Жураковская Викторовна - Любовь зла…

"Добрый дедушка Лардозиан Гнилозубович, забери меня отсюда…"

- УНА! - хором возмутились ее подружки, даже не пытаясь покраснеть.

Забытый всеми Кевантериус обиженно заворчал.

- Конечно, конечно, - мрачно пробормотал он, комкая в руках многострадальную шапку, - кому-то избушку на краю леса и отсутствие всяческих перспектив, а кому-то демарш со свадьбы, полные карманы волшебных колец и девок три штуки в одни руки, даже если им это до амбуки… Где, спрашивается, справедливость?

- А ну иди сюда! - скомандовала я, хватая его за шиворот и оттаскивая в сторонку, подальше от обожающе-раздевающих (ой, мама!) взглядов подружек.

- И откуда ты только взялся на мою голову?… - простонал Кев. - Да, я помню, со свадьбы, помню, тебя прокляли, помню, ты несчастен и потерян, как Вечный Бродяга… парень, убери ты от меня это кольцо!!!

Я выпустила его воротник - только для того, чтобы взять за грудки. И хорошенько встряхнуть. А потом - встряхнуть еще раз, так, чтобы лязгнули зубы.

- Давай определимся раз и навсегда. Я - не парень.

- Да мне напвевать!… - невнятно выдавил Кев, не предпринимая никаких попыток освободиться. - Я яжык иж-жа тебя пвикуфив, па… муввык, дядя, деда, да кто хофевь!

- Нет, ты не понял. Я. НЕ. ПАРЕНЬ.

- Да-а-а?… А… хмм… кто?

- Девушка, конечно!

- А-а-а-а… и давно?

- С рождения! - рявкнула я. Ишко согласно взвизгнул. - Ты-то хоть помолчи…

- А-а-а-а… - Кевантериус помолчал, ища что-то в моем взгляде, но, не найдя этого, вздохнул и ткнул меня пальцем в грудь. - Ну тохда, доввен пвивнаться… тьфу ты! Должен признаться, ты удивительно ловко это прячешь.

Набрать воздуха в легкие. Медленно опустить голову. Посмотреть. Внимательно. Еще внимательнее… Можно выдыхать.

Лиф платья, которому по должности полагалось красиво облегать мои выпуклости третьего размера, самым возмутительным образом провисал. А упомянутых выпуклостей в нем не было. Вот так, не было и все.

Из любой, даже самой провальной ситуации можно извлечь положительный опыт. Это факт. Например: несмертельная порча - чертовские полезная штука! Приучившись за двадцать шесть лет сносить пощечины судьбы, хук справа держишь, не моргнув глазом. Правда, за хуком справа следует прямой в челюсть, а пресловутый "фонарик" оказывается именно тем, в чем его подозревают. И буквально из осколков составленное спокойствие рассыпается, как карточный домик.

На заметку: Санти чертовски, просто дьявольски талантливый маг. И платить за это должен всю оставшуюся жизнь.

- Что же, - выверенно-профессиональным тоном проговорила я минуту спустя, - у нас есть, по крайней мере, одна хорошая новость: теперь уже вряд ли что-то может пойти не так, как надо.

- Не скажи, не скажи, - возразил Кевантериус, аккуратно высвобождая рубашку из моих пальцев. - Ты когда-нибудь объяснял… хотя вряд ли… спасенной девице, что не можешь на ней жениться, если у нее был шанс проверить твои карманы?

- Разумеется, нет! Я же сказала…

- Советую быстро научиться. Потому что девок у тебя целых три, все спасенные, а содержимое кармана видно даже невооруженным взглядом, - он кивнул на рыччарша.

- Ох.

- Ну… я за телегой тогда?…

У каждой уважающей себя тюрьмы должны быть традиции, исчисляемые веками. В первую очередь - связанные с переходом с этого света на тот.

У знаменитой на весь Богумир, а, может, и все Северные Земли, тюрьмы Песья Горка такие традиции есть. И одна из них - казнь на рассвете.

Сколько бы ни твердили, что повторенное дважды нам мило, а третий раз - постыло, история любит ходить по кругу. Поэтому умереть мне, как обычно, предстояло летним утром - на мощеном серым камнем внутреннем дворе тюрьмы Пёсья Горка, в компании трех таких же воров, душегубов и злодеев как я.

Облачная пелена таяла и расползалась клочьями под порывами ветра. Блеклую небесную синь заливало золотом и киноварью. День обещал быть чудесным.

Пронизывающий бриз трепал мои неровно обкромсанные лохмы, нахально забирался под длинную серую рубаху, раскачивал свисавшие со столбов веревочные петли. Народу на тюремном дворе было немного: четыре будущих висельника, кое-кто из начальства и десяток стражников. Никакой толпы, грызущей семечки в предвкушении "остренького", никаких труб, никаких глашатаев, никаких палачей в пафосных красных колпаках. Уверенному в себе правителю ни к чему устраивать публичные экзекуции. Разве только опасным государственным преступникам или особо мерзким негодяям.

Особый случай, в общем.

Не мой случай.

Мой случай - это обычная дневная рутина. Правосудие, которое свершится без лишних глаз. Виновные понесут справедливое наказание, комендант поставит галочку в отчете, окрестные поля получат пару фунтов удобрений.

Тела казненных по традиции, столь же древней, сколь и первая, тюрьма Песья Горка выдавала только в виде праха. Традиции, основанной на том, что к волшебному дару не всегда прилагается чувство ответственности, совесть, мораль и прочие положительные качества. А волшебников (некромантов, метаморфов и иллюзионистов в том числе) в Северных землях хватало.

Чтобы изменить судьбу, кому-то довольно, выйдя из дома, свернуть не направо, а налево. А кто-то оставит за спиной один мир, полежит на жертвенном алтаре в другом, отправится на свидание к жуткой твари в третий... и все равно останется при своих Тридцати трёх несчастьях.

Я люблю своего некроманта. Я очень люблю своего надежного, практичного, основательного уже-почти-мужа-некроманта. Но иногда (очень часто вообще-то) его хочется придушить - за надежность, практичность и основательность во всем, от выбора блюд для свадебного банкета до наложения несмертельной порчи, из-за которой я и любовалась утренней зарей, ожидая, когда на шею накинут петлю.

Единственным, что хоть как-то утешало, было то, что за недолгое знакомство с Санти, я твердо убедилась: хороший маг способен практически на все, дай только стимул. У Санти - если верить нескольким, вырванным буквально под пыткой признаниям - такой стимул был. Рано или поздно меня найдут, это факт. Если рано - то возникнут посреди тюремного двора среди вспышек молний, обратят солдат в дымящиеся каркасы, а каменные стены в пыль, подарят страстный поцелуй и уволокут в свой замок праздновать бракосочетание. Если поздно - выкопа... эээ, то есть, прах соберут, проведут пару ритуалов с жертвоприношением кого-нибудь ненужного, оживят и опять-таки уволокут домой.

Если нет... знакомый бог, куча некромантских колец и тридцать семь щитов, наверное, обеспечат мне приличное посмертие?

Мечтать не вредно, Маргарита Львовна.

Но некрасиво как-то умирать, имея в гномьем банке счет "из-ряда-вон", тушу рыччарша под "морозилкой" в лесном схроне и заботливого, верного друга, всегда готового придти на выручку!