Селин Кирнан - Кружащие тени

Ульфнаор шагнул вперед и осмотрелся выжидающе. Одна из женщин-воинов подняла руку и по кивку Ульфнаора встала с места, чтобы высказаться. Все выслушали ее серьезную, короткую речь в вежливом молчании. Винтер выпрямилась, вдруг поняв, что совет уже идет. Ашкр добился своего, и дебаты начались без суеты и проволочек.

Рази, не отрывая взгляда от близнецов, прошептал:

— Ты знаешь что-нибудь об этих собраниях, Вин? Они похожи на отцовский совет?

Винтер обвела взглядом кружок мужчин и женщин и не могла не улыбнуться, представив себе, как выглядели бы напыщенные советники Джонатона, если бы расселись прямо на земле. Но улыбка быстро сползла с ее лица: советники Джонатона, конечно, всего лишь ехидные старики, но одним росчерком пера они могут уничтожить весь этот лагерь. Да и весь этот народ.

Винтер печально смотрела на кружок воинов с выражением мрачной внимательности на лицах и на их небрежно-властных повелителей. «Их положение безнадежно, — подумала она. — Они никогда не приживутся здесь. Если Джонатон хотя бы даст им попробовать, это будет безумие». Время этого народа быстро уходило, хоть и казалось, что оно не властно над ним.

Винтер нахмурилась и наклонилась вперед, опершись локтями на колени и бессознательно повторяя позу Рази. Она не ответила на его вопрос, но он не настаивал. Рази сидел, хмуро глядя на совет и привычно потирая пальцами ладонь в тревоге. Через некоторое время эти бессознательные движения стали действовать Винтер на нервы — она потянулась к нему и стиснула его руку.

— Перестань, — прошептала она. Он напряженно выпрямился, сжав кулаки, и она сразу пожалела о сказанном. — Прости, — прошептала она, потрепав его по плечу.

— Я не поведу вас туда одних, — зло сказал он. — Я не могу. И не стану. Если Кристофер хочет убедить их в этом… — Он покачал головой.

Винтер смотрела на Рази, его непреклонную позу и решительное лицо.

— Рази, — сказала она. — Кристофер уверен, что, если ты останешься, мерроны тебя убьют. Он, похоже, уверен, что ты будешь возражать против их религиозных обрядов. Он… — Она поколебалась, не зная, как передать слова о связи Рази с Эмблой. — Он беспокоится, что ты вынудишь их причинить тебе вред.

— Он недооценивает меня, — сказал Рази, — если считает, что я не могу распространить свою терпимость на сомнительные языческие ритуалы. — Он снова стал беспокойно потирать руки. — Это для меня неважно, — тихо сказал он. — Я ведь не только это в ней вижу.

Винтер положила ладонь на его руку. Рази посмотрел на мерронов — глаза его расширились, он вскочил на ноги. Винтер проследила за его взглядом и также медленно встала.

Кристофер поднял руку и ждал, чтобы ему дали слово. По кивку Ульфнаора он поднялся на ноги и выступил вперед. Когда он начал говорить, раздались недовольные возгласы — его старались перекричать. Но на протестующих шикнули быстро и решительно, и Кристофер смог продолжать.

Вначале Солмундр слушал с неподвижным лицом. Но тихий голос Кристофера все звучал, и воин медленно повернул голову и воззрился на Ашкра. Винтер увидела на обветренном лице Солмундра едва сдерживаемую надежду, искру радости, которую он не мог скрыть. Ашкр взглянул на него лишь однажды и сразу отвернулся.

Когда Кристофер кончил говорить, Эмбла гневно нахмурилась, а лицо Ульфнаора застыло от потрясения.

Кристофер поклонился и вернулся на свое место в кругу воинов. Он присел на землю, опустив глаза. Минуту стояло ошеломленное молчание, затем в воздух взмыло несколько рук — многие желали сказать свое слово. Ульфнаор невидящими глазами огляделся вокруг. Казалось, он не знает, что делать. Когда он промолчал, Эмбла выступила в круг и что-то крикнула. Мерроны медленно опустили руки, пораженные тем, что их лишили права говорить.

Секунду Эмбла стояла, чуть ли не дымясь от ярости, в центре круга. Затем она сделала глубокий вдох, выпрямилась и повернулась к своему народу. Она говорила долго, громко и убедительно. Это была настоящая, воодушевляющая речь. Мерроны слушали внимательно, и Винтер увидела, что ей удалось их переубедить.

Слушая речь, Ульфнаор переводил печальный взгляд с Эмблы на Кристофера — снова показалось, что над этим человеком тяготеет невидимое бремя. Когда Эмбла закончила, она повернулась к Пастырю с нахмуренными бровями. Аойре грустно посмотрел на нее, затем поджал губы и кивнул в знак согласия. Эмбла, гордо выпрямившись, вернулась на свое место. Винтер увидела, как она один раз взглянула на Рази и отвернулась.

Ульфнаор вновь окинул взором круг — поднятых рук больше не было видно. Он покосился на Ашкра. Тот невидящими глазами смотрел в землю. Казалось, он был за много миль отсюда. Ульфнаор кивнул. Он поднял руки и, казалось, хотел сказать свое слово, но Ашкр, не поднимая головы, пробормотал что-то, и Аойре отступил назад.

Ашкр постоял, глядя в землю. Затем, к явному удивлению своего народа, он вскинул руку вверх, сухо приказал что-то и быстро вышел из круга, прямо к Винтер и Рази. Ульфнаор позвал его, но Ашкр крикнул через плечо что-то, что, как поняла Винтер, значило «подожди!». Он прошел через луч света и остановился в тени, разъяренно глядя на двух чужеземцев.

Все, кроме Кристофера, смотрели на него.

Ашкр выглядел таким взбешенным, что Винтер шагнула назад. Рази все же хватило храбрости отвесить сухой поклон.

Ашкр нетерпеливо поклонился в ответ и жестом приказал им сесть. Он присел на землю, мрачно глядя Рази в глаза.

— Мне все еще звать тебя Табиб? — спросил он.

Рази покраснел и кивнул.

— Это звание я предпочитаю всем другим, — ответил он. — Так что называй меня так…

— Послушай, что я тебе скажу, Табиб. Теперь не лги мне, ладно? Не искажай правду, ничего от меня не скрывай, когда я буду задавать тебе вопросы.

Руки Рази сжались у него на коленях. Он кивнул.

— Коинин говорит, что здесь нет для нас надежды. Он говорит, нас обманул… твой народ. Они дали обещания, которые никогда не сдержат. Он говорит, что нам никто не позволит поселиться в этом месте, что здесь нет ничего для народа и для племен. Он говорит… — Гнев Ашкра, казалось, утих, а глаза открылись шире. — Коинин говорит, что мы ничем не сможем это изменить, что мы можем забыть о пробуждении новой земли для Ан Домейн. Что никому не будет нужна наша жертва… — Ашкр оглянулся через плечо. Его народ следил за ним, Солмундр смотрел с особенной — болезненной — тревогой. Только Кристофер сидел, опустив голову на руки и не поворачиваясь в их направлении. Ашкр покосился на Эмблу, и лицо его ожесточилось. — Моя сестра утверждает, что Коинин говорит так только потому, что не придерживается нашей веры. Она говорит, что Коинин готов на любую ложь из-за этого… — Ашкр внимательно посмотрел на Рази: — Это правда, Табиб? Коинин говорит это только потому, что он не нашей веры? Он поэтому лжет?