Анфиса Кохинор - Тайна заброшенного хутора

- Твой скептицизм неуместен! - как ни в чём не бывало продолжил Йозеф. - Магом ты станешь тогда, когда закончишь курс обучения!

- Я и так хороший маг!

- Ой ли? - хмыкнул Йозеф. - А ну-ка, сотвори мне чашечку кофе!

- Вот ещё!

- Не можешь.

- Не хочу! - огрызнулся Даниэль и обвёл взглядом комнату: - Похоже, твои апартаменты маловаты для нас двоих, Йозеф. Думаю, мне стоит вернуться в гостиницу.

Лицо Йозефа стало мрачным:

- Долго ты собираешься корчить из себя недоразвитого придурка?

- Я не буду спать на полу!

- Малыш привык к мягкой перинке?

- Глупо тесниться в халупе, когда у меня оплачен уютный номер в гостинице, - с деланным безразличием пожал плечами Даниэль.

- Гостиница - последнее место, где должен показываться изгой! - наставительно произнёс Йозеф. - С той минуты, как ты стал моим учеником, я несу ответственность за твою жизнь. И я буду решать, где тебе жить и что делать! - Даниэль позеленел от злобы, и Йозеф успокоительно добавил: - Это не надолго, малыш. Семь-десять лет, и ты пустишься в свободное плавание.

- Десять лет? - Даниэль вскочил. - Мы так не договаривались!

- Мы вообще ни о чём не договаривались, внук корифея! - сухо сказал Йозеф.

Даниэль плюхнулся на кровать:

- Ты меня обманул!

- Ты ни о чём и не спрашивал, - насмешливо улыбнулся старик, словно предлагая ученику поспорить с ним.

Даниэль скрипнул зубами. Он уже сообразил, что вести полемику с Йозефом занятие неблагодарное, и теперь внимательно рассматривал учителя, гадая, что будет дальше. Старик немного подождал, затем разочарованно вздохнул, взмахнул рукой, и на полу появился жёсткий полосатый матрас.

- Брысь с моей кровати, и спокойной ночи, малыш!

Даниэль одарил его ненавидящим взглядом и пересел на матрас.

Йозеф не спеша умылся, переоделся в длинную ночную рубашку и с довольным видом забрался под одеяло. Он поднёс руку к огненному камню, лежащему на прикроватной тумбочке, но, прежде чем загасить его, посмотрел на ученика так, словно впервые увидел его:

- Почему ты не ложишься, малыш? Сон - лучшее средство от переживаний.

- Я учту, - буркнул Даниэль и растянулся на матрасе.

Свет погас. Молодой маг лежал, уставившись в пустоту ночи, и думал: "Зачем я вообще припёрся в Эгерн? И как я попал к изгою? Я же искал воров! Проклятый Йозеф! Заморочил мне голову! И теперь что? Доигрался! Сбежал от деда, чтобы не учиться, и в результате стал учеником какого-то старого придурка!" Впрочем, Даниэль скоро прекратил ругать себя и занялся более насущной проблемой - нужно было, во что бы то ни стало, избавиться от золотой змейки, сидящей под кожей. Молодой маг ощупал запястье - ничего. Он не чувствовал колдовства. "Что бы это ни было, я должен найти её!" Даниэль вытащил из-за голенища кинжал, закусил губу и сделал маленький надрез на коже. В темноте он не видел крови, и это несказанно радовало мага, а на боль он старался не обращать внимания.

"Иди сюда", - мысленно позвал он, но змейка не откликнулась на магический зов. Даниэль не отступился: он звал и звал золотую змейку, пробуя все известные ему заклинания - напрасно. Казалось, что как только внук корифея переступил порог дома Йозефа, удача отвернулась от него. Ни в ту ночь, ни в последующие Даниэлю не удалось договориться с магическим артефактом. Старик-изгой с молчаливой насмешкой наблюдал за учеником, а тот с трудом подавлял приступы бешенства, накатывающие на него после очередной неудачи со змейкой.

Так они и жили: умудрённый опытом учитель снисходительно относился к "ночным шалостям" упрямого ученика, а Даниэль терпеливо слушал бесконечные, занудные рассказы старого изгоя. Время, проведённое в труппе Андрея, не прошло для него даром. Нацепив маску полного безразличия и покорности судьбе, Дан безропотно слушался учителя и с глубочайшей заинтересованностью внимал его историям, тем более что некоторые из них действительно привлекали внимание молодого мага. Например, история о Заброшенном Хуторе. Это гиблое место находилось на Восточном материке, недалеко от Верниры. Возле треклятого Хутора умирали животные, пропадали люди. Их трупы находили через некоторое время в таком ужасном состоянии, что даже у видавших виды солдат волосы вставали дыбом. По словам Йозефа, на Заброшенном Хуторе лежало какое-то мощное проклятие, и у Даниэля не было оснований не верить старому магу. А, узнав о том, что вернирский король объявил награду в пятьсот тысяч золотых крон тому, кто уничтожит страшное место, Даниэль окончательно убедился, что именно Заброшенный Хутор прославит его на века. "Я уничтожу Хутор, и тогда никто не посмеет указывать мне, что делать! Я всему миру продемонстрирую свою магическую мощь и завоюю право жить так, как сочту нужным!"

Теперь Даниэль каждую свободную минуту посвящал разработке плана уничтожения Заброшенного Хутора. Он вытянул из Йозефа все истории о Хуторе, но все они сводились к описанию изуродованных трупов людей и животных да невероятным версиям их гибели, и не несли в себе полезной информации. Однако, оптимист по природе, Даниэль не опустил руки: "В конце концов, я вырвусь от наглого старикашки, отправлюсь в Верниру и выясню всё на месте".

Впрочем, Даниэль был не настолько глуп, чтобы отправляться на Заброшенный Хутор без подготовки. Он уже жалел о том, что оставил Серьги Божены Кармине: "Если б артефакт был со мной, я ни в жизнь не попался бы в лапы Йозефа, да и с Заброшенным Хутором разобрался бы с полпинка! Почивал бы сейчас на лаврах, а не томился в убогой клетушке!" Конечно, Даниэлю приходила в голову мысль, что с помощью Серёг Божены Плеяда давным-давно могла бы разобраться с проклятым местом, но почему-то не сделала этого. Подумав, внук корифея отнёс сей прискорбный факт не к бессилию артефакта, а к какой-то политической игре. Как бы то ни было, он твёрдо решил раскрыть тайну Заброшенного Хутора. Однако до героического деяния было ещё ой как далеко. "Десять лет, - уныло думал Даниэль, потирая запястье. - Кармина, дед, Хутор - всё потом. Сначала, нужно избавиться от Йозефа!.."

Но прошёл год, а Даниэль так и не смог договориться со змейкой. Зато он привык видеть перед собой морщинистое лицо старика-изгоя и слышать его вечное бормотание. Единственным, к чему никак не мог привыкнуть Даниэль, было затворничество. До встречи с Йозефом он не задумывался, какова жизнь мага, отказавшегося служить Плеяде или присоединиться к Отщепенцам. "Изгой не должен быть на виду!" - без устали твердил ему Йозеф, а для Даниэля с его амбициями это было равносильно катастрофе, и он дал себе слово, что ни за что не повторит судьбу учителя. "Я и здесь найду свой путь! И Плеяде, и Отщепенцам, и изгоям придётся принять меня таким, как есть, и оставить в покое!"

Как-то, не сдержавшись, Дан изложил свои мысли учителю, и до слёз рассмешил его.