Бай Айран - Всадники Ветра

— Ты не хочешь мне доверять?

— Нет, что ты, безымянная, я не желаю соблазнять твою душу, рассказывая об этом месте. Просто… я почти не помню своей прошлой жизни. Сюда я попал почти мальчишкой. Оборванный и голодный я пришел в такое место, которое сумел назвать настоящим домом. Память моя начинается с восьми лет, безымянная, и начинается она здесь. — Он широко обвел рукой вокруг себя, немного откинувшись назад и распрямив ноги. — Ах да, ты видишь только меня, — он заговорщически улыбнулся.

— Это неприятно, тем более я сейчас иду сюда, — протянула я.

— Идешь? — парень встрепенулся. — Но как?

— Моя волчица отвоевала кусок сознания, который остался там, так что я в полглаза наблюдаю за раскисшей дорогой и туннелем из деревьев, — не скрывая, пояснила я, не видя в этом ничего предосудительного.

— Занятно, — протянул он, в своей странной манере потирая подбородок, но тут же отдергивая руку от непривычного синяка. — Как же я не люблю эти физические увечья, — пожаловался Роуп.

— А кто-нибудь их любит?

— Тебе еще повезло, ты девушка, — продолжал сетовать парень. — Никогда не испытывала боли от ран.

Шрам в груди неожиданно отозвался протестом, словно пытаясь убедить Роупа в том, что мое тело испытывало некоторую боль.

— Это не сравнить с теми страданиями, что ты причинял мне магией, — сказала я, не обращая внимания на его странное высказывание.

— Наверно, — он пожал плечами. — Значит, остальные не врали?

— О чем? — не поняла я.

— О том, что пытались тебя притянуть, разжигая боль в шраме?

Я сглотнула. Мне до тошноты не хотелось обсуждать эту тему с Роупом. Я испытывала к парню какое-то доверие и подобие дружбы, нас даже связывало нечто большее, чем просто человеческие отношения. И этим была моя клятва. Благодаря обещанию Роуп обрел вес в своем обществе, но если я не исполню своих обязательств, то парнишка попадет в большую передрягу.

— Да, это правда, — с усилием выдавила я охрипшим голосом.

— Ты… тебе больно вспоминать? — испугался парень. — Прости, я не хотел, — честно смутился он.

— Ничего, — я постаралась, чтобы ответ прозвучал беззаботно, но это оказалось непосильной задачей.

Роуп насупился, злясь на самого себя. Я внимательно вглядывалась в него, с каждым новым контактом с помощью Динео замечая в нем новые подробности. Теперь казавшиеся тощими плечи немного раздались, жидкие волосы стали гуще и чуточку темнее, глаза напоминали мне о сапфирах. Руки парня лишились женственности, длинные пальцы перестали быть изящными. Передо мною сидел совершенно новый для меня человек — парень, превращающийся в мужчину.

— Просто это случилось не так давно, — тяжело сказала я. Сердце пропустило два удара перед следующей фразой. — И шрам несколько обезобразил меня. — Слова колючками впивались в мою кожу.

Парень вскочил на ноги от возмущения, на лице появилась маска непонимания и даже злобы.

— Этого не может быть! — воскликнул он. — Ты такая добрая! Какой-то шрам не мог тебя испортить! — кричал Роуп.

— Что ты так разволновался? — удивилась я, наблюдая за сменой эмоций на его лице.

За возмущением последовало смущение, потом непонимание и, в конце концов, успокоение.

— Да ничего, безымянная, — отозвался он, возвращая себе позу на примятой траве. — Может, я когда-нибудь тебе расскажу.

Моей кожи коснулся прохладный ветерок, Ниллица обеспокоенно тыкалась носом в ладонь, тщетно пытаясь сообщить мне, что пора обустраиваться на ночлег. Я с сожалением посмотрела на Роупа.

— Мне пора.

— Уже? — расстроился парень.

— Да и ты среди ночи не разгуливай, — отчитала его я, точнее, попыталась это сделать.

— Я ждал тебя, — признался он. — Причем не в мысленном образе, я смотрю на дорогу, — пояснил Роуп, указывая пальцем в черную пустоту перед моим взором.

— Ты думаешь, я приду так скоро?

— Нет, но все равно продолжаю тебе ждать. Ведь я сказал всем остальным, что ты придешь, но никто из них не поверит, что мы общаемся с тобой посредством мысли. Они не верят мне, — он фыркнул. — Ну и пусть.

— А Лимма?

— Она вообще… — парень замялся. — По-моему ты собиралась уходить? — робко напомнил он. Я невольно улыбнулась.

— Да, до встречи, Роуп.

Парень странно улыбнулся и лишь кивнул на прощание, а мое сознание целостно вернулось в тело. Усталость огромным булыжником навалилась на мои плечи. Рубашка неприятно липла к влажному телу, а глаза закрывала мокрая челка.

Нелегкое и загадочное путешествие продолжалось.

Так прошло около трех дней. Мы с волками тяжело, но в едином темпе передвигались по живому туннелю, останавливаясь только на ночлег. Однажды мне даже удалось отыскать ручеек и постирать одежду забрызганную грязью. Даже мои чистоплотные волки выглядели не лучше, чем бездомные собаки. Настроение с каждым днем все ухудшалось, а с Роупом я старалась не говорить, ведь Динео просто напрочь высасывал мои силы, так что не стоило рисковать.

Из запасов еды осталось только сушеное мясо и черствый хлеб. Стараясь не обременять своих волков, я довольствовалась этой скудной пищей, иногда отыскивая в буйных зарослях съедобные коренья. Ягоды еще не подошли, кончался только первый месяц лета, поэтому приходилось обходиться тем, что было под рукой. Постоянное движение и небогатый рацион быстро лишили меня излишков веса, которые я набрала, постоянно находясь в своем зале за письменным столом. Наверное, я даже стала стройнее, чем когда-либо была, а ноги быстро привыкали к постоянной ходьбе, восстанавливая долголетний опыт. Теперь наш путь приближался к своему логическому завершению быстрее, чем когда мы шагали по просторам Дейста. Но мое сердце продолжало тянуть нас вперед, так что о близком конце, даже о сне на обычной кровати, я пока что даже запрещала себе мечтать. Путешествие такое привлекательное во снах на деле вышло неблагодарной работой.

Когда мы, наконец, покинули живой туннель, мое душевное состояние оставляло желать лучшего, ведь сердце беспрестанно тянулось к принцу. Мой муж никогда не допускал меня к своему сознанию, не специально или намеренно — знать мне не дано. Но даже если я использовала Динео, то он безуспешно ударялся о глухую стену непонимания и отторжения. Силенс стал для меня далек, как когда-то моя семья. Если между нами что-то и осталось, так только долг.

Когда за нашими спинами сомкнулся живой туннель, мы с волками медленно перешли границу Йелоусанда, покинув Рийвэр, и чутье подсказывало, что теперь мы находимся на территории чужой страны. Но рассудок жгуче напоминал нам о важной миссии, так что даже возможность стычки с пограничным патрулем не оказала должного влияния на нашу сознательность. Я лишь мельком смогла оглядеть просторы Йелоусанда, «голые перчатки» из которого красовались на моих руках. Теперь они стали неотъемлемой частью моего туалета, хотя одежда не отличалась особым разнообразием. Пара кожаных и тканевых штанов, сапоги, да рубашки в компании легких туник. По ночам я замерзала, а днем умирала от жары, так что не могла с уверенностью сказать, что одежда радовала в этом путешествии.