Полина Кохинор - Джирмийское клеймо

- Не надо! - отшатнулся Марвин, вспомнив, что Жерар грозился отдать его в руки Сов, если он не образумится. Страх перед Друидами, способными перекроить его сознание, затмил влекущий образ Камиллы, и стальная кошка пришпорил коня, едва не задавив добросердечного прохожего. Торговец покрутил пальцем у виска и пошёл своей дорогой, а Марвин вновь направился к Тайной тропе. Он запретил себе думать о возлюбленной и сосредоточился на задании, тут же поймав себя на мысли, что не понимает, чем досадил императору безалаберный вор-гуляка.

Марвин не знал, что три дня назад, в день своего восемнадцатилетия, Эллард напился и во всеуслышание заявил, что он сын мага-прощелыги. На следующий день об этом стало известно в Дарре и в Джирме. Но если Бернар отправился в Мазгар, чтобы прояснить ситуацию, то император решил подстраховаться и уничтожить предполагаемого сына Леопольда. Но Марвин ничего не знал. Он ехал по столичным улицам, пытаясь думать о предстоящей работе, однако разумные мысли тонули в бездонных голубых глазах прекрасной Камиллы. Юношу преследовал вкус её сладких губ и пьянящий аромат обнажённого тела. Он с трудом подавлял желание развернуть коня и помчаться во дворец. Стальная кошка твердил себе, что он - джирмиец и выше примитивных человеческих желаний, что к его услугам десятки рабынь Цитадели, да и многие аргорки, купившись на красивую внешность, с радостью отдадутся ему. 'Зачем мне Камилла?' - спрашивал он себя, и тут же видел княжну в своих объятьях.

- Да что ж это со мной происходит?! - Марвин опять остановил коня, и замотал головой, силясь унять разыгравшееся воображение. С большим трудом ему удалось успокоиться, и, стараясь не думать ни о чём, джирмиец пришпорил коня, ворвался на Тайную тропу. Он мчался в Мазгар, где, по словам Жерара, семейство Лорана праздновало совершеннолетие любимого сына.

Бернар прибыл в город на сутки раньше своего воспитанника. У обычного всадника путь из Дарры в Мазгар занял бы десять дней, но у джирмийцев были необычные кони, сотканные из той же пространственно-временной магии, что и Тайные тропы. Цитадель по праву гордилась своими лошадьми - самыми быстроногими в Аргоре. Однако законы Джирмы предписывали скрывать резвость волшебных коней, и вне Тайных троп кошки ездили с такой же скоростью, как и прочие жители Мира. И всё же шила в мешке не утаишь: аргорцы знали, что джирмийцы умеют быстрее всех передвигаться по Аргору, и догадывались о существовании особых магических путей, оплетающих Мир, справедливо связывая их с джирмийскими лошадьми. Вот уже много лет клан Беркута тщетно пытался выяснить, как Кошки создают своих коней. Аристократы удалось узнать лишь то, что, убивая джирмийца, они убивают и его лошадь - после смерти хозяина, конь рассыпался в прах. Беркуты пробовали действовать осторожнее. Несколько раз они захвали джирмийцев, надеясь руками палачей вырвать секреты Цитадели, но, попав в безвыходное положение, кошки убивали себя.

Предводитель касты в сопровождении свиты подъехал к дому главы хамелеонов Мазгара, и огромные вычурные ворота мгновенно распахнулись перед ним. Кошки спешились. Бернар потрепал вылетевшего ему на встречу управляющего по щеке, поднялся на крыльцо и прямиком направился в кабинет хозяина. Едва завидев его алый плащ, попрошайки шарахались в стороны. Упиваясь их страхом, рубиновая кошка состроил грозное лицо и растянул губы в насмешливо-плотоядной улыбке. Он вошёл в услужливо распахнутую дверь кабинета, бесцеремонно уселся за стол и громко приказал:

- Лорана сюда!

Слуги со всех ног бросились выполнять приказ, и Бернар ухмыльнулся: попрошайки так спешили угодить ему, что не задержались даже для того, чтобы закрыть за собой дверь. Он окунул в чернильницу золотое перо, взял из стопки лист тесненной бумаги с эмблемой клана и, сверкнув глазами, 'пронзил' тело хамелеона чёрной стрелой.

- Ты собрался уничтожить мой клан? - усмехнулся Лоран, входя в кабинет и устраиваясь напротив Бернара. Он махнул рукой, и слуга, поставив на стол поднос с бутылкой вина, бокалами и вазой с шевийскими фруктами, удалился.

- Ты уверен, что Эллард твой сын? - в лоб спросил предводитель.

- Я верю Агате.

- А как же её интрижка с Леопольдом?

- Но друид подтвердил её слова. Эл - не сын Прощелыги!

- Ты глава самого богатого клана Аргора. Сколько ты заплатил друиду? - бесстрастно спросил Бернар.

- Эл не сын Леопольда!

- Тогда с чего он заговорил об этом?

- Он подслушал мой разговор с Ринатой и сделал неправильные выводы. Я пытался вразумить его, но ему нравится внимание толпы. Ты же знаешь Элларда. Он никогда не думает о последствиях.

Бернар налил себе вина и взял из вазы яблоко:

- Пока я не принял заказа на твоего сына, но Арнольд настаивает на его ликвидации. Боюсь, эта дурацкая выходка будет стоить Элларду жизни. Я пытался уговорить императора не верить россказням твоего оболтуса, однако безрезультатно. Очень жаль, Лоран, но видимо Кошкам придётся убить Элларда.

- Мы можем договориться. - Лоран нервно провёл рукой по волосам. - Я заплачу любую сумму…

- Деньги не помогут! - перебил его Бернар. - Арнольд не успокоится, пока не увидит труп последнего сына Леопольда.

- Главное, чтобы Кошки не охотились за ним.

- А Волки?

- С ними он справится. Эллард умеет выкручиваться из сложных ситуаций, - уверено произнёс Лоран.

Бернар надкусил яблоко и пристально взглянул на главного хамелеона Аргора.

- Я попробую… - Он запнулся и уставился на дверь. - В чём дело, Шон?

- Курьер доставил срочные письма от Жерара, - доложил джирмиец и протянул предводителю конверты.

- Спасибо, можешь идти, - вскрывая конверт, сказал Бернар. Он прочитал оба письма, убрал их в карман и с сочувствием взглянул на Лорана: - Каста приняла заказ на твоего сына.

- Тогда к чему этот спектакль? - Главный хамелеон вскочил и навис над рубиновой кошкой. - Я считал тебя своим другом!.. Убирайся! - Он указал на дверь.

- Всего хорошего, - невозмутимо произнёс Бернар и покинул кабинет.

Лоран проводил гостя тяжёлым взглядом, сел за стол и уставился на пронзённого стрелой хамелеона.

- Ты сам виноват, Эл, - пробормотал он, скомкал лист и швырнул его в корзину для бумаг, потом достал из сейфа кошель, взвесил его на руке и пошёл к сыну.

Эллард спал одетым. После ночной попойки с приятелями у него хватило сил снять лишь сапоги. Главный хамелеон поморщился, вдохнув стойкий запах перегара, распахнул окно и начал будить сына.

- Отстань! Спать хочу! - пробурчал Принц Попрошаек и повернулся лицом к стене, напоследок предупредив: - Будешь мешать - дам в морду!

Лоран осуждающе покачал головой, вытащил из кармана фиолетовый флакон и, открыв крышку, сунул его под нос сыну. Эллард громко чихнул, закашлялся и вскочил, но тут же схватился за голову и со стоном опустился на постель: