Игорь Шенгальц - Земля обреченная

Впрочем, впоследствии палец оказывался на своем месте. Лечебная магия была тут на высоте, барон Верона дилетантов не держал. Но все равно мало приятного было лишиться части своего тела, хоть и на время.

Сам я, к величайшему удивлению, до сих пор обходился без таких экстремальных травм.

После небольшого перерыва и короткого, но очень питательного завтрака пошли обязательные в последнее время занятия по рукопашному бою один против всех. Это было жестко — больше сказать было нечего, да и некогда. Лишь бы уцелеть.

Все, что довелось мне видеть в жизни по телевизору о боевых искусствах, ни в какое сравнение не шло с тем, что умел Берг. Выведи против него отряд терминаторов с шаолиньскими монахами, он уложил бы их в течение минуты, даже не запыхавшись.

К вечеру, оставив на моем теле очередную порцию синяков, Берг смилостивился и отпустил меня заниматься трудом умственным, который он сам не очень-то уважал, но допускал его необходимость для «глупого ливинга, который и жизни не знает…».

Я так до конца и не разобрался, кто же более придирчив, Берг или маленькие человечки из мира Гелании, которые по одному, а иногда и группой обучали меня всем возможным предметам, которые, по их мнению, должны были сослужить хорошую службу в будущем. Список предметов был размещен на свитке, который, если развернуть, можно было растянуть на весь коридор. А количеством книг, которые я успел за это время прочесть, запросто можно было бы наполнить средних размеров библиотеку.

Я привык спать по четыре часа в день, и иногда даже это казалось роскошью. Спокойно жить мне не давали.

Единственное, что радовало, — это то, что благодаря неким местным технологиям, целиком основанным на неясных мне принципах, процесс запоминания давался чрезвычайно легко. Достаточно было прочесть книгу один раз, чтобы в дальнейшем практически дословно суметь ее воспроизвести.

Но трудностей хватало с лихвой.

Первый месяц были только тренировки. Берг подготовил для меня специальную программу и гонял по ней нещадно, контролируя чуть ли не каждое движение. Поначалу заставляли просто бегать кругами, не один десяток километров, потом подключили нечто вроде тренажеров, если их так можно было назвать. В отличие от обычных, земных, эти тренажеры были умные, и я их очень быстро невзлюбил. Они, понятным только им самим и их создателям способом, умудрялись четко определять мои физические возможности и наращивали нагрузки самостоятельно, без малейшего на то моего желания. Возможности немного расслабиться не было совершенно. Работал я по максимуму, как никогда до того в жизни.

С группой молодых претендентов я практически не общался, у них были свои задачи и цели, только питались все в общей столовой. Было заметно, что они проявляли ко мне довольно большой интерес, но то ли им дано было указание сверху, то ли имелись другие неизвестные мне причины, но каждый раз, когда я пытался идти с кем-либо из них на контакт, они ловко уходили от всех расспросов, ограничиваясь лишь бытовыми темами для разговоров. Друзей у меня так и не появилось. Только Кира навещала меня по возможности, периодически пропадая на несколько дней, а иногда и недель.

По окончании первого месяца я затосковал. Жить в таком ритме было очень сложно.

Ведь о том, что предлагал мне в тот далекий день Верона, речи пока и не шло. Я за все это время так и не узнал — чем конкретно буду заниматься в дальнейшем. С основной группой, о которой говорил Верона, меня никто знакомить пока что не собирался. А претенденты и сами ничего толком не знали, а если и знали, то все равно молчали и со мной делиться своими знаниями не хотели.

На второй месяц Берг прибавил рукопашный бой и владение различными видами холодного оружия. Нагрузки возросли в несколько раз, хотя до этого подобное казалось мне выше человеческих возможностей.

А те самые геланцы — выходцы из одного далекого мира, не забывали гонять меня по своей программе. Я изучал все: от дворцового этикета до особенностей быта какого-нибудь маленького городка в периферийной части заштатного государства самого незначительного из миров — и уже ничему не удивлялся.

Из замка меня не выпускали. Я пока что решил с этим смириться. Главное — выучиться, освоить все, что только можно. Без знаний и умений Земле все равно не помочь. А кроме меня, никто и не озаботится ее спасением, слишком уж, как они считают, все предопределено заранее.

Те же неизвестные технологии, что помогали усваивать литературу, умудрялись вдобавок вливать в тело рефлексы для более успешного ведения рукопашного боя, сражений на мечах, топорах, ножах и прочих предметах, придуманных для отнятия человеческой жизни. Берг же шлифовал и контролировал на практике все последствия действий магических устройств. Он был просто гениальным мастером, без такого учителя все потенциальные знания ничего бы не дали.

Основная сложность была в том, что мое тело, получая знания и умения в теории, было еще слишком слабо физически и не всегда могло выполнить те указания, что подавал ему мозг. Но дело потихоньку продвигалось, и к концу третьего месяца я вдруг понял, как сильно изменился. Лишний вес полностью пропал, тело потихоньку наливалось неведомой прежде силой, становясь с каждым днем все более гибким и пластичным.

Берг же, казалось, все равно был крайне недоволен своим учеником. Ни разу за все время я не увидел на его лице хотя бы тени улыбки или просто обычного одобрения.

Я разучился скучать, я разучился тосковать, я забыл, что такое лень и безделье, я потерял счет времени.

По вечерам, три раза в неделю, меня посещал Азар — великий мастер массажа. Азар расово принадлежал все к тем же геланцам, но был, в отличие от прочих, более общительным и разговорчивым, а массаж он делал просто бесподобно. После его сеансов усталость, скопившаяся за день, пропадала, тело становилось легким и воздушным, невесомым, казалось, еще чуть-чуть, еще немного, и взлетишь в небеса, просто так, только лишь взмахнув руками.

Верона ко мне больше не заходил, то ли дожидаясь, пока из меня сделают человека и полностью изгонят ливинга, то ли просто позабыв о моем существовании.

Замок не переставал удивлять своим разнообразием. Бродя в редкие свободные часы по его многочисленным помещениям в поисках чего-нибудь интересного, я постоянно натыкался на комнаты, в которых еще не бывал и о наличии которых даже не догадывался.

Больше всего меня поразило одно недавно открытое мною место. Забрел я туда совершенно случайно, по ошибке свернув не в ту сторону с привычного уже маршрута в столовую. Вместо столовой я уткнулся в маленькую деревянную дверцу, которую до этого дня не замечал. Ради интереса я толкнул дверь. Она легко отворилась. За ней оказалась небольшая винтовая лестница, по которой я, не сомневаясь ни секунды, и спустился.