Бай Айран - Всадники Ветра

Волки беззвучно последовали за мной, когда ноги повели обратно в Дейст. Я и предположить не могла, что мы прошли такое огромное расстояние, но теперь оставалось лишь только медленно шагать, что я, собственно, и делала. Алди и Ниллица разыгрались, беспрестанно щелкая зубами и добродушно рыча друг на друга. Сытые и довольные своей жизнью они радовались настоящему моменту, полностью отдавшись своим волчьим инстинктам. Я озабоченно смотрела на солнце, которое ползло к полуденной отметке, и надеялась, чтобы принц не забил тревогу из-за моего отсутствия. Благоразумие должно восторжествовать над беспокойством, решила я и продолжила свой нелегкий путь.

Оказывается, идти по пыльной летней дороге в нарастающей жаре на голодный желудок занятие не самое приятное. С каждым шагом мое тело все больше и больше сопротивлялось какому-либо движению, а сухая жажда завоевывала горло. Я старалась не замечать своих неудобств, думая, что до Дейста осталось совсем немного, ведь не могли же мы с волками за короткую летнюю ночь уйти так далеко? Но с каждой минутой эта уверенность таяла.

Нилли злобно зарычала, когда до нас донесся запах людей, но мой нос ничего не почувствовал, забитый пылью. Я щурила глаза от яркого солнечного света, но все-таки сумела разглядеть четкий силуэт замка, выглядящий таким спасительным.

Алди скользнул в кусты, за ним последовала Ниллица, я облегченно вздохнула, хваля их благоразумность и начала подниматься по холму к замку. У меня не оставалось большого выбора, и я пошла к главным воротам. Нужно было видеть лица стражников, которые недоуменно переглядывались друг с другом, не решаясь пропустить меня в замок. Но когда подошедший Бииблэк узнал во мне принцессу, то им порядочно влетело.

Грязная, голодная и уставшая я едва добрела до своих покоев, где меня встретила взволнованная Уэн.

— Моя госпожа! — испуганно воскликнула она, заприметив пыльную одежду и всклоченные волосы, собранные в хвост.

Я не сумела ей ничего ответить, лишь устало опустилась на пол возле ванной. Пока Уэн хлопотала, наполняя ее горячей водой, я лениво стягивала с себя одежду, отметив, что куртка и брюки забрызганы темной кровью. Теперь можно понять удивление стражников.

— Моя принцесса, — прошептала Уэн, и я с ее помощью забралась в горячую воду, приятно расслабившую мои мышцы.

Отдавшись на волю умелых рук своей служанки, я, наверняка, задремала в ванне. Разбуженная настойчивой рукой Уэн, я что-то недовольно пробурчала и с неохотой покинула уже остывшую воду. Запах чистоты приятно обволакивал со всех сторон, когда я куталась в мягкое полотенце. Как есть, я повалилась на кровать, свинцовые веки тут же закрылись, и сквозь пелену взволнованного голоса своей служанки я погрузилась в странный, немного жуткий сон.

Мне снился Роуп с несчастными глазами полными ужаса. Его красивое лицо было обезображено следами побоев. Лиловые синяки отвратительно красили бледную кожу, разбитая губа распухла, портя природную симметрию. Он хмуро смотрел в пол, раскачиваясь из стороны в сторону. Я едва различала женщину, которая ходила перед ним взад-вперед и вела какую-то гневную тираду. Смысл ее слов сначала мною не воспринимался.

— Почему я должен это делать? — хрипло спросил он, морщась от вновь открывшейся ранки на губе. Его подбородок был черен от крови.

— Должен и все! — грозно прошипела женщина.

— Нет, это ты вбила себе в голову! И пытаешься меня подчинить себе! Он говорит, что ты не имеешь права! — голос парнишки едва не срывался на слезы, но он держался с достоинством.

— Прекрати! — завизжала она. — Я делаю все, что захочу! — нагло заявила она. Ее смутный образ совершенно мне не нравился.

— Да, это так, — покорно согласился Роуп. — Но это не значит, что и я обязан делать все это. Я больше не буду ее мучить, — он поднял голову и вызывающе посмотрел на женщину.

Звонкая пощечина разорвала повисшую тишину, от неожиданности Роуп воскликнул, в защитном инстинкте поднимая руки.

— Я позову его ! — женщина застыла, услышав его слова, и отпрянула от парнишки, будто тот сказал ей, что прокажен какой-то отвратительной болезнью. — Мне надоело! Она придет тогда, когда посчитает нужным, мы не можем ускорить этот процесс. А то, что твое желание присвоить себе ее появление среди нас не будет исполнено, мне наплевать! — ядовито бросил Роуп и твердо встал. — А теперь уходи. Я больше не желаю видеть тебя в своем доме.

Я не видела женщину, но прекрасно ощущала ее недоумение, смешанное с разочарованием и злостью, она явно не рассчитывала потерять его покорность так легко.

— Ты глуп, Роуп! Они накажут тебя, они…

— Прекрати лгать! — оборвал он. Женщина от удивления захлопнула рот, прекращая изливать из своего нутра отвратительно неприятные звуки. — Теперь я все знаю, — надавил парнишка. — Он решил мне рассказать, теперь я не поверю в ту ересь, что ты пыталась выдать за правду. Тобой движет лишь тщеславие, Круэл, уходи, повторяю! — теперь угроза в его голосе не казалась фальшивой. Женщина фыркнула.

— Ты еще пожалеешь!

— Быть может! — слишком быстро согласился Роуп. — И ты бы молила меня о пощаде, не будь я так благосклонен к женщинам! Уходи! Пока я не решил, что ты все-таки не женщина, а существо совсем иного рода! — разбитые губы изогнулись в презрительной ухмылке.

Круэл выдохнула от удивления, но воспользовалась предупреждением и выскользнула за дверь. Я так и не сумела ее разглядеть.

Роуп тяжело сел на стул, потирая разбитую скулу, кот прильнул к его ногам, урча, как несколько маленьких довольных пчелок.

— Езкур, — благодарно прошептал он, слабо трепля кота за шиворот. Умные глаза тут же устремились на меня, пушистый хвост дернулся.

Роуп проследил за взглядом Езкура и окаменел, попытался отвернуться так, чтобы свет не падал на его юное избитое лицо.

— Уходи, — умоляюще прошептал он, я заметила катившуюся по щеке слезу, которая прокладывала себе путь по запекшейся крови.

— Что случилось, Роуп? — мягко спросила я, приближаясь к нему. Парень вздрогнул, ведь видел только цепь.

— Уходи, — повторил он, уже не пытаясь скрыть слезы.

Я не знаю, что я сделала, но если бы мое тело было там, я бы бережно обняла парнишку и попыталась его успокоить. В принципе, я так и поступила, не рассчитывая, что мой мысленный образ — это цепь. Но Роуп благодарно всхлипнул.

— Спасибо, безымянная, — прохрипел парнишка, мягко меня отстраняя. Тыльная сторона ладони прошлась по влажным векам и щекам, еще больше размазывая кровь и грязь по лицу. — Я ее ослушался, как видишь, — он пространно обвел руками себя. — Но он мне все рассказал. Теперь я знаю, что не должен был причинять тебе боль, призывая к нам. Но, к сожалению, Круэл не единственная, кто хочет возложить на себя почести. И…