Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

Как только начнет зима к весне поворачивать. Как принесет первый теплый ветер весть о том, что Ветробог проснется скоро. Когда пробегут первые солнечные лучи, пробуя отогреть промерзшую землю, и закапает с крыш звенящая россыпь капели… И не важно, что еще вернет Свий власть над миром и прилетят с Ледяных гор метели, отбирая, кажется саму мысль о скором тепле. Но если готовят хашир, значит весна совсем скоро. Матушка, как одна из старост, стряпней руководила. Я вздохнула, вспоминая улыбающуюся маму, протягивающую мне тарелку. Как они там, интересно? Весёнка как? Даже по сестре, заразе, уже соскучилась! И как же далеко стало до Топотья. Ведь в жизни дальше ворот почти не выходила, а теперь дорога стелется, и вот я уже прикидываю, смогу ли из арбалета человека убить. Страшно то как….

– Скажите, уважаемый, не продадите ли вы нам похлебки немного? – Сарт устал ждать, и уже бесцеремонно заглядывал во двор, приоткрыв незапертую калитку.

– Очень уж пахнет вкусно, а у нас в обозе повар, как на зло, безрукий попался, – подхватил травник, заглядывая седовласому через плечо.

Мне осталось только подтверждающе махнуть хвостом.

Старик обернулся и расплылся в радушной улыбке:

– Заходите-заходите! Как ни накормить! Праздник у нас в семье большой! Нынче у меня правнук родился! Только и к вам просьба будет: как выпадет случай, ветрам покланяться, о здоровье Свешки-малого порадеть.

Мы согласно покивали. Денег с нас дед не взял, заверив, что с него и просьбы к ветрам хватит.

Миску мне предусмотрительно принесли в два раза большую чем мужчинам, и вонзив зубы изрядный ломоть хлеба выданный в придач у к вареву, я почувствовала себя абсолютно счастливой. Неторопливая беседа о погоде и урожае послужила неплохой приправой к похлебке. А, судя по словоохотливости и гостеприимности деда, не нам одним сегодня достанется угощение.

Тепло распрощавшись с радушным хозяином мы все-таки прогулялись до корчмы. Как и следовало ожидать, еда там оказалась на редкость неприглядной. Да и вообще, гораздо большим спросом пользовалось местное кислое и легкое пиво. Деревня-то хоть и в полудне пути от Антары, а от столичного тракта в стороне. Захожих, заезжих не много. Вот и получается, что местным дома проще поесть, а уж по стаканчику пивка, в приятной компании пропустить, то сами ветра велят. Выпить мы так и не решились, только лепешек чесночных в дорогу прикупили.

Возвращались к возам сытыми и довольными. Наниматели попытались было приструнить за долгое отсутствие, но в дело вмешался седовласый. Как оказалось, мужчина мог дать фору любому столичному грамотею, по умению споры вести. В итоге, нам же еще посулили добавить к оплате по ползлота, на еду в дороге и дабы готовкой возничего, не ровен ветер, не отравились. Граю с Сартом наконец-то выделили лошадок, хотя признаться честно, выглядели они не резвее обозных кляч, но все лучше, чем пешком. Вскоре уже двинулись в путь, выбираясь обратно на столичный тракт.

Под копытами ровно стелилась утоптанная дорога. Прохладный ветер, озоруя, трепал гриву. Солнце высвечивало золотистые каёмки на листьях и мне почему-то хотелось дурашливо по-жеребячьи запрыгать, размахивая хвостом. В Каврию пришла золотая осень, теплая и светлая.

Когда через несколько часов обоз свернул на малоприметную тропу, только Сарт возмутился, мол, куда в глушь, к разбойникам поближе что ли? Но объяснением его не удостоили, кобольд буркнул только: «Не твоего ума дело. Охранять наняли, вот и охраняй». Я увлеченная осенними красотами разговора не заметила, да и вообще нанимателям виднее куда идти. Грай же вовсю клевал носом в седле, пытаясь не задремать, и дорогой мало интересовался.

Первая стрела прилетела по предательски из кустов, вонзившись в дерево у самого моего носа и затрепетав оперенным древком. Я не успела еще понять что случилось, как в голове обоза взвившись на дыбы, заржала и забилась лошадь.

Нас могли бы перестрелять, словно беспомощных цыплят, но как ни странно, разбойники поспешили объявиться. Громко топая, словно стадо коров через кустарник щемится, на дорожку перед нами высыпал десяток крепких мужиков вооруженных шипастыми дубинками. Грай с Сартом уже стояли по обе стороны от меня. Травник внимательно следил за каждым движением противников, до белизны в костяшках пальцев сжимая дагу. Седовласый же за оружие напротив не хватался и выглядел чересчур расслабленным и невозмутимым. Обманчивое спокойствие готового к прыжку хищника. Опомнившись, я сдернула с пояса арбалет, непослушными руками потянула рычаг, взводя тетиву, вытянула стрелку из мешочка на поясе, вложила в желоб и почувствовав себя гораздо уверенней, нацелилась на ближайшего бандит. Так мы и стояли: мужчины, ощетинившись оружием и я, осторожно разминая разнывшуюся ногу и про себя умоляя ветра, что бы стрелять ни в кого не пришлось. Хоть и тать, Свиево племя, а все-таки живой человек.

-Тишь…. Спиш-ш-ш.? Тиш-ш-ше…

Морочье накатило так некстати, захлестывая сознание красноватым туманом. Только уже не укачивало а словно подталкивало вперед, пульсировало в висках болью не давая сосредоточится на чем-то важном. И схлынуло, внезапно, как и не было, а я словно увидела картинку со стороны. Разбойники и не думали нападать, с любопытством наблюдая за нашими приготовлениями к бою. Наниматели и возницы словно провалились в одночасье и только у первого воза, плечом к плечу застыли близнецы-охранники. Зрение обострилась до предела и я увидела как на щеку к одному из парней приземлилась крупная лесная муха, деловито потопталась и поползла к уху мелко перебирая шустрыми лапками. На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Неужто выдержка такая… И ногу он как-то странно держит, словно застыл в движении. И руки…

– Тиш-ш-ш-ш… – заполошно ударило в груди.

– Грай! Здесь что-то не так! Они…

Договорить я не успела. По крупу прошелся холодный ветер, пронизывая, кажется до самых костей и сковывая тело тяжелым льдом. Я завязла на полушаге и застыла замысловатой статуей, не в силах пошевелится. Сердце в панике заколотилось и будь я сейчас свободна, понеслась бы во весь опор, не разбирая дороги, не в силах совладать с накатившим ужасом. Попыталась успокоиться и вдохнуть по глубже. Помогло слабо, воздух с трудом проходил в легкие, но удушье, хвала ветрам, не грозило. Кое-как скосив глаза, обнаружила замерших рядом травника с Сартом.

Да что же это такое делается-то?

Ответ не замедлил явиться…

– Грузите их. Только осторожнее, дабы не повредить что. Они мне целые нужны.

Из-за спины седовласого вышел обозный кобольд. Склонив голову на бок, оглядел застывшую композицию и легонько щелкнул травника по кончику длинного носа.