Галина Митрофанова - Летописи Шинара Чаша богов

Лошади аккуратно ступали по узкой, извилистой тропе. Встретившие их более чем ласково горы, сейчас осторожно показывали зубы. Впрочем, никто не жаловался, скоро тропинка закончилась и маленькая компания выехала на удобное плато. Внезапно остановив коня, Сирнок прислушался, рядом раздавался звон мечей. Перебросившись взглядами, Темные рванулись туда. За валунами закованные в серую броню рыцари наседали на десяток Темных. Держа круговую оборону, они старались отбиться, но на каждого из них приходилось до пяти рыцарей. Чистая сила, призванная Ниро, разметала Серых, дав коллегам небольшую передышку. Сухо щелкнула тетива арбалета, вогнав серебряный болт в сочление доспехов. Широкая спина Сирнока оказалась неплохим укрытием, позволив Маре весьма успешно расстрелять запас болтов. Рядом просвистел средних размеров камушек, давая понять, что у Ниро появился серьезный противник. Командир Серых оказался умелым боевым магом, не собирающимся сдаваться. Рыцари, определив таки откуда летели болты, медленно подбирались к Сирноку. Отбросив ненужный арбалет, Мара выхватила клинки. Рейнская пара, несмотря на небольшую длину клинков, является серьезным оружием, прекрасная, а часто и заговоренная сталь прорубает любые доспехи, мастерская техника (мастерство одно из важнейших компонентов пары) делает их владельца практически непобедимым. Несмотря на то, что после вмешательства Мары и ее друзей, оборонявшихся Темных все же разделили, численность рыцарей медленно, но верно сокращалась. Внимание Мары привлек рыцарь, который, соскользнув с края плато, ухватил, стараясь утянуть за собой, черноволосую девушку.

- Сирнок! - Орк, развернувшись, подставил сцепленные руки, чуть кивнув в знак благодарности, прикрывшему Ниро. Могучему орку не составило труда подкинуть легкую девушку над Серыми… Клинок вошел в землю по самую рукоять… Кнут надежно оплелся вокруг эфеса прежде, чем пальцы Улис отпустили корягу. Мара, соскользнув в пропасть, ухватила девушку за запястье.

- Ты мой враг и умрешь от моей руки, - пообещала Мара, ошеломленной Улис. Их медленно потянули вверх. Сирнок подхватил Мару, втягивая девушек на плато. Почувствовав под ногами твердую землю, девушка завертела головой и облегченно вздохнула, заметив Ниро, устало прислонившегося к огромному валуну. Везде тела Темных и рыцарей. Горло сжала стальная рука горя.

- Здесь все рыцари? - севшим голосом спросила Мара. Кто-то из сынов ночи покачал головой

- Командир ушел, - Чаровницы удивленно переглянулись.

- Но, как?!

- Телепортировался, - откликнулся Ниро, смущенно шаркая ножкой. Мара присвистнула, способность к телепортации редчайший дар. Одаренных всеми силами пытаются заполучить оба ордена, имена всех телепортеров известны, а тут такое… Возглас кого-то из Темных привлек всеобщее внимание. За забралом Серого рыцаря оказался оскаленный в улыбке скелет. Дело запахло тленом и разложением - некромантией.

- Улис проверь остаточное.

- Ничего, - покачала головой вражиня.- Рассеяно - маскировочное, - Мара скривилась, совсем тухло. Некромантия, запрещенная как искусство сразу же после "Великих войн", несла на себе отпечаток истинного зла. Каждый урожденный некромант, прежде чем его допустят до работы, в обязательном порядке представлялся старейшинам обоих орденов. С отпечатком их ауры знакомят всех чародеев, дабы никто не смел совершить зло и остаться безнаказанным.

- Надо сообщить в Цитадель,- закусив губу, распорядилась Мара. Улис кивнула. Что - бы это ни было, старейшины должны знать.

- Но прежде… - подал голос Сирнок, обернувшись на него, чаровницы сглотнули. Павшие, разделенные на две группы, ждали погребения.

Это хорошее время. Время, когда хранитель сумерек Ниярэ отпускал на прогулку прекрасный закат. Медленно наползал сизый туман, солнечные лучи гасли один за другим, горизонт пронизывали тонкие цветные нити. На темнеющих небесах можно разглядеть первые звездочки стеснительно вспыхивающие и тут же прячущиеся за светом заходящего солнца.

Жезлы слабо осветились, то одна, то другая руна вспыхивала мягким светом, в такт словам заупокойной молитвы "… Да пребудете вы в Свете, да минует вас Тьма, да предстанете вы пред Хранителем нашим, чисты от грехов…" Серебристое сияние, сначала прозрачное, затем все более насыщенное, окутало мертвых… Ослепило глаза вспышкой и рассеялось… Ветер подхватил пепел и закружил его над вечными горами, взметнул к первым звездам, к последним солнечным лучам… Растворил в бесконечности ночи…

Они покинули Темных рано утром, когда те еще спали. Мара не хотелось прощаться, растерянно отвадить глаза, встретившись взглядом с Улис или пытаться что- то объяснить, выяснить, в чем-то разобраться… Сирнок и Ниро согласились, с тем, что время дорого (Придуманный довод, не желающей выставлять свои переживания девушки) и дорога снова ложится под копыта коней узкой, извилистой лентой.

Мерзко. Теплая куртка почти не греет. Пронизывающий до костей ветер не знает, что в непродуваемых плащах должно быть тепло. Или знает, но самым беспардонным образом игнорирует сей, безумно важный для путешественников, факт. Раздумья Мары напоминают горы, Серые, мрачные, беспросветно неприглядные. Ниро, нахохлившись бормочет себе под нос, и почти наверняка нецензурщину, только Сирнок напоминает мраморную статую, холодную, недвижимую, непоколебимую.

А ветер продолжает крепчать… И, кажется, все ветры Шинара собрались здесь…

- Стойте путники!!!- послушные натянутым удилам кони встали. Перегораживая тропинку, приковав к себе восхищенные взгляды спутников Мары, стояла девушка. "И как ей не холодно?"- озадачилась Темная, весь костюм незнакомки приходился на маску, закрывающую лоб и глаза, ослеплявшую золотую тиару, призванную толи прижать, толи подчеркнуть, каскад черных, как смоль, волос, обсидиана покоящегося на высокой груди и короткой полупрозрачной тунике. - Вы вступившие на Тропу Ветров! Презренные, нарушившие покой и уединение богов!!! Вы будете наказаны!!! - прежде чем последние слова сорвались с ее губ, обсидиан осветился, ослепив, ярким светом… Все исчезло…

… Вокруг лишь темнота… ты плывешь по бескрайним волнам темноты, становишься ею, покоряешься, отдаваясь в ее власти. От позвоночника к сердцу неслышными мягкими шагами крадется страх, накрывает с головой, лишает способности мыслить. " Глазки - то открой, дура" прикрикнула на себя Мара. Глубоко вздохнула, и, словно прыгая в омут распахнула глаза. Пейзаж, до безумия, напоминающий Изнанку. Серый, плоский, совершенно не страшный. Ни ветра. Ни звуков. Ни красок. Ничего. Обнажив клинки, Мара всегда доверяла стали немного больше, чем магическим способностям, медленно огляделась. Никого.