Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Голоса Грозы

- Прекратите!- властный голос тут же отрезвил всех собравшихся.

Подойдя к магам, Лант вмиг лишил их нарастающей силы.

- Как вы смеете нападать один на другого, когда нам предстоит попасть на ту землю?! Если сейчас,- заговорил он уже спокойнее,- мы передерёмся - проиграем.

С нескрываемым обожанием и гордостью Рин следил за Лантом. Он видел, как злые больше на себя, нежели на противника маги кивнули один другому, и разошлись в разные стороны.

Тогда с новой силой ветер наполнил паруса, они приближались к другому миру.

В тот же день радостные голоса сменились настороженными высказываниями: те, кто не решался говорить открыто, обсуждали надвигающееся в укромных уголках. Новость, что с флотом идёт сильнейший враг, как эхо разлетелась по Руану. В скором же времени об этом знала вся земля.

Стало известно о плане закрыть единственный проход в Арилине, и таким образом удержать вражескую армию от проникновения внутрь. Тем не менее, нашлись и те, кто высказал идею открыто встретить врагов и преподать им урок - разгромить раз и навсегда.

Каждый день собирался совет. Однако на этот раз в тронной зале, с предводительством короля. И это так же послужило знаком - теперь, как никогда, действия сената были урезаны.

- Да что там, он потерял власть,- говорил Армус супруге Хинарет, когда та сложив руки на коленях сидела в кресле.- И раньше он мало что решал, но теперь, теперь я вижу, единая корона - она сильна. Очень сильна.- В задумчивости повторил сенатор.

На самом деле, то был примечательный случай. Последнее заседание в сенате. От общего собрания было выделено двадцать один человек. Тогда то и поставили вопрос, закрывать путь или сразу наносить мощный удар по вражескому войску. Мнения сенаторов разошлись: десять из них категорически заявили, что не желают поступать не разумно и таким образом примкнули к королю. Десять выступили за честный бой, как они его называли. Остался одиннадцатый - Най Второй, давний противник единой короны.

Когда он взошёл на трибуну и стал говорить, лакей принёс письмо от короля, но Най всё же успел выступить и объявить о своём решении. Он поддержал корону. В ту же секунду громогласно зачитали королевский приказ - любое решение сената считать недействительным. Так что всё собрание велось впустую.

Далее было объявлено о приказе закрыть проход.

- Это война,- Най сошёл с трибуны.- Здесь не место свободе. Теперь всё в его власти. Как к этому и шло. Нам остается только верой и правдой служить нашему государю.

Тогда, впервые за долгое время, Най протянул руку бывшему в сенате сыну и тот, наконец, смог пожать её.

- На нашей стороне численное превосходство. К тому же, любая их сила ничто по сравнению с нашей,- говорил Лоэл при очередном заседании. Он, как и подобает верному советнику, стоял по правую сторону от трона. Тория слева, предпочитая молчать.

На что указывала она и какие советы давала, всегда оставалось тайной.

В ход пойдут катапульты, всюду расположатся лучники, любая попытка проникнуть обречена на провал. Сильнейшие подданные короны, маги, как бы их не называли - также выступят с оборонной линией.

- Там четыре человека способны победить целую армию.

Людей давно вывезли из прибрежных поселений. Впрочем - их там осталось мало с того времени как туман застлал весь берег. И теперь он не уходил. Только густой молочной пеленой расползался локоть за локтем всё дальше, глубже и глубже в землю. Это всё происходило очень медленно, но не могло укрыться от следящих глаз.

- Как же я был прав,- это Лоэл произнёс торжественно, будто стоял перед тысячным собранием. Однако сейчас кроме него и Мэроу в зале никого не было.- Они не смогли оставить нас и плывут разрушить то, что не в состоянии понять. Мы для них чужое, странное, нас следует уничтожить. А ты всё так же питаешь надежду всё разрешить.

- По крайней мере, вначале следует не нападать, а говорить. Так можно было избежать многих войн.

- Ты просто не веришь, что они могут желать истребить нас. Вот и всё. До сих пор не веришь...- Лоэл замолчал на некоторое время, сдерживая слова, которые не желал произносить вслух.- Но это так. Я говорил - всё кончится этим.

- Посмотрим.

- Мэроу!

- Нет,- его взгляд был холодным и суровым.- Твой король. И ты будешь повиноваться мне как своему правителю и правителю этой земли.

Впервые какое-то удовлетворение отразилось в угольных глаза Лоэла. Склонившись в поклоне, он затем выпрямился.

- Да, мой государь.

А потом вышел из залы. Им ещё многое предстояло сделать.

Мэроу остался стоять на месте. Его лицо забыло каково это, не носить маску. Ничего нельзя прочесть по нему. Взгляд оставался непроницаемым.

Где-то там сейчас ковалось оружие, молот стучал о наковальню, где-то там раскалённый металл бежал по трубам и разливался в формы. Его опускали в холодную воду и тот шипел недовольно, пробуждаясь ото сна и небытия, приобретая форму и предназначение. Там воины одевали доспехи. Им ещё предстояло носить их в решающий день. Уже сейчас кто-то не мог заснуть, видя, как его супруга или супругу пронзит вражеское лезвие. И он или она будет лежать в луже собственной крови, перемешанной с чужой кровью и умирать. Не смея отвести глаз от неба.

Сейчас едва выросшие дети впервые берут меч с целью убить врага, потому защитить дом.

Тогда он разлетелся. Медленно. Мэроу увидел как сначала его рука превратилась в чёрную пыль. Без Тории он не мог делать этого так же быстро, потому ощущал, как частица за частицей разрывается и в безумном вихре агонии исчезает. И его рвёт вперёд, но он сам заставляет себя делать это.

Так же частица за частицей эта появившаяся из ниоткуда пыль слеталась в единую форму, и нескоро из неё образовался человек.

Мэроу сделал судорожный вдох и выпрямился. Всё ещё не веря в собственное существование. Он стоял посреди запретного леса, где кругом громоздились гигантские чёрные стволы, и незримые их порывы оплетали подобно канатам. Здесь даже земля была бесчувственной.

Лишь далёкий вой возвестил о приближении псов. Псы мчались в чащу. Уже близко звучал яростный рык, но взметнувшееся вдруг пламя отгородило их от человека, стоящего в центре.

Огонь поднимался всё выше и выше, ведомый его волей. Ревя, пламя кинулось к деревьям и тут же охватило одно за другим. Пожар пожирал лес, бушующий огонь ревел, рвясь кверху.

Охвативший гнев душил изнутри. Злость вырвалась наружу, чтобы уничтожить всё кругом. С каждым резким вздохом новые огненные волны вздымались вверх.

Подчиняясь невидимой паутине, огонь пожирал весь лес, двигаясь от центра к краям. Даже воющим псам пришлось отступать. Делали они это медленно, не желая отпускать вызывающего пламя. Потому, что его злость, его ярость жгла не меньше и так же опаляла.