Вячеслав Седов - Наследие. Печать Бездны часть 2

- Ну, как знаешь, - процедил Феникс, занося ногу над заманчиво свесившимся со скамьи седалищем наемника.

Тард поздно спохватился, решив вернуться в дом, где еще спали мирным сном его товарищи по оружию. Спросонья Бритва не сразу вспомнил, что на сей раз ему нужно явиться к матриарху обязательно с Горттом, и еще позже догадался, что посылать за рыжебородым гномом Карнажа, разворачивая того с полдороги от казарм темных эльфов, было, мягко говоря, не лучшей идеей. Ведь полукровка шел за горячей водой для своего лангвальдского чая.

Глава убийц драконов лишний раз убедился в сказанном выше, когда услышал громкий сиплый крик, которому воспоследовала отборная брань, наверняка заблаговременно собранная владельцем во всем своем цветастом многообразии и уникальности словоформ со всех доков Шаргарда и прилегающих к ним окраин.

- Где?! - перешел прямо к делу Карнаж.

- Кто!?

- Гортт.

- Нашел о чем спросить с утра пораньше!

- В том-то и дело, что не нашел.

- Если ты его пытался добудиться так же, как меня, то я не удивлюсь, если он провалился до самой преисподней! Вот тамошних чертей и вопрошай! - Грэф утвердился в сидячем положении, одной рукой сонно протирая глаза, а другой держась за поясницу, - Уф!

- Завались! - Бритва оттолкнул "ловца удачи", мгновенно оценил наметанным взглядом окружавшую его картину и, тоже не найдя того, за кем отправил полукровку, приложил палец к губам, - Тихо.

Грэф и Карнаж замолчали.

Бритва поднес ладонь к уху и принялся слушать храп наемников. Прошло несколько минут, и Тард уверенно показал пальцем на окно противоположной стены, вернее, на сваленную перед ним гору из столов и стульев. Скорее всего, ее соорудили убийцы драконов вчера или уже сегодня, когда расчищали место для ночлега по походному принципу: где упал, там и кровать.

- Отзовись! Где ты, дружище!? - позвал Тард.

Из-за сваленного на бок стола поднялась в воздух мощная и крупная ладонь. Задрожав, кисть сжала пальцы и слабый голос, приглушенный нагромождением мебели, ответил невыразимым в своей жалости призывом: "Браты, выручайте".

- Мужики! Гортта придавило! - окончательно проснувшись, возопил Грэф.

Все трое, не сговариваясь, кинулись на выручку гному, по дороге перебудив половину наемников. Не одна рука была отдавлена в поднявшейся кутерьме, как, впрочем, и нога, ведь пинки с тычками по цепочке прокатились по всем телам на линии от дверей до самого окна, уподобляясь осыпающемуся карточному домику.

Когда рыжебородого гнома не без труда извлекли из завалов мебели, он напоминал вынутого из дупла филина, щурясь на весь белый свет и поочередно моргая то правым, то левым глазом.

- Скотина, - обласкал друга Тард.

- Пьяница, - поддержал Карнаж.

- Кто? Что? - Гортт обвел собравшихся сосредоточенным взглядом, - Я?... Никогда!

- Обошлось, - заключил Грэф.

- Поднимай задницу, - поторопил Тард, - К матриарху надо идти. Сам знаешь, как всегда, перед отъездом...

- Да-да, получить "бумаги".

- Завались!

- Ах, да! Молоты Швигебурга! О чем это я?!

- Какие еще "бумаги"?

- Карнаж, это неважно, - оборвал Бритва, толкая рыжебородого гнома к дверному проему, - Пошевеливайся же, пивная бочка!

- Да иду я, иду! - засопел Гортт, пытаясь сохранять равновесие, что посреди шевелящихся на полу наемников было отнюдь непростой задачей.

Карнаж и Грэф тоже решили выбираться на свежий воздух, так как в помещении, пусть и при открытых, вернее, сорванных с петель дверях, все равно было, как говорится, хоть топор вешай.

