Галина Романова - Чара силы

— Понял, — отрезал старый оборотень. — Стойте здесь!

Одним движением забросив меч за спину, он пригнулся и пошел меж сталактитов. Падуб и Агрик последовали за ним.

Следопыт стал приближаться к противоположному краю зала. Здесь столбы стояли уже не так часто, но зато было много наваленных в беспорядке камней.. Многие глыбы имели почему‑то явно узнаваемые человеческие очертания, что затрудняло поиск.

— Где‑то здесь, — подал голос Падуб. — Вроде вход был рядом.

— Это ясно и без тебя, — ворчливо отозвался оборотень и чихнул, лапой вытирая белую от пыли морду. — Запах крови!

Он указал на пол у своих ног — сквозь слой пыли, значительно истончившейся после его чиха, на камне проступили бурые пятна.

— Да, она. — Падуб внимательно огляделся, прикидывая. — А вон там — он!

Агрик рванулся, но застыл на месте, опасаясь сделать хоть движение — только что он нелепо и страшно обманулся, — не хотелось повторить ошибки.

Оборотень подошел к бесформенной глыбе, основание которой было обложено валунами. Грязно–серый налет, покрывавший глыбу, делал ее почти не отличимой от остальных. Оборотень отер налет, открыв истинный изжелта–белый цвет глыбы.

— Да, — кивнул Падуб. — Теперь нет сомнений. Его окунули в Каменную реку перед тем, как поставить тут.

Агрик тихо вскрикнул:

— Значит, он мертв?

Оборотень метнул на него сердитый взгляд:

— Нет. Иначе меня бы здесь не было!

Сбросив с плеча свою ношу, он примерился, обхватывая глыбу руками, и рванул ее на себя.

— Глазам не верю, — прошептал Падуб. — Когда его ставили, мы впятером еле своротили глыбу, а он один…

— Может… хочешь сам?.. — прохрипел оборотень.

Пошире расставив ноги, он присел, поудобнее обнимая известняк. Блеклые глаза его выпучились от натуги, шерсть встала дыбом, но неожиданно он с надсадным криком рванулся, выпрямляясь.

Глыба подалась с треском, словно сломался пополам настоящий камень. Оборотень встал на подгибающихся ногах, отклоняясь назад, чтобы удержать камень на весу. При рывке несколько осколков отскочило от камня, а сам он пошел трещинами.

Неожиданно лапы оборотня перестали трястись от натуги. Он глубоко вздохнул и перехватил камень поудобнее. Агрик и Падуб было приблизились, чтобы помочь, но оборотень только выдохнул:

— Назад!

Бросив взгляд через плечо — не оказалось бы там столбов–сталактитов, — он вдруг единым рывком метнул глыбу назад, через себя.

Камень рухнул наземь, подняв тучи пыли, и все- таки сбил какой‑то сталактит, с грохотом рассыпавшийся на тысячу обломков. Пыль и мелкая известковая крошка поднялась стеной, ненадолго скрыв происходящее от глаз свидетелей, а когда она осела, их глазам предстала бесформенная груда мелких осколков.

— Не может быть, — ахнул Падуб. — Он…

Оборотень тяжело рухнул на колени перед кучей щебня, разгребая его руками. Внутри мелькнуло что-то знакомое. Очнувшийся Агрик первым бросился помогать, но чуть не закричал от ужаса, когда его пальцы наткнулись на холодную безжизненную руку. Отстранив отрока, оборотень по локти засунул руку в щебень и вытащил тело Даждя. Оно беспомощно обвисло на его руках.

Перешагнув через груду мусора, оборотень уложил спасенного в стороне и склонился над ним. Все тело и одежда Даждя были покрыты тонким слоем пыли, отчего он казался седым и мертвенно–бледным. Отряхнув одежду и волосы Сварожича, оборотень осторожно стер пыль с его лица и сжал голову спасенного в ладонях.

Агрик и Падуб подались вперед, не веря глазам. Им показалось, что оборотень держит под пальцами зажженную свечу — слабое сияние вырвалось наружу, окутывая голову Даждя и руки его целителя. Тот не шевелился, не произносил ни слова — просто не разжимал рук. А свет рос, расходясь кругами, словно от брошенного камня. В его сиянии спасенный витязь и его целитель казались темными силуэтами. Тело оборотня менялось, будто сгорало в огне, и уже казалось, что над Сварожичем склоняется не тощий старик, а кто‑то высокий и сильный.

Агрику невольно вспомнился силуэт на крыльце —- почти такой же…

Чародей… — прошептал Агрик, толкая Падуба локтем в бок, но пекленец не шевелился.

Им показалось, что миновало много времени, но на самом деле они бы не успели сосчитать до десяти, как свет угас. Оборотень выпрямился и кивнул спутникам:

— Дышит. Мы поспели в срок. Берите — теперь он ваш!

С этими словами старик поднялся и отошел подальше, где почти слился с окружающей тьмой.

Перегоняя друг друга, Агрик и Падуб бросились к Сварожичу. В самый последний момент пекленец отстал, и отрок первым склонился над спасенным.

Лицо Даждя снова обрело краски — сохранился даже летний загар. Он был спокоен и безмятежен, широкая грудь его глубоко и ровно вздымалась и опадала, руки снова были мягкими и теплыми. Он спал.

— Хозяин. — Агрик тихонько потормошил его. — Тарх…

Красивые губы спящего сложились в улыбку. Он пошевелился, меняя позу, и вздохнул поглубже.

— Просыпайся! — воскликнул отрок.

Даждь открыл глаза. Отрешенный взор уперся в потолок.

— Ты что меня среди ночи будишь? — молвил он.

Внезапно взгляд его прояснился, в глазах мелькнуло удивление, и он резко сел, оглядываясь.

— Где мы? Что случилось?

Падуб опустился на колени, не сводя с Даждя умоляющего взора, а Агрик бросился рассказывать о побеге, поисках, восстании — путаясь, перескакивая с одного на другое. Даждь не сводил с него задумчивого взгляда, ловя каждое слово.

— Подожди, — заговорил Даждь, когда сбитый с толку его молчанием Агрик прервал рассказ, — Что со мной было?

— Ты не помнишь? — ужаснулся Агрик.

— Нет, кое‑что помню. Марена, чара, яд, а потом я уснул… Сколько же я спал?

— Ты чуть не умер. Она заколдовала тебя.

— Это я уже понял. Спасибо тебе. Я перед тобой в долгу…

Даждь поднялся, прислушиваясь к себе. Голова слегка кружилась, напоминая о том, что и сколько он выпил перед тем, как погрузиться в беспамятство, но в руках и ногах бродила молодая сила. Он чувствовал себя заново родившимся, словно ему опять было тридцать лет. Право, ради такого стоило пережить несколько неприятных мгновений!

Агрик снизу вверх смотрел на него влюбленным взором, боясь даже вздохнуть. Он осторожно достал меч и благоговейно подал хозяину:

— Вот твой меч! Прими его, Тарх!

В помолодевших глазах Сварожича сверкнула улыбка. Он принял меч, взвесил на руке, любовно огладил его длинное тело и размахнулся, чувствуя его привычную тяжесть.

Рядом послышался тихий всхлип. Даждь мгновенно обернулся.

Падуб, приподнявшись было, поймал его взгляд и снова рухнул на колени, ломая руки. По лицу его лились слезы. Даждь не мог припомнить, где видел этого парня.