Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

Остаток дня прошел в сборах и подготовке к дороге. Кормежка и теплый ночлег полагались за счет нанимателя, но на меня ясен ветер, это не распространялось. Накормить, положим, накормят, а вот спать в тепле уложить,это уж никак. Не в воз же затаскивать, всем обозом. А ночи все холоднее, на голой земле уже не поваляешься, как подхватишь студеницу и будет потом бесконечный кашель трепать. Осень уже в свои права вступила. Скоро уже закружатся снежные мухи, и Свий получит власть над Каврией на всю долгую зиму.

Часы на магикульской башне едва пробили вечер, а мы уже стояли за восточными воротами в ожидании. Грай теребил ручку сумки с обновленными запасами взваров и трав и бесконечно поправлял ножны с коротким мечем кобольдовской работы. У меня поперек крупа висела пара дорожных мешков, а к к поясу кроме «лапы» с расческами-лопатками добавился на пристёжке маленький арбалет с рычажным взводом и колчан со стрелками. В лавке оружейника мы оставили почти все деньги, в том числе и припасенных два злота. У спутника в подвешенном на шею кошеле теперь сиротливо звякали две серебряных и десяток медяшек. Зато хоть не с голыми руками на разбойников пойдем, нежели таковые по пути встретятся. В себе я правда сильно сомневалась, что применить против живого человека арбалет смогу. Пока Грай им пользоваться учил я вместо дерева указанного, горшок на заборе ближайшей корчмы насквозь пробила. Как представлю, что и человека так прошивает, ажно плохо становится! Вот кого подобные мысли не заботили, так это явившегося за нам следом Сарта. На ум невольно пришли рассказы спутника о теньяках убийцах наемных, кровь жертв своих пьющих. Черты лица седовласого заострились, словно не полдня в поход собирался а седмицу на воде просидел, валившиеся глаза посверкивали недоброй чернотой, а в движениях появилась хищная плавность, готового к прыжку зверя. Травник едва поздоровавшись напустился на воина с расспросами, но увы, знал тот не больше нас. После получения грамотки и браслета, нечистую магию распознающего, его остановили Ктарх с сотоварищем и предложили щедрую плату за охрану обоза до Бройра. Наниматели доверия не вызвали, но седовласый и так собирался к морю, и подвернувшуюся попутную работу упускать было бы глупо.

– Да уж… – травник задумчиво покрутил ус – Придется разбираться в дороге.

– Угу, – я мрачно покосилась на спутника, – смотри, как бы с тобой не разобрались. Может, им охрана только для отвода глаз нужна или для подлога. Навроде как охотник утку деревянную на воду ставит, дабы настоящие приплыли. А там…

– Итка, у тебя нынче фантазия что-то разыгралась не на шутку – парень, скривившись, показал глазами на Сарта, – так и чешешь языком, так и чешешь.

Я замолкла, справедливо рассудив, что озвучить подозрения и правда смогу где-нибудь в дороге, без чужих ушей.

Седовласый, казалось уже задремал, облокотившись на придорожный столбик. Травник нервно крутил слипшийся ус, и каждые три минуты выходил на дорогу, выглядывая у ворот обоз. Я разминала больную ногу, прикидывая, на чем бы испытать арбалет еще раз. Ожидание затягивалось…

Когда нас, наконец, окликнули, пришлось изрядно поудивляться. Мало того, что подохранные повозки появились откуда-то со стороны леса, так еще и выглядели они так, словно в том лесу полгода простояли. Ткань на бортах изрядно поистрепалась, колеса скрипели на все лады, а ледящие лошадки годились разве только на корм волкам. Да и возниц оказалось по одному на каждый из пяти возов. Словно и не собирались они меняться в дороге, ежели напасть какая случится, или просто усталость сморит. Ктарх с крысообразным товарищем, как оказалось и сами собрались в поход, развалившись на тканях в крайнем возе заодно с уже знакомым по гильдейскому состязанию кобольдом. Витающий вокруг запах возвещал об изрядной доле браги принятой этой компанией, видимо на удачную дорожку. Или как мрачно пошутил травник, когда мы уже получив задание отошли от воза, за спокойствие душ наших в чертогах ветробожьих.

Оставшихся двух охранников намеревались прихватить в какой-то деревне, в ночи пути от Антары. Идти по темноте тут было вполне безопасно, тем более рыцарских патрулей хватало с избытком. Вот со следующего дня намечалось уже останавливаться на ночлег и желательно поближе к жилью. Нас же определили по одному на воз, с простым наказом, если что подозрительное увидим, тревогу поднимать. Кобольд как не странно оказался не наемником, а компаньоном Ктарха, и ко всем вопросам добавился еще один: какого Свия он тогда на состязание подался?

В боку, при вдохах, до сих пор стучало болью, и мстительная неприязнь к рыжеволосому цвела ярче подсолнуха по осени. Только вот плевать он на меня хотел, с самой высоты ледяных гор. Повозка с нанимателями переместилась в голову обоза и оттуда то и дело слышались взрывы хохота и сочные причмокивания при описании очередной девицы. В выражениях компаньоны не стеснялись, галдели во весь голос и, судя по рассказам, как минимум пол-Антары красоток от тоски зачахло, когда они за ворота выехали.

Неприязнь моя медленно перерастала в тихую ненависть. И не только моя. Даже невозмутимый с виду Сарт, прислушавшись, сплюнул сквозь зубы и еле слышно пробурчал: «Не поход, а балаган с бродячим цирком», чем, кстати, снискал мое глубокое расположение.

Хвала ветрам, к тому моменту когда луна поднялась над ближайшим лесом, перепившиеся наниматели наконец уснули. Я зевала в кулак и старалась не спотыкаться. Всю ночь еще топать, да и неизвестно дадут ли с утра поспать, или погонят дальше. Над головой неприветливо шумели ветви. В глубине, между деревьями перемигивались редкие огоньки, словно рой светляков затеял догонялки на одной из полян. Отсвечивал рыцарский пост на изгибе дороги. Намечалось по пути еще два, и попадаться на глаза рыцарям очень не хотелось. Вдруг, не ровен час, признают в Грае магика, или во мне что углядят? Но появилась надежда, что обоз пройдет легко. Старший возница, хмурый и неразговорчивый лохматый мужик на первом посту предъявил какую-то грамотку и нас не стали даже досматривать.

Под копыта попался внушительный камушек, и я в очередной раз споткнулась. В темноте и так видно свиево, а тут еще это мельтешение веток над головой.

Пробиваясь между деревьями лунный свет создавал такие причудливые тени и отблески, что для полноты мрачной картинки не хватало только гукающего филина со светящимися глазами-блюдцами или пророчески каркающего с ближайшей елки ворона: «Не к добр-р-ру». Так и кажется, что выползет сейчас из чащи какая-нибудь страхозверина с клыками в пол-ладони длинной. Я зябко поежилась. Осень чувствовалась уже в полной мере. Стылый, словно со снега, ветер трепал хвост, пытался занырнуть под накидку и холодными ручейками прохаживался по крупу. Теплая рубаха спасала мало и я не без помощи Грая, на ходу вытащила из одной из переметных сумок припасенное покрывало. Вместе с ним грела, пожалуй еще мысль, что этим свиевым сынам, в головной повозке к утру будет очень худо, куда как хуже чем мне сейчас!