Владимир Скачков - Золотой дракон

По утрам мои следопыты ничего вразумительного сообщить не могли. Зато я следы нечисти видела повсюду, глаза разбегались. В открытую же не нападали, пока...

Промучились три ночи в тайге, на четвертую остановились в покинутой деревне. Ворота были распахнуты и кроме гуляющего ветра никого. Я лично осмотрела каждый дом, каждый закуток, вынюхивала и высматривала, но ничего не нашла. Казалось, просто все жители собрали вещи, какие смогли утащить, и сбежали. А вот далеко ли ушли от нечестии, которой в лесу кишмя кишело? Думаю не очень, ведь такую прорву мертвяков, что три ночи подряд к нам вламывались где-то взяли.

Остатки лошадей загнали в центр деревни, заперли в крепкие сараи. Не хотелось больше их терять, пусть это много свежего мяса, но как я обойдусь без конницы? Люди были взвинчены и измотаны до предела, отдохнуть бы всем, но вместо этого я выставила тройные дозоры и сама не ложилась, ходила снаружи вдоль забора до полуночи, а как скрылась луна - началось...

Это была какая-то разновидность упырей. Голые, скользкие даже на вид, бледные как поганки и с горящими ненавистью ко всему живому глазами. А лазали они как! - загляденье. Словно квакши какие, по гладкому частоколу без веревок и лестниц...

- Ребята! У кого пики с серебряным наконечником бейте тварям прямо в головы! У кого обычные рогатины, просто протыкайте туловище и держите от себя подальше! - посоветовала я.

Упыри меня как бы не видели. Я шла между ними, отрубая серебряным мечом головы, но не задерживалась, меня ждали в других местах дела более неотложные, где обещалось быть куда хуже, а здесь справлялись вполне уверенно.

На другой стороне мои бравые солдаты рубились с человекомедведями, здоровенными, волосатыми, клыкастыми и когтистыми. Эти противники выглядели посолидней, но и тут перевес сил был на нашей стороне. Я шла дальше, сердца бешено колотились от предчувствия чего-то по-настоящему ужасного, и я его увидела.

Со стороны близких гор полз или ползла, а может ползло нечто белесое, само как гора, подминая деревья словно траву, только треск стоял. Двигалась эта скотина чрезвычайно быстро, как червь или гусеница перетекая кольцами, и вскоре обещалось тут все сравнять. Смрад ударил в мой чувствительный нос, едва дурно не сделалось, но биться-то надо! Не убегать же, бросая своих верных людей в трудный час, им и так нелегко.

Хорошо что я дракон - самое страшное существо этого мира, летаю, плююсь огнем разной температуры, пусть не всегда точно попадаю, и лесной пожар еще долго будет губить тайгу, но мучного червя переростка я доконала. Бледное тело изрыгая тонны слизи корчилось в пламени, отравляя и без того закопченный воздух.

Стая волков,... а волков ли? Не очень-то и похожи, собрались перекусить мной, когда я стала человеком и, тяжело дыша, приходила в себя. Серебряный меч и тут не подвел. Радость сражения полностью поглотила меня. Реки густой крови, хруст рассекаемой плоти, вой-стон и вопли врагов, что еще есть слаще этого? Только тишина победы...

Солнце с трудом проглянуло сквозь завесу едкого дыма, предутренний штиль. Бой выигран, но какой ценой... мое поредевшее войско за эту ночь уменьшилось наполовину. Из пяти тысяч вначале похода осталось меньше двух тысяч.

К полудню поднялся сильный ветер и погнал пожар на юго-запад, избавляя нас от удушливого кашля. Два дня полыхала тайга, а мы хоронили своих убитых, латали раненых, сжигали нежить и, кто веровал, молились, чтобы начался дождь. Кольцо огня почти сомкнулось, хотя деревня и стояла среди непаханых в этом году полей, но все равно хорошо, что северный ветер пригнал тучи и ливень прекратил пожар.

Эти дни я размышляла, стоит ли брать всех с собой, люди устали, отдых им просто необходим. До нужного места оставался один дневной переход, нечестии мы порубили прорву, вряд ли много осталось. И все же одной идти никак не хотелось. В конце концов, я остановилась на полусотне.

Еще день лил дождь, погода никак не для прогулок, но когда он перешел в морось, я отобрала пятьдесят самых крепких парней и повела отряд в горы по выжженному лесу. Остальным велела держать оборону и дожидаться нашего возвращения.

Переход был кошмарен. Запах гари, сверху сырость, под ногами чернющие лужи. Мы все промокли насквозь, пропахли и перепачкались, да еще вымотались, преодолевая всевозможные завалы. Вместо одного дня потратили почти три. Шли пешком, на лошадях, тем более на карете никак не прорваться.

Когда полезли на кручи полегчало, в некотором роде. На последней ночевке, уже высоко в горах, напала нежить. Я внезапно ощутила чуждую волю, скорее заинтересованную - что получится, а не злую или добрую, как можно было бы ожидать.

- Парни, подъем! - растолкала я командиров. - Готовьтесь к бою.

Атака последовала незамедлительно. Их было больше нас, но свора собак всегда уступит хорошо обученному отряду. Волки и медведи валили неорганизованной толпой, зачастую мешая друг другу, но и этого хватило, чтобы мы несли потери, слишком сильны они каждый поодиночке. Плотно сжатые ряды нет-нет да смыкались снова. А нечисть не испытывала страха и усталости, перла напролом, стремясь зубами и когтями разодрать живую плоть.

Я размахивала мечом направо и налево, стоя впереди отряда, чтобы хоть немного облегчить им круговую оборону, пусть с одной стороны, но не подпустить к моим людям зверье.

Казалось, конца этому не будет никогда, так и придется рубить и колоть изможденным серебром черным от крови. Я изредка оглядывалась, узнать как держатся парни, и с каждым разом мне делалось тоскливей и печальней. Солдаты утомлены, некоторые вскоре вообще не поднимут копье...

Когда взошло солнце, я почти попрощалась со своим избранным отрядом. Солнце - жизнь! Защита! Надежда! При утреннем свете ярость остатков нежити так сильно поубавилась, что я рискнула и скомандовала контратаку.

До победы дожило двенадцать израненных человек, да я, целая и невредимая. Монстров же истребили полностью. Мы стояли все в крови, своей и чужой, тяжело дыша и не в силах поднять руку или переставить ногу, не говоря уж об оружии.

Зная, что еще пожалею об этом, я сжала в ладонях "Малого Вампира" и "Поглотителя Душ", высосала из них Силу и щедро поделилась ею с маленьким отрядом. Какую часть души я задолжала дьяволу? Только он и знает. Но останавливаться в конце пути - преступление!

Через два часа мы подошли к пещере, ярко освещенной солнцем. Тяжелые, дождевые тучи остались внизу.

Вглубь горы я не повела никого, пошла одна, приказав дожидаться меня у входа.

Свет - излишество для меня, но необходимость для простых смертных. В кромешной тьме я шла, казалось по такому знакомому туннелю, пока не оказалась в слабоосвещенном огромном зале. Черный, полированный до зеркального блеска горный хрусталь покрывал все, докуда было видно. В центре на высоком троне сидел, ну до боли в зубах знакомый кадр. Его брат-близнец потерял голову два года тому назад в моем замке в столице, пытаясь всучить мне странный посох, вдоль наполовину черный, а на другую половину белый. Только я не совсем лишилась разума, чтобы хватать руками настолько сильную и кошмарно-опасную вещь. Кстати, посох после исчез таинственным образом и сейчас я с неприязнью наблюдала его в иссохших руках нового, или старого "приятеля".