Эрик де Би - Призрачный путник

Взбесившись от этого оскорбления, Мерис схватился за рукоять своего меча. Но он все же не стал обнажать оружие — вернулось опасение, что Грейт защищен чем-то, о чем Мерис не догадывается.

– Давай, доставай меч, — Грейт провоцировал своего сына. — Думаешь, я стар, слаб, убог…Как там? Жалок. Так и есть, я жалкий безоружный старик. — Он широко раскинул руки. — Доставай меч и проткни меня.

— Что за трюки? — прошипел Мерис.

Грейт не обратил внимания.

— Доставай свой меч, мальчик, — приказал он. — Пронзи меня. Я беззащитен.

Бард шагнул вперед, оказавшись в пределах досягаемости клинка Мериса:

— Убей меня. Или ты боишься?

— Боюсь? — переспросил Мерис. — Жалкого старика?

— Боишься героя! — воскликнул Грейт, его глаза блестели. — Боишься убить героя, и столкнуться с целым городом лесорубов, женщин и детей, желающих отомстить.

— Я не боюсь ни … — Мерис умолк. Слова не помогут; его отец обезумел. Он знал это, сомнений не оставалось. Мерис закрыл рот и ничего не сказал, но и руку с эфеса не убрал.

— Тогда доставай оружие, — сказал Грейт, тихо и ядовито. — Нападай.

Единственное, что сделал Мерис — попытался сдержать дрожь в руках.

— Нападай, трус! — приказал Грейт. — Ты мой пес! Я приказываю тебе атаковать!

Мерис смотрел на него. Грейт никогда не оскорблял вот так, никогда не насмехался над ним подобным образом. Мерис знал, что Грейт его отец, родная кровь, но… Он не знал, что делать.

— Нападай! — крикнул Грейт.

Когда Мерис не ответил, Лорд Певец с силой отвесил ему пощечину. Парень посмотрел на него, глаза пылали, и Грейт рассмеялся.

Мерис почувствовал, как его рот расплывается в ухмылке. Вопящее существо перед ним больше не было человеком, достойным уважения, восхищения или даже страха — наоборот, это был просто слабый дурак, такой же, как и другие жители Куэрварра. Только слабый голосок в глубине души Мериса возражал, что этот человек — его отец.

— Нападай, ублюдок, — орал Грейт, брызжа слюной в лицо Мерису.

Одно это слово — титул, который Мерис всегда носил, не показывая и тени своих переживаний, имя, говорившее про ожесточающую горечь, про пропасть между ними, которую невозможно преодолеть — ранило его очень глубоко, в самую сердцевину того, что осталось у Мериса от души, и навсегда задушило тот тихий возражающий голосок. Здесь стоял единственный человек — единственное существо — с которым он когда-либо ощущал связь, и слышать это проклятое слово…

— Нападай!

Мерис едва не поступил так. Но даже послав мысленный приказ своей руке выхватить меч, юноша ощутил тот липкий страх в глубине сознания, и весь его гнев обратился в ужас. Он отшатнулся, отведя взор, не желая, чтобы Лорд Певец видел его страх.

Грейт фыркнул.

— Так я и думал, — отвернувшись, сказал он. — Ты мне противен, трус.

Лорд Певец вернулся к своему трону и сел, перебросив вышитый золотом плащ через руку.

Мерис остановился в дверях и оглянулся. В его взгляде была одна лишь ненависть. Затем он развернулся на каблуках и вышел, больше не оглядываясь.

Когда за Мерисом закрылась дверь, Лорд Певец выждал мгновение и поднял руку в особом сигнале. Талтелиэль вышел из-за спины Грейта, возникнув из воздуха.

— Неразумное поведение, — заметил эльф-провидец. — Что, если бы он сделал это?

— Ты же был на месте, не так ли? — раздраженно спросил Лорд Певец. — Мне ничего не угрожало. Кроме того, в твоем видении он не смог победить.

