Андрей Морголь - Арсенал эволюции [= Онкоген]

Вот неудача! Ну почему бы просто не оставить меня в покое? И что значит «могу помочь»? Массаж расслабляющий сделать или грудью на амбразуру? Такая неясность настораживает. Правда, отказывать князю было бы глупо и опасно, в первую очередь — для жизни.

— Согласен, — вяло кивнул я.

— Замечательно, Арсенал! — обрадовался Радзивилл и крикнул куда-то в сторону. — Пагом!

Тут один из висящих на стене ковров неожиданно сдвинулся, и в комнату из потайного помещения вышел двухметровый детина с булавой наперевес.

— Как хорошо, что не придется тебя убивать, Арсенал. Я же знал, что ты здравомыслящий человек, — улыбнулся князь. — Это Пагом, моя правая рука.

— Здрасте, — я сглотнул ставший колом в горле ком.

— Итак, — потер ладони Радзивилл. — Приступим. На повестке дня — предатели. Что скажешь, Арсенал?

— Ну… э… — я слегка замялся. — Я думаю, что Верховная Волшебница Гиссандра непосредственно работает на Кащера.

— Кто-нибудь еще?

— М-м… Наверное. Думаю, их несколько.

— И какие будут предложения? — Князь все время спрашивал именно меня.

— Не знаю. Может быть, проследить за ней, приставить шпионов, пускай подслушивают ее разговоры.

— Это почти невозможно. В Сейм пробраться никак не получится, длительную слежку волшебница, тем более уровня Верховной, скорее всего, заметит без труда. И вообще этот метод займет чересчур много времени.

— Тогда выловить в подворотне и шпарить утюгом, пока не расколется.

— Ты имеешь в виду — пытать? — ужаснулся князь.

Пагом лишь хмыкнул. Радзивилл подумал и решил:

— Вариант, конечно же, отменный. Но как мы узнаем, говорит ли она правду? Нам надо, чтобы Гиссандра наверняка, с первого раза выдала сообщников. Иначе мы переполошим их улей, причем зря.

— Тогда остается одно — втереться в доверие.

— Точно, — князь щелкнул пальцами. — Вот над этим ближайшее время мы и будем думать. Но! Как говаривал мой предок Мстислав Радзивилл, утро вечера мудренее. Поэтому, Пагом, проводи Арсенала в покои, где уже заждалась его милая спутница Арлета. Завтра мы соберемся на этом же месте и продолжим.

Тоже мне, мозговой штурм устроить решил. Такое ощущение, будто князь потихоньку подводит меня к какой-то мысли, которую сам уже давно сообразил.

Я в задумчивости поплелся за помощником правителя. Что ж, конструктивно работать с темной лошадкой княжества, хоть и немного вслепую, все же лучше, чем быть мишенью для всех местных организаций. Еще одна мысль никак не давала мне покоя, но только Скокс мог прояснить ситуацию по этому поводу.

Правая рука Радзивилла привел меня к комнате, из которой секундой ранее выпорхнула пухлая дама преклонного возраста, скрипнув суставами, присела в книксене и спешно удалилась. Гостевые хоромы князя отличались довольно скромным вкусом, зато в них было уютно. Внутри, сияя от счастья, на широченной кровати сидела довольная Арлета.

— Что ж тебе эта мадам такого веселого рассказала? — спросил я, когда Пагом закрыл дверь.

Глаза охотницы вспыхнули восторгом, и она принялась перечислять:

— Во-первых, Ланна сказала, что ты будешь первым советником князя по секретным вопросам, во-вторых, тебе скоро присудят титул графа, и самое главное: мы будем жить в княжеском дворце! — Девушка вскочила на ноги, сверкнула улыбкой и принялась скакать на огромной кровати словно кенгуру, с радостью хлопая ладошками.

Вот счастья-то! Как мало все-таки бабам надо… на первое время. Вот у меня с оптимизмом не все обстояло так гладко. Я уж не стал говорить ей о гораздо большей туманности будущего, нежели она представляла. Случиться ведь могло всякое. А ну как просечет этот местный Совет Старейшин, что Радзивилл не такой уж и псих? Заметят седовласые мудрецы инородную бурную деятельность под боком да и накроют нашу конспиративную шарашкину контору. И дай бог, если вновь посчастливится унести ноги. Опять же против самой Верховной Волшебницы придется козни сочинять — тоже мероприятие не из разряда «на расслабоне». Но зачем забивать всей этой дурью голову наивной деревенской девочке? Тем более не исключено, что комната прослушивается каким-нибудь хитрым устройством типа дырки в стене. Поэтому я беспечно заявил:

— Милая, все это — ерунда! Главное, нам дадут черную тонированную карету с блатными номерами и мигалкой!

И черт с ними, с этими проблемами! Будь что будет, бывали ситуации похлеще — и ничего.

Арлета продолжала задорно скакать на кровати, вот и я решил тоже испытать на прочность гостевое ложе, правда, несколько иным способом. Едва я начал распускать руки, как в комнату ворвался шипящий Скокс.

— Это недопустимо! Как они посмели отобрать у меня жезл с шаром! Неслыханная наглость! А вы тут чем занимаетесь? — Волшебник остановился и окинул нас презрительным взором. — Ну конечно! Вот поэтому в семьях недоумков оравы отпрысков: что бы ни случилось, они все равно детей делают!

— Скокс, без своих девайсов тебе единственная дорога — шутом работать. Хотя и с ними туда же, — не остался я в долгу.

— Поговори тут! Истинные мастера без них тоже кое-что умеют, — и чародей расставил в стороны руки.

Воздух тотчас начал вибрировать, стягиваясь волшебнику в ладони, через минуту загустел и обрел синюю окраску. Скокс медленно собрал чары вместе и нарисовал заклинание, которое взорвалось перед ним и облепило стены.

— Теперь можно и поговорить. Что он тебе предлагал? Разоблачить Гиссандру?! — Скокс гневно вздувал ноздри.

— Ты что? Радзивилл просто предложил поиграть в игру: кто дальше зашпульнет козлик из носа. Ты разве не знал, что у князя напряженные отношения с мозгом?

— Если с нее хоть один волос упадет — я этот дворец вместе с князем и Советом разнесу к Паляндре. Поверь, я сумею! — хищно прищурился чародей.

Выглядел он угрожающе, правда, меня самого уже изрядно взбесила прямолинейность волшебника.

— Скокс! Ты слепой, как трехдневный котенок! Твоя Гиссандра с радостью все сделает вместо тебя, когда станет колдуньей! И дворец снесет, и нас с тобой, и вообще всю Поляну!

— Это невозможно!

— Хорошо, — без лишних эмоций ответил я и примирительно выставил перед оппонентом ладони. — Возможно, ты и прав. Правда, решить наш спор могут лишь неоспоримые доказательства.

— Ха! — волшебник закатил глаза. — И ты их собрался добыть?

— Непременно, только если ты не станешь мне мешать в этом. А если еще и поможешь — получишь пряник.

Скокс задумался, подперев кулаком подбородок.

— Что ж… мешать не буду. Но раз у нас все-таки спор, то с условием. И, кстати, пряник себе оставь. Когда все твои никчемные попытки уличить Гиссандру в связях с Кащером завершатся неудачно, я хочу, чтобы ты встал перед ней на колени на главной площади Глады и прилюдно попросил прощения.