выдать стопку литературы, в которую девица наконец-то погрузилась с головой.

Есть в жизни счастье.

Развалившись рядом, мечтательно уставилась в белый плиточный потолок, увешанный декоративными лампами. А мечтала я о том, чтобы перестала, наконец, болеть голова, будто сдавленная железным обручем.

Что еще ей надо? Тихо, прохладно, ни людей, ни их следов, запахов, воспоминаний, только свежей краской и новым пластиком тянет от стен и витрин. И еще апельсинами…

Погладив шею, в очередной раз убедилась, что ошейник пропал. Я всегда нервничаю, если меня на поводок хотят посадить. Так что…

О, ошейник. А накинутые на город тенета исчезли? Может, из-за них у меня и стреляет в висках?

Кстати, вещие сны начинают раздражать. Стоило задуматься о том, что же меня так вовремя разбудило, как стало ясно – видение. О густой тени, медленно наползающей на город.

Передернувшись, ощутила, как по коже прошелся ознобом ледяной ветерок. Встала, нервно сцепив руки. Махнула рукой русалке, успокаивая. Кому бы пожаловаться? Как будто есть варианты… Нет их. Зато есть консультант. И Учитель, пусть и бывший.

И, набирая знакомый номер, заскользила вокруг скамьи.

А я ведь волнуюсь. В животе будто ледяной ком образовался. Что сказать?

Марина оторвалась от газет и внимательно на меня посмотрела. Затем снова будто съежилась и уткнулась в шелестящие, пачкающие руки черной краской листы.

В столицу, Павлу ушло сообщение истерического содержания. Пока я нервно тыркала неудобные кнопочки, сообразила, что сны, возможно, являются наследием нашей с Павлом связи и метка, так до конца и не снятой.

Ага, узнать, не страдает ли Павел такими же приступами…

Поэтому следующую партию букв я набирала дрожащими руками. Текст выходил жалобный и даже жалкий.

Посочувствуйте меня, бедной и несчастной!

Или я вас сама… Потому что когда что-то не понимаю, сильно нервничаю, а когда нервничаю, делаю глупости.

Марина вновь оторвалась от чтения и с неприкрытым интересом следила за моими дергаными эволюциями вокруг скамьи. Ну ладно, если это ее веселит… Все лучше, чем тупое аутичное созерцание синих полированных плиток под ногами. Надавив на плечо, я заставила привставшую было девушку сесть обратно. Она надула губы и потерла руку. Под длинным рукавом туники наверняка останутся синяки.

– Тшш, сейчас буду звонить.

– Куда…

– Так, одному типу, у которого можно узнать новости. Тебе же надо легализоваться…

Замерев, я набрала номер Крадущегося. Короткие гудки и вот:

– Алло, Сев, день добрый…

Вопль, донесшийся из динамика, меня почти оглушил:

– Волкова!

– И незачем так орать, – отставив подальше от уха руку, чуть повысила голос.

Пальцы свободной руки сами собой запустились в прическу Марина. Волосы моей подопечной были разобраны на пробор и стянуты резинкой. Очень удобно оказалось перебирать их когтями, вытягивая одну прядь за другой.

– Здравствуй еще раз, – протянула я, – есть у меня к тебе небольшой вопрос…

– Это у меня есть, ты куда пропала, Охотница? Тебя такие люди полдня ищут! – возбужденно выдал собеседник.

– Плохо ищут, я же не прячусь.

– Так, хорошо, подъезжай немедленно, тебя требует Конклав.

– С какой стати? Я в свободном поиске.

– Какой поиск, ночью убивать людей начали чуть ли не в открытую! Нарушая Маскарад. Причем родственников прошедших ритуал детей, тех, что не чистокровные. Ты, часом, не знаешь, кто этим занимался? – с холодноватым интересом вопросил Сев. – Ведь, кажется, ты взяла их под свою ответственность?

– Не знаю, пока, – веско ответила я. – Но узнаю, и тогда…

– Что тогда?

Язвите, господин мой?

– Доложу, куда следует, Всеволод Аскольдович. И Конклаву придется принять соответствующие меры. Но у меня к вам имеется встречный вопрос.

– Какой? – а вот отвечать он явно не горит желанием. Надо подсластить выданную ему горькую пилюлю. Вроде как, в его услугах все еще нуждаются и очень-очень благодарны за то, что он способен их оказать.

– Я приду в кафе. Позже. Обещаю. – Елейно пропела я. – А вы, друг мой, окажете мне в ответ огромную услугу, сообщив, где именно остановился господин Свертхальде. Я бы хотела его посетить.

– Ну… пожалуйста.

И он надиктовал адрес частной квартирки. Где-то в центре.

– Благодарю. И, кстати, господина мага кто-нибудь видел сегодня, или его непонятный ритуал все еще продолжается?

– Нет… не видели, и не звонил…

– Странно, не правда ли? Столько событий…

Закончили, выдохнули. Уф! Как это тяжело, лавировать в разговорах…

Н отлично, главного торговца информацией озадачили. Пусть думает. А то я сама вряд ли до чего путного дойду. А вот посетить мага, отвлечься и Марину отвлечь… самое то.

Ибо у меня такое чувство, будто нас засасывает в бездонный омут, полный смыкающейся над головами черной смолистой удушающей жижи. И солнце, бьющее через огромные окна, от этого не спасает.

Сморгнув черные точки, заплясавшие перед глазами, потянула подопечную на улицу. Только в трамвае, одну за другой с грохотом и трезвоном пролетающем остановки, сообразила, что теперь вряд ли мы окажемся первыми у дома Свертхальде. Сев кому-нибудь да продаст наверняка возникшее у него подозрение. Или наше предполагаемое местонахождение.

Все персоны, заинтересованные в общении с магом перемещаются не как мы, на своих двоих, а на личном транспорте. И поговорить с магом не дадут. Порыться в его вещах – тоже. Скорее, еще и нас распотрошат. Ведь, как ни крути, я четко осознаю свои возможности, и силу песен сирин.

Я – несообразительная идиотка.

Ну да ладно.

Но на тенистой улочке, засаженной раскидистыми вязами и тополями с толстыми, похожими на корявые разбухшие бочки стволами, мы оказались первыми. У трехэтажного дома с гипсовыми полуколоннами, рядами выстроившимися между окон и вычурными барельефами на широких карнизах, никого не было. Было и тихо как-то покойно. Около узкого тротуара не стояло ни одной машины и на сотню метров в любую сторону не тянулось ни одного свежего следа. А со второго этажа, через приоткрытую форточку, кондиционер доносил до нас аромат легкого морского бриза. В густой тени было видно, как тонкие золотистые нити, цепляясь за раму, сплетались изящной паутинкой, перекрывая окно. Защитная сеть? Похоже.