Селин Кирнан - Отравленный трон

Она поправила одеяла и похлопала его по руке:

— Рази напоил тебя настойкой опия?

Лоркан вздохнул, улыбнулся мечтательно и блаженно:

— О да. Сказал, что я недостаточно расслаблен. — Он счастливо вздохнул. — Признаюсь, это чудесно. Боль ушла.

От того, как отец невольно проговорился о неотступной боли, у Винтер сжалось сердце. Она отвернулась, чтобы он не заметил жалости в ее глазах.

— Мне придется занять твое место на пиру сегодня, — проговорила она, чтобы хоть как-то нарушить тишину.

— О, тысяча чертей, — простонал Лоркан, проводя ладонью по лицу. — Что за испытание для тебя.

Он не прибавил ни слова, веки его тяжело опустились.

«Превосходно! — подумала Винтер. — Сколько сочувствия!» Она покосилась на коричневый флакон: «Может, и мне перед пиром приложиться? Чтобы проплыть через все церемонии, как на мягком, пушистом облаке…»

— Скажи, — начал Лоркан с ленивой, но веселой улыбкой, поворачивая голову на подушке, чтобы лучше видеть дочь. — Что ты думаешь о Паскале? А как тебе его ученики? Избалованные мальчишки? Подобострастные громилы? Не пришлось ли тебе применить силу, чтобы их обуздать?

Она вяло хихикнула, но тут отец разглядел заплаканные глаза, дрожащие губы, и его лицо живо выразило тревогу и заботу.

— Боже правый, — протянул он. — Что они такое натворили? Подожгли библиотеку? Испортили книги?

Тут Винтер и впрямь рассмеялась и хлопнула отца по руке. Он с любовью кивнул ей и взял ее ладонь в свою.

— Радость моя, — сказал он. — Мы это переживем. Это все лишь фарс. Нам только и надо, что уворачиваться от случайных снарядов и держаться до последнего.

— Папа…

Что-то в тоне дочери насторожило Лоркана, и он подождал, пока она не собралась с духом, чтобы заговорить.

«Ох, я не должна… — думала Винтер. — Не сейчас. Это будет нечестно. Он недостаточно окреп. Но придет ли время, когда отец достаточно окрепнет?»

— Король неправ, отец, — наконец сказала она.

Лоркан нетерпеливо пощелкал языком и попытался убрать руки, но Винтер сжала пальцы и заставила его встретить ее взгляд:

— Король поступает неправильно, отец. Когда ты сказал, что народ никогда не примет Рази, ты был прав. — Она покачала головой, вспоминая о подмастерьях. — Чего только не болтали эти мальчишки! — Она поглядела отцу прямо в глаза. — А что говорил мастер Хьюэтт! Совсем как Ширкен! Как будто мы снова оказались на Севере. Это было ужасно.

Лоркан понимал, о чем говорит дочь, — она увидела у него на лице грустное понимание.

— Они ищут виноватого, девочка. Ищут причину своих бед. Думают, что если им удастся найти причину и справиться с ней, то все их несчастья кончатся.

— Но они во всем винили Рази! И если бы только это! Они называли его язычником! Говорили о порядочных христианках. Я… не могу в это поверить. Когда это южане так говорили?

Лоркан усмехнулся и сжал ее руку:

— Винтер, не так давно южане жгли друг друга на кострах… — Борясь с вызванным зельем отупением, он прокашлялся и продолжал — мысли его двигались быстрее, чем язык. — Ты не представляешь… какие были люди… даже во времена моего деда. Они просто возвращаются к прежнему. Страх превращает людей в самых жутких тварей. Таковы люди. Ничего не поделаешь.

— Но виноват-то Джонатон! — Ее громкий возглас заставил Лоркана нахмуриться — он предупреждающе покосился на дочь. — Папа, не гляди на меня так! Виноват он. Он раздирает свое королевство на куски, а обвиняет в этом кого угодно, только не себя самого!

— Ты ничего не понимаешь…

— А ты понимаешь? Скажи, как ты это все понимаешь, а потом объясни мне. Объясни, почему наш добрый король отрекся от всего! От всего! Всей терпимости, всего прогресса, всего волшебства его королевства… От любимого, самого чудесного сына Альберона! А Оливер, отец? Оливер, его лучший друг, брат его сердца!

Услышав имя Оливера, Лоркан закрыл глаза.

— Перестань! — простонал он.

Винтер встряхнула его руку, заставляя открыть глаза:

— Король неправ, и ты это знаешь! Что бы это ни была за машина… — Лоркан поднял на нее внимательный взгляд, губы его сжались. «Не говори об этом! — молило его лицо. — Не говори этих слов!» — Что бы за штуку ты ни сотворил в молодости, как могла она вызвать такое?

Лоркан покачал головой. Он всегда избегал обсуждения этой темы с дочерью. Всегда. Но Винтер все равно настаивала.

— Что такое она совершила, раз заставила Джонатона лишить прав своего собственного наследника? Даже рискуя лишиться короны. Он с ума сошел?

Лоркан снова покачал головой.

— Не надо, — прошептал он.

— Если так будет продолжаться: виселицы, репрессии, mortuus in vita, — тогда все пропало. Мы станем такими же, как все остальные… — Винтер описала рукой круг, указывая окружающие королевства, наполненные ненавистью, ограниченностью и страхом. — Словно свеча погаснет в глубокой ночи.

Лоркан снова откинул голову на подушку и безнадежно устремил взгляд в потолок.

— Я думал, у нас получится, — прошептал он. — Просто ослепнуть, оглохнуть, онеметь — и пройти через это на другую сторону.

— А что будет на другой стороне? К чему стоит идти? — мягко спросила она. — Как ты думаешь, будет ли это, чем бы это ни было, стоить того, чтобы мы закрыли глаза? Ты-то сам захочешь жить здесь?

Между ними повис невысказанный вопрос: «Пожелаешь ли ты, чтобы я жила здесь без тебя? Одинокая женщина в таком же мире, как и тот, что мы оставили на Севере…»

— Чего ты хочешь от меня, девочка? — безнадежно спросил он. — Ты же видишь, что я бессилен.

Она наклонилась к нему с неуверенной улыбкой:

— Отец, я хочу, чтобы ты позволил мне разыскать Альби.

Он удивленно воззрился на нее и тут же засмеялся невеселым, лающим смехом:

— Это не пасхальные яйца в цветнике искать, девочка! Альберон не таится за панелями пиршественного зала и не прячется под кустиком в саду! Он где-нибудь в лесах, пустился в бега вместе с Оливером. Король ведь ищет его с собаками.

Она торжествующе откинулась назад и понимающе посмотрела на отца, плотно сжав губы:

— Ах вот как? И давно ты об этом знаешь?

Он вздохнул:

— Больше я ничего не знаю. Клянусь. Оливер бежал, как только Джонатон вбил себе в голову, что он хочет занять трон. Король объявил его предателем. Альберон вскоре последовал за Оливером, приняв его сторону.

— О боже! Неужели они действительно пытались захватить корону? Альберон и Оливер? Самые верные из всех подданных?

Лоркан нахмурился, глядя в потолок, — он, очевидно, так же не мог примириться с этой мыслью, как и Винтер.

— В это и впрямь трудно поверить, — задумчиво проговорил он.

— Ну что же, есть только один способ проверить! Кто ответит на этот вопрос лучше, чем сам Альберон?