Кирилл Шатилов - Торлон. Война разгорается

— О, это серьезное обвинение! — ударила кулаками по подлокотникам кресла Кармита. — И если это только тебе кажется…

— Поэтому я и говорю об этом пока только тебе. — Голос Корлис звучал твердо и спокойно. — Вдвоем мы можем собрать больше сведений. Столько, сколько понадобится, чтобы доказать мою правоту или опровергнуть. Это того стоит, поверь.

Кармита во все глаза смотрела на подругу. Черная мать, не меняя позы, выглянула в окно. Сказала задумчиво:

— Эта девочка не для тебя…

— Какая из них? Там их три.

Пенни почувствовала, что на нее смотрят, и подняла глаза. Б окне терема она заметила Корлис, только уже не в балахоне с капюшоном, а в чем-то черном и с блестками. На улице их продержали уже слишком долго, чтобы объяснить это забывчивостью или занятостью хозяев. Вероятно, ожидание у крыльца была заведенной здесь дурацкой традицией. Хорошо еще, что вместе с замечательной шубкой и остальной одеждой ей достались теплые рукавицы. Правда, дома она привыкла обходиться без них, даже когда ходила поить Веселку, но то дома, а здесь ведь понятия не имеешь, что ждет тебя в следующий момент. Вот и сейчас голос Дилис, уловившей, видимо, какой-то жест Корлис, оповестил, что нужно подниматься, потому что их ждут. «Можно подумать, будто это мы тут прохлаждались», — чуть не произнесла вслух Пенни, следуя первой вверх по высоким ступенькам.

За дверьми путь им преградили две высокие девушки в длинных вязаных плащах. Плащи на узких талиях перехватывались поясами, напоминавшими широкие синие ленты. Светлые волосы обеих аккуратно подобраны и стянуты на затылках в толстые косы. Красивые, непроницаемые лица. Тоже, вероятно, бегали когда-то голышом по снегу и обливались водой. Зато теперь стоят здесь, в тепле, и смотрят на вошедших с таким видом, будто Пенни и ее спутницы сделаны из прозрачной слюды или льда.

Пенни не имела ничего против того, чтобы остаться здесь — не то в маленьких сенях, не то в большой прихожей — и не идти никуда дальше. Однако из-за второй двери выглянула странного вида старушка с морщинистым лицом и веселыми молодыми глазами, окликнула охранниц, и те молча посторонились, пропуская гостий.

Пенни снова первая вошла в просторную и при этом уютную комнату, озаренную светом солнца уже не утреннего, но еще не закатного. Окна с широченными подоконниками, плетеные кресла, заваленные подушками, бок печи чуть ли не во всю стену, медвежьи шкуры на полу. Да, в таких условиях можно прожить много зим и продолжать улыбаться!

Оказалось, что за ней переступили порог только Олета с Тайрой. Дилис сюда никто не приглашал. «Без нее спокойнее», — подумала Пенни, неотрывно глядя на тетушку Корлис и не узнавая в ней ту милую старушку, которая соблаговолила принять их с бабушкой прошлой ночью. Теперь это была величественная пожилая женщина в роскошном черном платье с белым поясом почти на такой же узкой талии, как у охранниц, усыпанном не просто блестками, а почти наверняка драгоценными камнями. Корлис стояла посреди комнаты боком к вошедшим и делала вид, будто их появление не имеет к ней никакого отношения. Зато впустившая их женщина буквально лучилась радостью при виде трех девочек. Она была в красивой толстой шали, под которой просматривалась обыкновенная домашняя рубаха, и больших валенках. Судя по цвету всей ее одежды, ее следовало звать Синей матерью.

Пенни все надеялась, что ей хоть кто-нибудь объяснит, зачем они здесь, однако это явно не входило в планы хозяек. Олета и Тайра тоже помалкивали у нее за спиной, не менее, а быть может, и еще более смущенные, нежели она. Судя по последующим событиям, здесь они, все трое, оказались в равных условиях.

Не здороваясь с девочками и даже не поворачиваясь в их сторону, Корлис велела им сложить одежду на большой сундук, стоящий вдоль ближней стены и накрытый красивыми, ярко вышитыми одеялами. Пенни послушно разделась до рубашки и осталась стоять босиком, поглядывая на подружек. Как она и опасалась, Олета оказалась самой понятливой и первой сняла с себя все. Довольное причмокивание Синей матери определенно означало, что подобное требуется от всех троих. «Ладно, — подумала Пенни, — во всяком случае, сейчас я не одна. А раздеваться догола, похоже, здесь просто принято». И тоже разделась.

Им велели пройти в укромную дверь за печкой. Там их взорам предстала очень странная комната без окон, с пола до потолка обставленная и увешанная какими-то чудными приспособлениями. Были тут и уходящие в никуда лесенки, и длинные веревки, заканчивающиеся подобием качелей, и тяжеленные деревянные колодки с вырезами для рук, и различные лавки, оснащенные зачем-то разными круглыми рукоятками, и деревянные козлы, на которых фолдиты обычно пилили дрова или строгали доски. Одну из трех стен занимала коллекция самого разного по форме и размерам оружия, начиная от внешне неподъемных двуручных мечей и заканчивая миниатюрными ножами с железными петлями вместо ручек, как у ножниц.

Девочкам велели выстроиться посреди комнаты, и сперва обе Матери их внимательнейшим образом осмотрели и сравнили. К счастью, никто никого не трогал, все происходило на расстоянии, да и внешне ни та, ни другая не проявляли к нынешнему положению Пенни ни малейшего интереса. Закончив с осмотром и что-то сказав друг другу, Матери сели на самую длинную лавку и стали по очереди отдавать девочкам приказания, которые те должны были неукоснительно и как можно быстрее и правильнее выполнять. Им пришлось лазить вверх-вниз по лестницам, подтягиваться на очень гладкой планке, с которой соскальзывали пальцы, прыгать с разбегу через козлы разной высоты, забираться под самый потолок по веревкам, поднимать одной и двумя руками тяжелые колодки, которые не хотели даже отрываться от пола, приседать, отжиматься, лежа на лавках, а под конец изображать поединок на мечах. Пенни настолько выбилась из сил и запыхалась, что уже после первых двух-трех упражнений совершенно забыла о своем внешнем виде. Потом ей и вовсе стало не до стыда: неподъемный меч в руках тянул вперед, туда, где ее поджидала с обоюдоострым кинжалом и легким щитом Тайра, а в это же самое время ловкая Олета заправски кружила над головой короткое копье с широким наконечником, напоминавшим острое крыло.

Когда Синяя мать хлопнула в ладоши и объявила испытания законченными, Пенни чуть не повалилась на пол от изнеможения. Она посмотрела на задыхающихся подруг и поняла, что выглядит сейчас ничуть не лучше их: лоснящаяся от пота, со спутавшимися волосами, с грязными руками и коленями и красной от напряжения мордашкой. Их снова построили, и на сей раз Синяя мать подошла к ним и каждую внимательно осмотрела и пощупала. Особенно ее интересовали мышцы рук и ног девочек, дыхание и крепость втянутых животов. Оставшись довольной результатами, она велела им выйти в горницу, одеться и ждать. Тетушка Корлис все это время не проронила ни слова. Зато, когда дверь за ними закрылась, она повернула к Кармите торжествующее лицо и воскликнула: