Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

— Вы все равно не смогли бы заставить его изменить свое решение, Элидат. Никто не мог — ни Слит, ни Делиамбер, ни Карабелла.

— Даже Карабелла не смогла?

— Даже она — сказал Тунигорн.

Преодолев приступ отчаяния и подавив в себе страхи и сомнения, Элидат произнес:

— И все-таки Валентайн выслушает меня, и я сумею его переубедить, уверен в этом!

— Мне кажется, вы обманываете себя, старина;— печально возразил Тунигорн.

— В таком случае, зачем вы вызвали меня для дела, которое считали невыполнимым?

— Вызывая вас, я еще не знал, что у Валентайна на уме, видел только, что он в возбужденном состоянии и что-то обдумывает. Мне казалось, что если бы вы участвовали вместе с ним в великом крестном ходе, то смогли бы успокоить его и отвлечь от этих пагубных намерений. А когда он посвятил нас в свои планы и дал понять, что осуществит их во что бы то ни стало, вы были уже в пути. Что ж, поездка ваша оказалась напрасной, и мне остается лишь принести свои извинения.

— Я все равно поеду за ним.

— Боюсь, вы ничего не добьетесь.

Элидат пожал плечами.

— Я последовал за ним сюда, как я могу остановиться на полпути? Возможно, есть еще какой-нибудь способ образумить его. Вы сказали, что собираетесь отправиться вдогонку за ним завтра?

— Да, где-то к полудню. Как только разделаюсь со всеми этими официальными донесениями, сообщениями и указами, которые мне осталось разобрать.

Элидат нетерпеливо наклонялся вперед.

— Возьмите их с собой. Нам нужно выехать сегодня!

— Вряд ли это разумно. Вы сами сказали, что дорога вымотала вас, и усталость на вашем лице подтверждает это. Отдохните сегодня здесь, в Пилиплоке, плотно поешьте, хорошенько выспитесь, а завтра…

— Нет! — воскликнул Элидат.— Сегодня, Тунигорн! Каждый час, что мы здесь теряем, приближает его к землям формодеев. Неужели вы не понимаете, чем мы рискуем? — пристально посмотрел на Тунигорна.— Я уеду без вас, если потребуется.

— Я не позволю этого.

Элидат поднял брови:

— Разве мое путешествие может быть предметом вашего дозволения или запрещения?

— Вы знаете, о чем я говорю. Я не могу позволить вам отправиться неизвестно куда.

— Тогда поехали вместе!

— Подождите только до завтра.

— Нет!

Тунигорн на миг закрыл глаза, потом сказал:

— Ладно. Пусть будет так. Сегодня.

Элидат удовлетворенно кивнул.

— Мы наймем маленький быстроходный корабль и, если повезет, догоним его прежде, чем он достигнет Ни-мои.

— Он не поедет в Ни-мою,— уныло сказал Тунигорн.

— Ничего не понимаю. Единственный путь отсюда в Илиривойн, который я знаю, это вверх по реке, мимо Ни-мои до Верфа, не так ли? А дальше на юг, до Пиурифаинских ворот. Я уверен, что он так и поехал. А разве есть другой путь? — удивленно спросил Элидат.

— Не тот, что продиктован здравым смыслом, но он наметил его сам. На юг через Джихорну, а дальше через Стейч — и в страну метаморфов.

— Возможно ли это? — в изумлении воскликнул Элидат.— Джихорна — бесплодная пустыня, Стейч — непреодолимая река! Он должен знать об этом, а если нет, то наверняка знает его маленький урун.

— Делиамбер сделал все, чтобы отговорить его от этой затеи, но Валентайн даже не стал слушать. Он сказал, что если поедет через Ни-мою и Верф, то обязан будет останавливаться в каждом населенном пункте на своем пути, для обычных церемоний великого крестного хода, а он не собирается затягивать свое паломничество к метаморфам.

Элидат вновь почувствовал тревогу, даже смятение.

— Значит, он намерен пройти через песчаные бури и смертоносную жару Джихорны, а потом перебраться через Стейч, в которой однажды уже тонул?

— Да, и все ради того, чтобы заплатить долг тем, кто успешно спихнул его с трона десять лет назад…

— Безумие!..

— Действительно безумие,— согласился Тунигорн.

— Итак, вы согласны? Мы отправляемся сегодня?

— Да, сегодня.

Тунигорн протянул руку, Элидат крепко пожал ее, и с минуту они простояли молча. Потом Элидат сказал:

— Вы ответите мне на один вопрос, Тунигорн?

— Спрашивайте.

— Говоря о рискованном предприятии Валентайна, вы не раз употребили слово "сумасшествие", и я — тоже. Может, он и в самом деле сошел с ума?

— Сошел с ума? — повторил Тунигорн.— Нет, не думаю.

— А назначить в Принципат несовершеннолетнего Хиссуна? А совершить паломничество к метаморфам?

Помолчав, Тунигорн сказал:

— Ни вы, ни я так не поступили бы, Элидат. Но мне кажется, у Валентайна это не признак сумасшествия, а чего-то другого: мягкости, святости, божественности, если хотите, которой ни вы, ни я не в состоянии до конца осмыслить. Мы ведь видели, что Валентайн чем-то отличается от всех нас.

Элидат нахмурился:

— Уж лучше святой, чем сумасшедший. Но как, по-вашему, его святость, его, как выразились, божественность — это именно те качества, которые необходимы правителю Маджипуры в годину смуты и междоусобиц?

— Даже не знаю, что ответить, старина.

— И я не знаю. Но у меня есть некоторые сомнения.

— Как и у меня,— сказал Тунигорн.— Как и у меня.

Ю-Уулизаан лежал в темноте с открытыми глазами и напряженно прислушивался к центру, рокочущему в пустыне Джихорна. Порывистый режущий ветер с востока вздымал вихри песка и настойчиво швырялся им в стенки палатки.

Королевский караван, с которым он так долго путешествовал, расположился теперь в сотнях миль южнее Пилиплока. Река Стейч лежала всего лишь в нескольких днях перехода, за ней находилась Пиурифаина. Ю-Уулизаану отчаянно хотелось переплыть, наконец, реку и снова дышать воздухом его родины: чем ближе подходил караван, тем острее становилось это желание.

Снова быть дома, среди своих, свободным от напряжения этого бесконечного маскарада!..

Скоро… скоро…

Но сперва он должен каким-то образом предупредить Фараатаа о планах лорда Валентайна.

Прошло уже шесть дней с тех пор, как Фараатаа последний раз устанавливал связь с Ю-Уулизааном, но тогда еще не было известно, что Коронованный намеревается совершить паломничество в страну пиуриваров. Конечно, необходимо передать эту информацию Фараатаа. Но Ю-Уулизаан не имел надежных средств, чтобы выйти с ним на связь,— ни через обычные каналы, которых фактически не было в этом унылом необитаемом месте, ни через единение с водяным королем. Требовался не один, а много источников дум и стремлений, чтобы привлечь внимание водяного короля, а у Ю-Уулизаана в этом путешествии не было единомышленников.

Но все равно следовало попытаться. Как он уже проделывал каждую из трех последних ночей, он сфокусировал энергию своих мыслей и направил ее вперед, стремясь завязать какой-нибудь контакт через тысячу с лишним миль, которые отделяли его от вождя восстания.