— Что если я ошибся?

— А ты ошибался когда-нибудь?

Талтелиэль кивнул, принимая ответ. Лицо Грейта было спокойным, но в глазах пылала ярость.

— Всё же, я советую соблюдать осторожность, — продолжил эльф. — Поспешные, необдуманные слова ведут к ошибкам. Дух и Соловей не представляют угрозы. Но послать за ними Странника, и…

— Молчать, — рявкнул Лорд Певец, даже не взглянув на Талтелиэля.

— Но…

Мужчина развернулся и ударил эльфа в челюсть. Ошеломленный Талтелиэль растянулся на полу. Лорд Певец встал над ним, достал янтарный амулет из-за пазухи и покачал им в воздухе.

Талтелиэль не шелохнулся.

Гнев барда стих, Грейт вернул амулет обратно и отступил в сторону. Эльф-провидец без единого звука встал на ноги.

— Ты поддерживаешь барьер для магической связи? — спросил Грейт.

— Да … господин! — ответ прозвучал неуверенно.

— Удалось узнать что-нибудь новое о Путнике или его защитнике?

— Ничего, господин.

— И зачем ты мне нужен? Провидец, который никогда не видит того, что мне необходимо! — Грейт разозлился.

— Временами мой взор ясен, — ответил предсказатель. Он не собирался продолжать, но слова слетели с губ прежде, чем эльф смог остановиться. Проявление эмоций было столь необычным для него, что Талтелиэль испугался. — Даже если ваш сын и не понял этого, я-то видел, что между вами произошло.

Брови Грейта поползли вверх, неясно, от удивления или от ярости.

Эльф колебался, но Лорд Певец сверлил его взглядом. Значит, ярость.

— Говори, провидец, — буркнул он, потянувшись к цепочке на шее.

— Равновесие силы нарушено, господин, — ответил Талтелиэль. Грейт снова достал янтарный амулет, но провидец уже не мог остановиться. — Близится время, когда оно изменится, и не в вашу пользу.

Грейт держал амулет на раскрытой ладони, его рука дернулась, желая раздавить янтарь. Бард дрожал от едва сдерживаемого гнева.

— И?

— Я прочел в сердце Странника, — сказал Талталиэль. — Он сделал свой выбор. Сейчас он ваш враг. Прежде он мог любить вас, но теперь не полюбит никогда.

Кулак Грейта сжался вокруг амулета, и челюсть эльфа захлопнулась с громким клацаньем. Долгий миг двое смотрели друг на друга, и на том пространстве, что разделяло барда и предсказателя, шел поединок их воли.

Лорд Певец первым нарушил тишину. Его голос был тих и холоден.

— Давай же, раб, продолжай, — его ладонь крепко сжимала кусок янтаря, и Талтелиэль почти ощущал жадную хватку его пальцев.

Прорицатель поклонился, показывая, что ему больше нечего сказать.

— Итак, раз уж ты закончил, — произнес Грейт, державший амулет между собой и эльфом, — тогда, думаю, ты прикусишь свой язык и уберешься вон с глаз моих, если, конечно, желаешь, чтобы этот амулет остался цел.

Он отвернулся.

— Я лишь даю советы, основанные на том, что я видел, — напомнил ему Талтелиэль. — Вам следует прислушаться. В конце концов, вы, герой Куэрварра, сами сказали — я никогда не ошибаюсь.

Лорд Певец резко развернулся, в руках амулет, собираясь проклясть провидца за его дерзость, но Талтелиэль исчез.

Грейт вздохнул, глубоко и шумно, и побрел к трону. Он упал на сидение, раскинул плащ и левой рукой подпер подбородок. Фамильный волк Грейтов на его руке сверкал в лучах заходящего солнца, льющихся из высоких окон. Грейт сидел здесь, в раздумьях, целый день, и за это время, казалось, постарел на несколько лет.