Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

Мужчины, потеряв ко мне интерес, уже увлеченно обсуждали следующих бойцов, а я невидяще таращилась на арену. Булава тяжело оттягивала руку, нога ныла все сильнее а где-то в глубине души чуть слышно шипело:

– Тиш-ш-шь…

Время пролетело незаметно. И вот уже, получив от травника ободряющий хлопок по крупу, я на негнущихся ногах вышла на арену. Стоило только увидеть противника, как стало ясно, что удача не просто повернулась хвостом, а с топотом копыт умчалась в неведомые дали. На площадке топтался огромный рыжеволосый кобольд, играючи помахивая тяжелым боевым молотом. Взревела труба, и бой закончился, едва начавшись. Я даже не успела занести булаву, как противник оказался рядом. Тупой удар в бок, дыхание перехватило, и сознание провалилось в глухую темноту.

– Тишшш… Спишшшь?

Словно муха в киселе я барахталась в красноватом тумане, пытаясь вырваться из зыбкого омута беспамятства. Только вот на этот раз морочье не укачивало, а наоборот будило, рывками вытаскивая на поверхность, к свету…

Застонав от скрутившей тело боли я очнулась, и кое-как разлепив глаза, обвела взглядом гильдейский палисадник. Пред носом маячил приметный куст острого перца с мелкими круглыми стручками. Крупный зеленый жук деловито объедал ближайшую перчинку, ничуть не смущаясь вкусом добычи. Вот он попытался взлететь, скатился по листу и отчаянно барахтаясь, свалился мне в волосы. Передернувшись, попыталась стряхнуть насекомое, но не тут-то было! От первого же движения, в боку словно плеснуло кипятком и наглухо перехватило дыхание. Мысленно вспоминая нехорошими словами кобольда и стараясь не паниковать, я приноровилась втягивать воздух мелко-мелко, по-собачьи. Боль немного отступила, до следующего глубокого вдоха.

А вот от накатившего всепоглощающего чувство безысходности избавиться оказалось куда сложнее. Испытание я не прошла а это значит, что плакали и три злота и возможность уйти из города. Обиднее всего было, что подвела не только себя но и травника. Парень ведь наверняка останется рядом, терпеливо дожидаться своей участи. И если ему хотя бы можно незаметно существовать в Антаре, то меня захочешь не спрячешь. Все время в четырех стенах сидеть невозможно, хоть до будочки на задворках да прогуляюсь. Хозяин знает, соседи видели, про молочницу и поварят вообще говорить нечего, и вот уже на пол-Каврии известно, что на постоялом дворе кентавра остановилась. А там и до клирика слухи дойдут!

Я поморщилась и только тут ухватила за хвост не дающую покоя мысль. А почему собственно за Граем этот клирик бегает? Травник конечно волшбует и вполне может рыцарей заинтересовать, но он же сам говорил, что распознать в нем магика не возможно! Как-то там было по-умному? Про внутренние резервы и про то, что силу вокруг себя только черпает. Ну, так зачем он тогда синеглазому? Нет, теперь-то понятно зачем. После той безымянной деревушки, этот выживший свиев сын нас живьем закопает за то, что его раньше времени чуть в ледяную бездну не отправили. Ну а до того?

– Очнулась?

Я вздрогнула от раздавшегося над ухом голоса и неловко повернувшись, зашипела от нахлынувшей боли. Травник не замедлил явиться, в компании все того же Сарта. В четыре руки мужчины кое-как помогли мне подняться. Колени подгибались, в легких жгло. Больше всего хотелось стянуть свиеву юбку, дабы пояс круп не пережимал но, увы. Только разоблачения сейчас не хватало. То-то разговоров будет, что парень кентаврячий, девкой оказался. И ведь самое обидное, что переодевалась зазря с испытанием этим. Понадеялась, что мужчину охотнее примут, ан нет. Я потопталась, разминая больную ногу и исподтишка посматривая на спутника. Грай выглядел на удивление радостным. Неужели придумал что?

– Итка. Мы к вечеру с обозом уходим!

Вздрогнув, я запнулась от неожиданности. Конечно, всякого ожидала, но что бы так! Бросить и уйти? А я как-же? Глаза защипало, в груди заворочался колючий клубок обиды, и уже не в силах сдерживаться я таки разревелась в голос.

– Ита, Итка! Да ты чего? Да ты поняла не так!!!

Парень что-то еще втолковывал, объясняя, что уходим вместе, и что он нанимателей нашел, но мне было уже все равно. Слезы текли рекой, и я самозабвенно ревела, избавляясь от всего накопившегося страха и волнения сегодняшнего дня. На счастье Сарт старательно делал вид, что все так и должно быть, а от остальных мы были довольно далеко, и рыдающий кентавр лишних вопросов не вызвал. Когда я наконец успокоилась, седовласый склонился в церемонном поклоне.

– Ну что же, рад еще раз познакомиться.

– Тоже рада – я нелюбезно шмыгнула носом и вперила взгляд в травника.

Парень сообразив, что в пылу назвал меня женским именем, смутился было, но не надолго. Сарт распрощавшись ушел за грамоткой и браслетом, кои наемником положены, а спутник обернулся ко мне.

– Ладно тебе дуться, ну подумаешь, узнал что ты девица. Вот ему от этого тепло или холодно? И вообще, разошлись сейчас и мы его больше в жизни не увидим, тем более что уйдем вечером. Вон, лучше глянь, наниматели объявились.

Я подняла глаза и нахмурилась. К нам, радушно улыбаясь, приближались те самые два вороватых типа, кои на входе в гильдию встретились. И нас берут в найм? Меня особенно, без грамотки и навыков боевых?

Готова поставить свой хвост против трех медяков, что что-то тут по свиевски!

Увы, но при пристальном рассмотрении наниматели вызвали еще меньше доверия. Честно говоря, встреть я их где-нибудь на площади в базарный день, на всякий случай кликнула бы стражу, очень уж разбойничий вид у мужиков. Первый, назвавшийся Ктархом, кряжистый коренастый с шрамом поперек щеки и паутинчатой татуировкой на лысине, явно был за главного. Второй, свое имя умолчавший, взъерошенный, щупленький остроносый с бегающими глазками, напоминал облезлую старую крысу и лишь изредка вставлял в разговор пару слов. С такими-то людьми не то, что дела иметь, в корчме-то рядом сесть поостережешься. Да и речь нанимателей, щедро пересыпанная приморскими ругательствами, больше подходила пиратам, нежели купцам.

Но иного выбора не было, и оставалось только молчком топтаться рядом, пока Грай договаривался об условиях найма. А поговорить было о чем. К вечеру из Антары должен был отправиться торговый обоз в приморский город Бройр. Четыре воза с дорогими тканями и один с подгорным вином. Винограда в предгорьях ничтожное количество, но вино из него гораздо слаще и ароматнее чем с долинных виноградников, потому и груз особую ценность имеет. На всё это великолепие намечалась жалкая пятерка охранников, в нашем лице в том числе.

Грай долго и придирчиво выспрашивал маршрут, возможную опасность по пути, условия платы. Я уже было подумала, что он и вовсе откажется от похода, когда наконец дело сладилось и в руки травника перекочевала горсть серебряных монет. Щедрый аванс за еще не сделанную работу.