Галина Романова - Чара силы

Снаружи доносились голоса. Прислушавшись, Агрик узнал тех людей, что ухаживали за ним. Несомненно, они отбили его у нежити и спасли ему жизнь. Он должен был поблагодарить их и попросить помощи.

Не обращая внимания на то, что одежда его исчезла, Агрик решительно откинул шкуру, укрывавшую его, и встал. Но тут же сел, потому что перед его глазами все закружилось, а левую ногу пронзила острая боль.

Он, наверное, вскрикнул и застонал, потому что голоса за дверью вдруг затихли и послышались шаги.

Дверь распахнулась, и в комнату, подняв над годовой светильник, шагнула…

Впоследствии оказалось, что это женщина. Тогда же Агрик увидел только рыжую шерсть, когти и горящие глаза. Он закричал, и тут же, оттолкнув существо, в комнату ворвался человек. Не разбирая правого и виноватого, он отвесил Агрику оплеуху, от которой тот сразу замолчал.

Забравшись обратно в постель, отрок оцепенело смотрел на странную пару. Над ним возвышался, чуть не упираясь головой в потолок, сухощавый, плечистый человек с узким лицом, огромными раскосыми светлыми глазами и седыми волосами. В черты его лица словно навеки въелась горечь и скорбь. Позади него со светильником в лапе стояло одно из тех существ, что гонялись за Агриком.

Хозяин дома перевел дух.

— Извини, что я так, — заговорил он, — но ты здорово ее напугал, а ей нельзя волноваться… Здравствуй! Мы рады, что ты пришел в себя. Ты меня понимаешь?

Сказать по правде, Агрик понимал одно слово из трех, но уверенно кивнул.

— Хорошо. — Мужчина сел на край постели, поправил сбитое одеяло. — Давай знакомиться. Ты в моем доме. Зови меня Криком, а это — Чудо, моя жена.

Агрик только рот открыл. Высокая, под стать Крику, нежить приблизилась, поставив на лавку свой светильник, и наклонилась над ним. Она и в самом деле отличалась от тех тварей в пещерах — была меньше ростом, стройнее. Ее рыжевато–седая с зеленоватым отливом шерсть была причесана, клыки не слишком выдавались, когти на тонких пальцах были меньше, а выражение карих глаз умное и скорбное, как у собаки. Но самое главное — под одеждой, которая при ее шерсти почти не была нужна, угадывались выпуклости груди и большой живот, не оставлявший никаких сомнений.

— Да, у нас будет маленький, — заметив его взгляд, сказал Крик и встал, усаживая Чудо на свое место.

Агрик отпрянул было, когда нежить оказалась так близко от него, но самка, уже предупрежденная его поведением, не делала резких движений. Она улыбнулась, показывая клыки, от которых, наверное, стало бы не по себе любому волку, и мягко уложила отрока на место, прикрывая шкурой.

— Лежи, лежи тихо, — вот и все, что Агрик понял из ее щебета, и она быстренько ушла.

Крик присел на лавку подле светильника.

— Мы так и не познакомились, — заговорил он. — Ты кто и что здесь делаешь?

— А вы меня не убьете? — почему‑то вырвалось у Агрика.

— Теперь уж поздно, — усмехнулся Крик.

— Ну, тогда, — отрок сел, подтянув колени к животу, — звать Агриком, сирота — мать родами померла, отца убили, братьев тоже. Я и сам должен был умереть, да меня спас… один человек, мой хозяин и наставник. Он научил меня владеть мечом и вообще… А потом он пропал в подземельях. Его конь почуял беду, и я отправился его искать. Я думал, его сожрали эти… твари…

Он осекся, потому что заметил вернувшееся Чудо, которая принесла ему поесть. Самка замерла в дверях, в ее глазах светилась самая настоящая человеческая боль. Она смотрела на своего мужа, который сгорбился, обхватив голову руками. Крик медленно выпрямился. Бледное лицо его исказила горечь.

— И я совсем один на свете, — тихо ответил он. — Родителей восемнадцать лет назад убили во время мятежа, сестренку тоже… Я случайно выжил, и если бы не Чудо… — Он взглянул на самку, задержав взгляд на ее чреве, и обернулся к Агрику. — Расскажи мне о твоем учителе. Может быть, мы чем‑нибудь сможем помочь!

— Я не знаю, жив ли он, — ответил Агрик. — Я думал, может быть, эти…

— Ты нежить не трожь! — повысил голос Крик. — Милостью князя Волхова Змеевича у нас с нею мир. Если хочешь знать, то именно Чудо и помогла его установить. Она мне жизнь спасла!

Самка подошла к отроку и молча поставила перед ним блюдо с жареным мясом и приправу, налила в кружку меда.

— К нам тебя принесли дозорные, — продолжал Крик. — Ты чуть Зверю на зуб не попался, да все обошлось. А в пропасть свалился по собственной глупости. Хорошо, что жив остался. Мы с тобой двадцать дней уже возимся. Тебе просто повезло, что ты с нами встретился, а то тут такие дела творятся, что не поверишь…

Мясо оказалось вкусным, Агрик был голоден, поэтому он отбросил страхи и принялся за еду. К тому времени, как посуда опустела, он уже перестал бояться беременной самки, что смирно стояла у двери, сложив лапы–руки на животе. Когда отрок поел, она все так же молча забрала у него посуду и ушла.

Крик сам помог Агрику улечься поудобнее и сказал, уходя:

— Отдыхай пока. Потом поговорим!

— Но мне надо спасать хозяина! — вскинулся отрок. — Он пошел к своей жене — хотел ее предупредить, но попался. Я почти три месяца его ждал. Он, может, уже умер, а вы…

— Отдыхай! — приказал Крик и быстро вышел.

Когда Агрик проснулся, оказалось, что у него гости.

Его разбудил Крик, встряхнув за плечо. Отрок открыл глаза и увидел, что в тесной комнате собрались все — и сам хозяин дома, и Чудо. С ними был незнакомый парень на несколько лет старше Агрика, такой же бледный и большеглазый, как Крик, но темноволосый и темноглазый. Подавшись вперед, он пристально и строго посмотрел на отрока, словно хотел прожечь его взглядом насквозь.

— Это Падуб, — представил гостя Крик. — Я нашел его, потому что его история чем‑то похожа на твою. Не так уж много чужаков является в Пекло, тем более к своим друзьям и родственникам, а потому надо поговорить.

Падуб порывисто пересел на кровать к Агрику и взял в руки его ладонь.

— Расскажи, что ты знаешь, — приказал ему Крик.

Парень сцепил кулаки на коленях.

— Я Падуб, — начал он. — Раньше у меня было другое имя, но отец побывал наверху, откуда и ты, и, вернувшись, переназвал меня в честь деревьев, что растут в лесах… Я родился перед самым мятежом, девятнадцать лет назад. Отец командовал войсками князя Волхова, и, когда началась война, он повел дружины в бой на защиту границ. Там он и погиб, а я попал в плен вместе с другими. Потом князь заключил мир, поделил Пекло на две части. Обменялись пленными — всех на всех… Но Кощей — тот, кто развязал войну, человек десять тайно оставил, и меня в том числе. Я пытался бежать, но в тот же день меня поймали, избили и заперли в подвале. Так я и стал холопом, но…

— Про тот день расскажи, — перебил его Крик.