Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

Увы. Хватило меня лишь на пару десятков шагов. К общей усталости добавилось онемение и резкий зуд в порезанной склянкой руке. Пока, наконец, сообразила показать рану травнику, время оказалось упущено…

– Чем? Пахло чем? Или хотя бы, какого цвета настой был? – Грай скептически ощупал мою ладонь и даже принюхался к ране.

– Да не помню… – заканючила я, в изнеможении опускаясь на траву. – Испугалась, знаешь как? И там склянок битых добрый десяток был.

– Понятно, – спутник со вздохом от меня отстранился. – Ядов я не держу. Если только выжимка из корня лерьянового тебе не досталась. Одна капля на стакан что бы волнение нервное успокоить. А ты, догадываюсь, тройную порцию словила. Вот и спишь теперь на ходу.

– И что?

– И ничего. Я тебя не дотащу, так, что ночуем здесь.

– А если во-о-олчни, – я не смогла подавить широкий зевок.

– Огневик есть. Не впервой. Спи давай.

Словно по приказу Грая, сознание заволокло пеленой, и я провалилась в глубокое забытье безо всяких сновидений.

Пару раз, просыпаясь ночью, видела, как плывет над поляной пламенный кентавр-охранитель. Помахивает огненным хвостом, роняя во влажную траву мелкие искорки. Отблескивают в кустах глаза лесных обитателей, не решающихся подойти ближе. Не то далекий раскат грома, не то чей-то негромкий рык, и вот уже вскидывает огневик лук, вглядываясь в окружающую тьму. И согнувшись над костром, что-то шепчет Грай и тянутся от его рук ко мне тонкие красные нити…

Жужжащая комариная стайка облюбовала меня под обеденный стол. Попытки разогнать трапезничающих насекомых и доспать успехом не увенчалась. Да еще лесные птицы устроили перекличку в вершинах деревьев, окончательно прогоняя остатки сна.

Я открыла глаза и принюхалась. Над поляной плыл дивный аромат жареного мяса. Травник, сидя на пеньке у костра, повернул в очередной раз вертел и с энтузиазмом ткнул птичью тушку дагой. Брызнувший горячий сок зашипел на углях. Я с аппетитом облизнулась. Поднялась, разминая больную ногу, прислушалась к организму. Морочье спряталось где-то глубоко и не беспокоило, мышцы, вопреки ожиданиям, не ныли, ранка на руке затянулась тонкой корочкой и больше не саднила. Да и вообще, ощущение было, словно я не ночь проспала, а неделю бездельничала и отдыхала в свое удовольствие.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – отвлекся от готовки травник.

– Нормально вроде, и выспалась от души. Грай, а что это у нас такое вкусненькое готовится?

Парень с видом победителя развернулся в мою сторону:

– А это, наш завтрак! Жаркое из дикого «гы-гы».

Недоверчиво скривившись, я огляделась. С ближайшего пня на меня мутными глазами взирала отрубленная гусиная голова. Ветер носил по поляне окровавленные белые перышки.

– Хм, слушай, а с каких это пор домашний гусь стал диким «гы-гы»?

Травник раздраженно поморщился:

– С каких, с каких… С тех самых, как отошел на три локтя от родной калитки! Тут деревня близко совсем, мы получилось всего десяток минут и не дошли. А утром я осмотреться решил, вот за гусем и наведался.

Я поморщилась, но справедливо рассудила, что нравоучения на тему воровства только испортят совместную трапезу. Да и не нести же его жареного обратно к хозяину. Желудок уже малодушно капитулировал и громким бурчанием возвестил о готовности к завтраку. Повздыхав для вида, я устроилась у костра и попыталась, пока Грай отвернулся, отковырять поджаристое гусиное крылышко.

– А ну, не хватай, пока не готово! – травник отбил мою руку – Совсем немного осталось. Вон лучше помидорки достань из мешка.

Я с удивлением вытащила из холщового мешочка по десятку помидоров, огурцов и даже один пузатый кабачок.

– Грай, а помидорки что, тоже дикие были? За калитку убегали с кабачком во главе?

– Кому не нравится, тот сидит голодный, – парировал травник. – Готово! Помоги снять.

Следующие полчаса окрестности оглашались лишь дружным чавканьем и редкими фразами, по поводу честного дележа птичьей тушки. . Наконец, Грай сыто икнул и растянулся на траве.

– Эх, хорошо! Жаль что только дикие «гы-гы» не часто встречаются.

Я прислушалась к довольно урчащему желудку.

– Ага. И еще лучше, что хозяин этого «гы-гы» не хватился. А то завтракали бы мы десятком тумаков, за гусокрадство! Теперь деревню стороной обходить придется. Между прочим, ты тут не так давно говорил, что рыцарь чужого добра не возьмет? Или голод пересилил?

– Да нет, в деревню зайдем, – рассмеялся Грай, – честно говоря, я это все заработал, а не украл.

– Да ладно? И когда же ты успел?

– Утром еще, пока ты спала. Решил в селение заглянуть и поесть заодно прикупить. А у кузнеца как раз дочка захворала. Набегалась где-то по лесу, видать ягод волчьих прихватила попробовать. Вот и маялся ребенок животом дня три. Хорошо, ты настой желудочный разбить не успела. Ребятенку полегчало сразу, а кузнец на радостях мне чуть половину запасов дворовых в торбу не собрал.

– Так надо было брать! Нам что, припасы лишние? – возмутилась я.

– Ага, вот я бы посмотрел, как ты по жаре ведерную флягу молока потащила бы или полпорося? А так зайдем, очень уж он нас в гости приглашал. Перекусим, отдохнем немного, заодно и в дорогу что-нибудь соберет.

Но в деревню мы попали не сразу. За последние три дня выдалась редкая возможность спокойно поговорить. По мнению травника, телепорт над дорогой могли повесить только магики, причем заговорщики-ренегаты, скрывающиеся ото всех где-то в своем логове. Выслушав долгую, проникновенную речь, я лишь сморщилась.

– Грай, побойся ветров! Какие ренегаты, какой заговор? Ты вообще сам себя слышишь? Да любого ребенка одаренного тут же рыцари хватают. Помнишь, в Круже про сына водовоза говорили? Там только мужик в корчме прихвастнул, как сразу за хибот сцапали и его, и ребенка! А ты, магики…

Парень замялся, почесал длинный нос и со вздохом принялся рассказывать.

Честно говоря, большая часть того, что я узнала, с трудом поддавалось осмыслению. Да и что я могла знать, сидя за стеной в своем тихом Топотье? Уж точно не про борьбу, которая ведется уже много десятилетий. Оказалось, после Неначавшейся войны, когда вышел указ о запрете магии, нашлись и недовольные. Одним из них оказался и граев Зиновий. Хорошо, что талантливому магу не пришло в голову связываться с заговорщиками в полной мере и отделался он только ссылкой в замерзший Кресп. Дипломная работа его нашла очень большой отклик у ренегатов. Судя по изысканиям Зиновия, между нашей землей и населяющими ее людьми идет постоянный обмен энергетическими потоками. Чем больше магов, тем больше земля отдает энергии и наоборот. А нынешний запрет перекрывает возможность к существованию и ей, и нам…

– Грай, – я вклинилась в поток слов. – А как-то по-другому можно? Я вообще половину не понимаю.