Селин Кирнан - Отравленный трон

Они застыли, все как один, испуганные, как кролики. Они услышали, как ключ повернулся в замке двери Рази и тихий скрип и стук, когда она открылась и закрылась. Рази вернулся.

Всем им почти одновременно пришла в голову одна и та же мысль — Рази вернулся к себе, а комната оказалась пустой!

— Винтер, — воскликнул Лоркан, — ты оставила ему записку?

Винтер ахнула и вскочила. Кристофер чертыхнулся себе под нос, когда они услышали, как грохнула о стену распахнувшаяся дверь. Рази проревел имя Кристофера, они услышали, как он в панике сшиб что-то и разбил.

— Быстрее! — Кристофер замахал руками Винтер. — Пока он не вышел в холл! — Но она уже выбегала из двери в тайный коридор.

Рази уже был готов открыть дверь в холл, когда она ворвалась в его покои.

— Рази! — прошипела она. — Прекрати!

Он круто повернулся — в ужасе и панике.

— Они взяли его! Взяли Кристофера! — воскликнул он. — О боже, Винтер! — Он схватился за голову, вцепившись в кудри с такой силой, что слезы выступили на глаза. — О господи! Что я наделал?

Винтер подбежала к нему через комнату и схватила за плечи, потянув его к себе так, чтобы лицо оказалось вровень с ее лицом.

— С ним все в порядке! — прошептала она. — Кристофер с нами, Рази! Он у нас в комнате! Играет в карты с Лорканом!

По мере того как ее слова постепенно пробились через ужас, руки Рази ослабили хватку на его волосах и паника постепенно исчезла с лица. — Честно, брат, все в порядке, — сказала она, поглаживая его по руке. — Извини, что мы не оставили записку. Мы не подумали…

Глаза его наполнились слезами. Он на секунду закрыл их, а затем мягко стряхнул ее руки с плеч, выпрямился во весь рост и огляделся в своих покоях, как будто не знал, где он, кто и что делать дальше.

— Пойдем, — сказала она, взяла его за руку и повела в комнату к Лоркану. Рази покорно шел за ней.

Когда Винтер вошла в спальню, Кристофер неловко повернулся к двери с тревогой на лице. Рази не вошел — только прислонился к дверному косяку, долговязый, неловкий, и посмотрел на обоих с усталым облегчением.

— Прости, Рази, — с раскаянием прошептал Кристофер.

Рази откинул голову к стене.

— Ты выпил настойку? — спросил он. Каждое слово было проникнуто усталостью.

— Ага.

Рази кивнул.

— Мне пора, — пробормотал он и повернулся, чтобы уйти.

Трое его друзей обменялись встревоженными взглядами.

— Милорд! — позвал его Лоркан. — Вы собираетесь на пир?

Рази лишь немного повернул голову, все еще стоя ко всем спиной. Когда он отвечал, Винтер видела лишь его усталый профиль. Глаза его были закрыты.

— Я — Его Высочество наследный принц Рази, лорд-протектор Мурхок. Вы должны обращаться ко мне только по подобающему мне званию.

Он переждал внезапно возникшую тишину и кивнул, когда Лоркан прошептал:

— О да… Ваше Высочество. Прошу прощения.

— Да, я собираюсь на пир. Почему вы спрашиваете?

— Я надеялся, что вы сможете проводить мою дочь, Ваше Высочество. Она неопытна в делах королевского этикета, и я подумал…

Рази поднял руку, прервав Лоркана, и, уже направляясь в сумрак коридора, ответил:

— Вы должны быть готовы через десять минут, леди-протектор, я не буду вас ждать.

Секунду они сидели и молчали как оглушенные. Затем Кристофер вздохнул.

— Что же, — тихо сказал он. — Все, как ты говорил, Лоркан.

Лоркан печально улыбнулся.

— Да уж, — подтвердил он. — Все, как я говорил.

Чуть поколебавшись, Винтер вынула из-за корсажа записку Рази. Она протянула ее Лоркану, он прочел ее и не сказал ни слова, только сжал зубы.

— Что это? — спросил Кристофер, пытаясь понять, что они затевают.

Лоркан взглядом спросил у Винтер разрешения — она кивнула.

— Ты можешь читать? — мягко спросил Лоркан.

— Да.

— Вот. — Лоркан наклонился вперед и протянул записку Кристоферу.

Молодой человек взял ее, повертел в руках, повернул, склонил голову с болезненной гримасой и, наконец, нашел положение, из которого ему было видно написанное. Он прочел записку медленно, шевеля губами.

— О, — прошептал он. — Бедный Рази!

— Мы для него опасны, — сказала Винтер.

— Эх, Вин, — вздохнул отец, беря ее руку. — Не в этом дело, дорогая.

— Он думает, что сам для нас опасен, — выдохнул Кристофер.

— Да, — согласился Лоркан, медленно кивая.

— Но чем мы к нему ближе, тем более он уязвим, — настаивала Винтер.

— Точно. Джонатону на Кристофера стоит только взглянуть. Или какому-нибудь из его гвардейцев — сально ухмыльнуться тебе, дорогая. И Рази ничего не останется, как лечь на спину и задрать все четыре лапы.

— Бедняга бастард, — рассеянно проговорил Кристофер, и Лоркан даже не поморщился от такого слова.

Вдруг Винтер все поняла.

— Джонатон никогда тебя не выпустит, — сказала она Кристоферу.

— Она права, парень, — подтвердил Лоркан. — Ты — лучший рычаг, чтобы заставлять Рази делать все, что король пожелает. Ты Джонатону еще долго будешь нужен.

— О, Фрит! — выдохнул Кристофер.

Он поглядел на Винтер и Лоркана, и оба ответили ему одинаковыми, полными жалости взглядами. «Ну и кто у нас бедняга бастард?» — как бы услышал он их мысли.

На следующее утро Винтер проснулась на прохладной заре. На дворе стоял серый туман, вплывающий в окно. Он принес долгожданное облегчение после безжалостной жары, и Винтер раскинула руки на перине, наслаждаясь прохладой. Это ненадолго. Туманного неба уже коснулся розовый восход, и Винтер знала, что в следующую четверть этот приятный холодок уступит место следующему знойному, выжженному солнцем дню.

Все недавние заботы вдруг навалились на нее, словно с большой высоты, и легли ей на грудь, сдавив сердце. Она со стоном повернулась на бок и спрятала лицо в изгибе руки. Зачем только она проснулась? Сон без сновидений избавлял от забот — ей так хотелось заснуть снова. Она закрыла глаза и попыталась заставить себя углубиться в свои мысли, снова утонуть в сладком омуте невинного забытья.

Но ее своевольный ум вместо этого вернулся к вчерашнему мучительному пиру. Что это был за кошмар, с бесконечными церемониями и неустанно направленными на нее взглядами притворно веселой толпы. Повсюду устрашающей стеной стояли гвардейцы короля. А Рази!.. О господи, Рази! Холодный, отстраненный, неприступный! По дороге от их комнат и обратно он не обратил к ней ни слова сверх тех, что требовали приличия. В самом пиршественном зале он обращал на нее взгляд лишь тогда, когда требовалось показать, куда повернуться или кому первому пожать руку.

Даже во время нескончаемых танцев после ужина Рази не обращал на нее внимания. Весь вечер он провел, рассевшись на троне своего брата, с кислым и мрачным видом. Если бы Винтер не знала истинного его сердца, она сочла бы его угрюмым, злобным негодяем. Он вовсе не пытался расположить к себе присутствующее общество.