Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

Пришла моя очередь останавливаться, обиженно потряхивая хвостом.

– Ты Грай, иногда такие вещи говоришь, что диву даюсь, где про это можно было услышать? Вот только я, если забыл, действительно не свия не понимаю и с оружием вообще дел не имела. Могу про ножик кухонный рассказать: c какой стороны за него браться надо, дабы половину пальцев себе не отрезать! И ласточку я только одну знаю, с крыльями!

Парень немного поумерил пыл и примиряюще развел руками.

– Прости, увлёкся. «Ласточка» это прием такой, когда резкий тычок скрещенными клинками и размах уже по телу противника. Нас в ордене учили. Но больше на словах, конечно. Мастера боя кованского, ой как редко встречаются, вот я и удивился, когда этих двоих увидел.

За разговором мы не заметили, как дошли до резной двери с торца массивного здания. На мое счастье, обошлось без ступеней и высоких порогов. У входа отирались два вертлявых субъекта с такими вороватыми бегающими глазками, что я испуганно прижала руку к карману рубахи, где с готовностью звякнули монеты. Еще у ворот мы на всякий случай разделили оставшиеся злоты. Хватило как раз по три на взнос и ажно по целому одному на жизнь. Странные типы вежливо пропустили нас вперед, один даже дверцу попридержал, и шмыгнули следом.

За дверью нас встретил оглушающий гвалт и поток витиеватых ругательств. В небольшое помешение набилось столько народа, и я едва смогла разглядеть размахивающего руками рыжебородого вербовщика, к коему нас направил привратник. Кое-как протолкнувшись мимо разномастного люда, пробрались к массивному столу. Оказалось, что попали в гильдию очень вовремя. Происходило осеннее распределение заказов. Коли не охота купчине самому провожатых в дорогу искать, можно письмом в гильдии запросить. Выделят и охрану и защиту. Вот только между претендующими на выгодную работу наемниками порой вспыхивали серьезные споры, а иногда и до рукоприкладства доходило. Тут же в комнате, сжимая в кулаках скопленные монеты, топтались желающие наняться. Вербовщик представился Рушем, споро собрал с нас по три злота и махнул рукой на дверь.

– Через полчаса на центральную площадку подходите, на испытание.

– Эээ? На какое испытание? – я в недоумении тряхнула хвостом.

– На обычное, – рыжебородый устало вытер пот со лба, – сколько вам можно повторять. На всех площадях год как объявляют, – Руш заученно забубнил, – Так как наша гильдия состоит на службе у государства, любой желающий вступить в ряды храбрых каврийских наемников должен доказать свои боевые навыки, дабы при случае встать под знамена нашей страны в полной боевой готовности.

– Так мы же уже сколько лет ни с кем не воюем! – встрял травник.

– И что? – Вербовщик отмахнулся от него как от назойливой мухи, – сегодня не воюем, завтра воюем. И вообще, хватит у меня время отбирать. Вон сколько желающих! А, кстати, не пройдете испытание – злоты не возвращаются!

Нас с Граем споро оттеснили от стола, прислушивающийся к беседе дородный мужик с дубинкой, и волей-неволей пришлось выбираться во двор.

Глубоко вдохнув показавшийся сладким после пропахшей потом комнаты воздух, я с возмущением притопнула копытами:

– Нет, ну ты представляешь, объявляют они! Я например в своем Топотье вообще ни о чем не слышала. И нет бы сразу сказать, а то: «Не прошедшим злоты не возвращаются» – я пискляво передразнила вербовщика, – Да они тут, небось, столько денег уже нагребли в свою пользу!

Как ни странно спутник моего негодования не разделил, а лишь пожал плечами, излишне усердно рассматривая ближайший к дорожке кустик с редкими красными ягодами.

– Гра-а-ай? – в голову закрались справедливые подозрения,– Ты что, знал про испытание? И ничего не сказал?

Травник слегка покраснел, сделал пару шагов, и молча отковыряв с полюбившегося куста яркую ягодку, отправил ее в рот. Я не успела даже ойкнуть, распознав ветвистое растение. Зато ойкнул Грай, а после и завопил в голос, поминая Свия и отплевываясь от кустистого острого перца. У нас такой в зимние соления добавляют, по паре перчинок на кадушку, для дюжей пикантности, а он тут целый стручок хватанул!

На счастье спутника, во двор уже вкатили целый бочонок воды, для пития во время испытания и ему удалось кое-как прополоскать рот от перца. Я гарцевала рядом и мстительно косилась на травника. Поделом ему, дабы впредь недоговаривать было неповадно. И дальнейшие извинения меня мало устроили. Он ведите ли догадывался, что я прознав про необходимость биться, вообще от идеи с наймом откажусь. И отказалась бы! Только куда теперь денешься? Деньжищи-то, какие отданы, да и других путей дорожек пока не видать.

Все происходило как нельзя просто. Желающих влиться в гильдейские ряды делили на пары и отправляли на арену. Задача: продержаться в бою пять минут. Если бойцы по силе оказывались равны, то и в найм отправлялись оба. Проигравший вылетал без возможности податься в гильдию в течение ближайшего года. Победившему почти гарантировалось место в боевом десятке, что считалось большой удачей. Сработавшимся командам доверялись более сложные, а значит и более денежные задания. Десятники, с синими нашивками на рукавах, сновали тут же, загодя присматривая наиболее перспективных бойцов.

Обо всем этом нас просветил парнишка, нервно приплясывающий в очереди на жеребьевку позади травника Я же молча молила ветра о том, что бы нас поставили на бой в пару, тогда можно было бы не волноваться о итогах поединка. Но, конечно же, удача мигом повернулась хвостом, и о подобном исходе дела можно было и не мечтать. Граю выпало выходить на арену в третьей паре, мне в восьмой, всего же желающих набралось чуть больше трех десятков. Вскоре подогнали телегу с оружием и объявили, что не имеющие оного могут выбрать себе на время боя подходящее. Нас с травником быстро оттеснили друг от друга. Я справедливо решила, что возле арены встретимся и вслед за остальными поспешила к телеге. Увы, кроме прицепленной к «лапе» булавы, все остальное оказалось малознакомо. Мечи и сабли всех разновидностей я только издалека видала, а всякие редкости, типа ножа на длиннющей ручке вообще вызывали недоумение, как им сражаться то? Справедливо рассудив, что за булаву я хоть держаться умею, попыталась крутануть ее в руке. Тяжелое оружие рывком пошло назад, и запястье тут же пронзила резкая боль. Едва сумев погасить движение, поняла, что испытание для меня закончится очень быстро, вывихом или переломом руки, стоит только замахнуться на возможного противника. Но отступать было некуда и, мысленно послав всё к Свию, я мрачно потащилась к центральной гильдейской площадке.

Нога, как на зло, разнылась и я едва удерживалась от того, что бы ни разреветься в голос от бессилия и жалости к своей несчастной судьбе.