Один из гномов на их пути резко поднялся, опершись на скамью у стены, и осоловело уставился на полукровку и феларца:

- А кого придавило-то?!

- Всех, - не растерялся Феникс.

- Оу! - гном хлопнул себя ладонью по лысине и в глубокой скорби повалился обратно на пол.

"Ловец удачи" и убийца драконов продолжили свой путь и, оказавшись за порогом, принялись осматриваться по сторонам. Нет, они не любовались картиной морозного утра, которое, по чести сказать, пусть даже и в цитадели темных эльфов, мало чем отличалось от подобных ему в других городах. Интересы обоих в данном случае совпадали в одном стремлении: найти место, где выпить чего-нибудь горячего и бодрящего, а совсем хорошо было бы еще и позавтракать.

- Что-то холодно сегодня, - Грэф вжал голову в плечи и сложил руки на груди, спрятав ладони подмышками.

- Да уж, - протянул Карнаж, морщась и потирая кончики своих длинных и острых ушей, - Где бы нам...

- О! - перебил его феларец и указал в сторону просторной веранды, где два темных эльфа из городской стражи готовили завтрак, что следовало из поднимающегося над котелком пара и ароматов имбиря и петрушки.

- Я думаю, они нас...

- Конечно-конечно, - Грэф не стал дожидаться, пока Феникс закончит и эту мысль, а толкнул его под локоть, направляя в нужную сторону.

Не сказать, что темные эльфы сразу обрадовались нежданным гостям, а позже и сотрапезникам, но присутствие Карнажа и тут сгладило шероховатости. В конце концов, полукровка ныне почитался в цитадели героем. И даже дважды. Что уж говорить, не каждый день к детям Черной Вдовы приплывали те, кто, едва убив одно чудовище, терзавшее цитадель изнутри, буквально через месяц умудрялись прикончить второе, штурмующее их дом снаружи.

Традиции эпоса Материка тех лет изо всех сил поощряли молодых рыцарей пускаться в странствия и насаждать покой и справедливость там, куда не дотягивалась изрядно укороченная войнами рука закона. А, поскольку каждому странствующему герою подобало иметь своего оруженосца, то присутствие Грэфа было воспринято даже здесь, в цитадели, на самом краю известного мира, как нечто само собой разумеющееся. Это лишний раз подтверждало старую истину в философских трактатах халфлингов. Она заключалась в том, что, хоть немного следуя глубоким традициям, можно было всегда набить брюхо, а иногда и кошелек.

Картавые жители Истании были проницательны, когда утверждали о негласной опоре на древние устои, как о нерушимом правиле любого времени крупных перемен. Иными словами, подойдя к порогу с ореолом классического героя и "защитника слабых и угнетенных", можно всегда рассчитывать на хлеб и соль. И попробуйте-ка подступиться к тому же самому порогу с вывеской новых идей и переосмысления мира на общее благо? В лучшем случае, получите на голову ушат помоев и уйдете не солоно хлебавши, облаянный всеми соседскими дворнягами. Впрочем, такая банальность была в духе любого времени...

Насытившись и разжившись кипятком для лангвальдского чая, Феникс с умиротворенным видом уселся на перила лестницы, ведущей на веранду, и там, не спеша, принялся потягивать крепкий напиток через серебряную трубочку, поминутно вздрагивая всем телом. Грэф устроился рядом на ступенях, подстелив свой ношеный плащ и раскурив длинный феларский чубук, будто и в самом деле являлся оруженосцем полукровки. Справедливости ради стоит отметить, что для стороннего наблюдателя эти двое и в самом деле являли собой любопытное зрелище: рослый, широкоплечий Грэф, с прислоненный к плечу двуручным мечом и худой красноволосый полукровка с длинными руками и ногами, чей диковинной формы клинок стоял в ножнах у перил, под правой рукой своего владельца.