Алексей Абвов - Прораб стройки светлого будущего

Я продолжал поддерживать контакт, он шел значительно легче. В качестве небольшой проверки я намеренно оступился и успел заметить, что Грек тоже спотыкнулся, он недоумённо посмотрел себе под ноги, хмыкнул и пошел дальше. Вскоре мы очутились в большом подвале, плотно заставленном различными бочками и ящиками, мимо которых приходилось аккуратно протискиваться, чтобы не испачкать одежду. Пахло рыбой и чем-то ещё знакомым, но я не мог определить, чем именно. Дойдя до дальнего края подвала, Грек двумя руками в разных местах упёрся в стену, видимо нажимая невидимые мне рычаги, и штабель больших ящиков медленно и бесшумно отъехал в сторону, открывая слабо освещённый единственной лампочкой спуск вниз.

— Нам туда, — показал мне Грек рукой вниз, — идите первым, я закрою проход за нами.

Опускаясь в узкий проход, я почувствовал что-то неладное, какое-то слабое беспокойство или чье-либо стороннее внимание, направленное в мою сторону, но удерживаемый контакт, говорил мне, что всё нормально, подвоха ждать не стоит. А потому, я вскоре опять расслабился, когда Грек нагнал меня и повёл по узким проходам одесских каменоломен. Я внимательно оглядывал стены, рассматривая электрическую проводку, закреплённую под самым потолком, а так же считал тёмные проходы, встречавшиеся на нашем пути. Редкие лампы, закреплённые на стенах, светили тускло, но их света вполне хватало, чтобы не пользоваться фонарём. Фонарей у нас, впрочем, и не было, если не считать бензиновой зажигалки, которую я носил в кармане чисто для понту, как и пачку дорогих сигарет. Видя мою заинтересованность, Грек счёл необходимым объяснить

— Не удивляйтесь, эти ходы не специально были пробиты к моему подвалу, как может вам показаться. Тут под городом и пригородами много старых подземных ходов. По ним можно пройти Одессу из конца в конец, выйти в порту, оказаться на набережных или вообще где-либо за много километров от ближайших домов…, если знать дорогу под землёй, конечно. Иначе проще всего остаться в этих лабиринтах навсегда, что часто происходит с теми, кто проявил излишнее неосторожное любопытство. Тут, знаете ли, ещё с войны много чего осталось, различные сюрпризы оставили как красные, так и немцы. А потому знающие люди в катакомбы предпочитают не соваться. Грех было не воспользоваться таким богатством для наших скромных дел.

Я всё это, впрочем, прекрасно знал и без его объяснений. Хотя в моём времени большая часть входов в катакомбы была завалена камнями, так как каждый год кто-то из приезжих отдыхающих обязательно терялся в них, но ещё в детстве я немного полазал в них с местными мальчишками. И один раз мы умудрились в них действительно заплутать, так что выбрались только на следующие сутки. Ох, как мне тогда влетело от отца, и теперь я внимательно осматривал проходы, чтобы запомнить дорогу, просто из лишней осторожности, мало ли придётся выбираться одному, чего я совсем не исключал со своими планами. Свернув за Греком в очередной проход, я очутился в огромном подземном складе. Потолок огромного зала был не ниже четырёх метров, а сам зал был заставлен разнообразными ящиками и коробками. Грек не остановился в этом зале, и мы пошли дальше в боковое ответвление. Я снова почувствовал лёгкое беспокойство и оглянулся назад, однако ничего не заметил. Мы здесь были вдвоём и вроде как ничего странного не должно быть. Может это у меня такая собственная реакция на подземелья? Совсем не исключено, не люблю я их. Вскоре беспокойство ушло на дальний план, а мы, наконец, достигли конечной точки нашего путешествия. Это был ещё один зал, плотно заставленный ящиками, дальний конец которого был перекрыт железной решеткой.

— Ну вот, мы и пришли, — сказал Грек, открывая один из ящиков, стоящий под одинокой тусклой лампой. — Смотрите внимательно, это именно то, что надо.

Я взял в руки консервную банку и внимательно разглядел её. Да, это были немножко не те консервы, взятые нами у группы 'гостей', но отличительные признаки того же самого производителя были налицо.

— Вода и остальное тоже имеется, можете посмотреть, — Грек открыл ещё пару ящиков в стороне.

В это время я уже полностью мог контролировать своего оппонента, хотя он этого ещё не ощущал. Для него я был уже как бы в двух лицах, в виде клиента, которому что-то от него нужно и его практически втрое я. Хотя подземелье я не считал самым приятным местом, но более лучшего для приватной беседы было сложно найти. Мельком посмотрев на содержимое открытых ящиков, я перешел к активным действиям. Резко убрав все мысли и введя себя в лёгкий транс, я собрал всё внимание на ощущениях устойчивого контакта. Что-то ещё было невдалеке, какое-то смутное чувство то возникало, то пропадало, но я опять не обратил на него внимания, сосредоточившись на процессе. Клиент плыл за мной, ничего не подозревая, морщинки на его лице разгладились, тело расслабилось. Я медленно погружался в транс ещё глубже, равномерно покачиваясь взад-вперёд. Грек уходил за мной, покачиваясь в такт. Ему было хорошо в этом состоянии, из которого по своей воле он не сумеет выбраться несколько часов без моей команды. Такие напряженные по жизни люди как он, попадая в состояние наведённого транса, сочетающегося с расслаблением, оказываются в естественной ловушке своего тела. Ещё немного и можно будет зафиксировать глубокое гипнотическое состояние и переходить к главной части моей работы — к прямому программированию подсознания. И в этот момент сзади послышался какой-то тихий лязгающий звук и звон чего-то металлического по каменному полу. Моё чувство опасности взвыло сиреной тревоги, я мгновенно вернулся в бодрствующее состояние и оглянулся, Грек же ничего не заметил и остался в приятном состоянии полной расслабленности, продолжая раскачиваться, уже без моего участия. Я не успел даже испугаться, на секунду оцепенев, в трёх метрах от нас стоял цыган, с ужасом на лице смотрящий в нашу сторону и сжимающий в побелевшей от напряжения руке гранату. Чека валялась у него под ногами, звук падения которой и привлёк моё внимание. Он смотрел на Грека, не в силах сделать ни одного шага, я чувствовал, что его ноги буквально прилипли к полу, тело не хотело слушаться, но железная воля ещё держалась из последних сил. Похоже, он тихо следил за нами и попал под моё гипнотическое влияние, но сумел сопротивляться ему, хотя сейчас явно проигрывал эту борьбу. Его пальцы медленно разжались, выпуская смертоносное яйцо. Раздался щелчок капсюля, а я в тот момент уже бросился в сторону, за ящики и дальше, спасаясь от неминуемого роя осколков. Взрывной волной меня подбросило вперёд, спину обожгло в нескольких местах, а затем сверху посыпались камни, один из которых попал в голову, выбивая из меня сознание.