Алла Пинейру - Экзамен на барона

Маги, выстроившись хищным клином с Тегрейн на острие, двинулись на открытое пространство, выходя из-под прикрытия деревьев. Я ничего не смыслил в чародействе, но догадывался, что сейчас произойдет. Маги объединят силы, передавая их друг другу, от широкого конца клина к узкому. И Тегрейн ударит, ударит мощью всех стоящих за ее спиной. Сэлташ Марга пронзит колдовское острие, входящее в цель всей тяжестью клинка...

Воины, способные держать оружие после предыдущих атак, по моему знаку рассредоточились по краю поляны, готовые взять храм в кольцо и не дать никому из уцелевших повстанцев скрыться.

- Смотри, Леверан, - вдруг прозвучал над моим ухом голос Ярны. - Они сдаются.

В узком окне на верхушке центральной башни трепыхалось на ветру белое полотнище. Маги Тегрейн замешкались. В них (как и во мне) строгий приказ уничтожать всех без пощады боролся с жалостью к добровольно сдающемуся врагу.

Из ненаписанного дневника Артаона Келса

- Гарфел!

Я не помню, как оказался внизу, как преодолел немалое расстояние между верхней галереей Сэлташ Марга и пятиугольным залом, где держала Щит Вальрана. Моя Вальрана, отославшая всех сражаться и вставшая на Место Силы, чтобы сплести Щит Фаяла. Моя маленькая гордая чародейка, не желающая слышать о том, что враг сильнее, что благоразумнее было бы сдаться. Моя любовь, моя девочка, впервые позвавшая меня на помощь. Я услышал ее надрывный, полный боли и ярости крик, и примчался на выручку, как примчался бы и с другого края Вселенной. И застал Вальрану лежащей на полу зала, тщетно пытающейся подняться, царапающей ногтями пол. А рядом...

- Арт? Это я, Руэна! Нужно немедленно...

У нее были рыжие кудрявые волосы. И светло-карие, смотрящие в самую душу глаза. Постойте, на Хонайте не бывает людей с такими глазами. Здесь дети рождаются с глазами цвета теней в тот Период, когда они огласят мир своим первым криком. Один из семи цветов. И только иногда черный, очень редко, и такого ребенка с детства зовут Рожденным-вне-Времени...

Как она меня назвала?

- Арт, послушай меня! Посмотри на меня, это я, Руэна. Ведьма, Оберегающая твоего любимого сиятельства, лорда Торна. Вспомни, Арт!

Ее глаза не давали отвести взгляда. Она говорила еще что-то, говорила быстро и сбивчиво, и когда я опомнился, то уже бежал на верхнюю галерею, сжимая в руках какую-то белую простыню.

Вот тогда-то я и вспомнил, что я - Арт Келс, доверенный слуга Торнанда Маррида, баронета, будущего хозяина неприступного Маррид'вара.

И побежал еще быстрее.

Из биографии четы Лессар

- А если ты не вернешься? Что будет со мной? Ты подумала об этом?

Шана улыбнулась, как улыбалась мужу сотни и тысячи раз с того самого дня, как они впервые встретились в суматохе трактира "Старый Дун". Но на этот раз совсем невесело. Юнн не спешил выпускать руку Шаны, прекрасно понимая, что может никогда больше не сжать теплую ладонь девушки в своей.

- Я вернусь. Когда я обманывала тебя, Юнн?

Пальцы Шаны выскользнули из руки мужа, и бывшая Оберегающая, не оборачиваясь, шагнула навстречу Палеговой Змейке.

Из ненаписанного дневника Селины Тахра

Память возвращалась неохотно. Под неумолимым взглядом леди Руэны (поначалу я никак не могла понять, кто она) меня била крупная дрожь. Понемногу тонули в тумане годы, проведенные Вальраной (мной?!) в Совете Магов, уступая место воспоминаниям о Тарланге, приемных родителях и Арте. Оберегающая помогла мне сесть, и я без сил откинулась на стену из лилового мрамора. Меня не хватило даже на то, чтобы спросить, где мы, и я слушала леди Руэну, которая все никак не умолкала.

- Ну вот, лишнее доказательство тому, что лучший способ борьбы с наваждениями памяти - это смотреть человеку в глаза и обрушить на него речевую волну, не давая вставить не словечка. Как ты себя чувствуешь, Селина? Не отвечай, по глазам вижу, что хуже некуда. Ты хоть знаешь, что ты тут творила? Непременно запиши в своей тетрадке: сегодня... ой, надо бы кстати узнать, что хоть за день сегодня, проклятый календарный кретинизм Оберегающих! Так вот, сегодня, в такой-то день, мое не ведающее что творит тело, поссорившись с сознанием, создавало из подручных средств Щит Фаяла. Так прямо и запиши, ничего такая формулировочка, да? Ты представляешь себе, что такое Щит Фаяла? Да не представляешь, ясное дело, это же тебе не бытовая магия, вряд ли в книжках "Истанская магия для начинающих" про него хотя бы упоминается. Это же страшная тайна магов Радужной Грани!

- Где Арт? - прохрипела я едва слышно.

- Арт побежал сдаваться, - снова затараторила Оберегающая. - Пришлось сотворить для него иллюзию белого полотнища, а то в этом храме хоть убей, все ткани лиловые! Надеюсь, моя иллюзия в этой Лживчиковой Змейке продержится хоть сколько-то, чтобы успеть внушить врагу наше искреннее раскаяние и готовность к переговорам.

Какая Змейка? Какой враг? Я начинала молить богов только об одном - чтобы леди Руэна наконец замолчала.

В этот момент откуда-то сверху послышались возмущенные крики, которые без труда перекрыл голос Арта:

- Приказ миледи! Мы сдаемся!

Я не понимала ровным счетом ничего. А Оберегающая продолжала в своем духе:

- А ну как доблестный противник не заметит белого флага? Тогда Авилэйна с Торном живо похоронят наши бренные тела под развалинами храма, и Аэлли им поможет. А потом все начнется сначала. Только нам никак нельзя, чтоб началось. Иначе я вас уже не вытащу. Вставай, магичка, пойдем вести переговоры.

Она издевается? Все, чем я смогла возразить леди Руэне, был укоризненный взгляд.

- Ты помнишь, кто ты?

- Селина, - выдавила я.

- Фамилия?

- Тахра.

- О, буду знать. Вставай, родная, а то ты никогда не станешь Селиной Келс. Раз, два, взяли!

Тело не слушалось. Я повисла на леди Руэне, едва переставляя ноги. Путь из пятиугольного зала по длинной сводчатой галерее, к покореженным тараном воротам, показался мне длиннее, чем путь с Тарланга на Хонайт.

У ворот Оберегающая подвела меня к одной из небольших - в человеческий рост - статуй Сэлташа, украшавших галерею. Я кощунственно обняла бога бессильными руками, чтобы не упасть. Сама Руэна взмахом обеих рук материализовала перед собой облачко голубоватого тумана - примерно на уровне головы - и с помощью все тех же рук растянула свое творение так, что получилось как бы туманное окно. Потом Оберегающая откашлялась в кулак и начала, обращаясь сквозь сотворенный экран к пострадавшим воротам.

- Глубоко уважаемые наши враги!

Туманное "окно" многократно усилило ее голос, и я живо представила себе неведомого врага, который там за воротами безмолвно прислушивается к неожиданно заговорившему храму.