Карина Пьянкова - Прикладная некромантия

Не хочу идти. Совсем не хочу. Там пусто. Туда нельзя.

Меня скручивало от страха. При этом тварь во мне, которая радовалась смерти Рельки, тоже была не в восторге от происходящего.

— Пошли отсюда! — прошипел я, глянув наверх, чтобы прикинуть, насколько глубоко мы спустились. И понял, что мое предложение уже неактуально. Лестница упиралась в потолок. Ни единого намека не выход не наблюдалось.

— … твою мать …! — Ругательства на этот раз вырвались настолько заковыристые, что ребята даже повернулись, желая узнать, отчего я так впечатлился.

Исчезновение пути к отступлению никого не порадовало, но реакция моих спутников была куда более спокойной, чем моя. Они и не собирались в ближайшее время выходить наружу. Жажда исследований — чтоб ее! — тянула в глубь коридора. Им и в голову не приходило, что другого выхода из этих катакомб может и не быть.

Друзья между тем быстро посовещались и пошли вперед. Оставалось лишь выругаться и потопать следом.

— А я вспомнил про эти подземелья, — неожиданно сказал идущий впереди Рем.

В коридоре раздавалось гулкое пугающее эхо шагов, а пламя факелов порой становилось ядовито-зеленым вместо алого.

— Не было тут ничего! — тут же возмутился светлый. — Я все планы перед приездом сюда изучил.

— Ты же небось смотрел планы только с ныне существующими строениями, — пожал плечами наш староста с убойной дозой снисходительности в голосе.

— Ну да, — согласился светлый.

— Я слышал об этом месте. Катакомб уже четыреста лет как не существует. Они были полностью разрушены во время войны с орками. Тогда Академия сильно пострадала, большую часть корпусов пришлось отстраивать заново, а подземная часть нашего достославного учебного заведения, которая в те времена была едва ли не обширнее наземной, была и вовсе уничтожена. А тут ведь находилась вотчина именно нашего факультета.

Я едко усмехался, слушая друга. Рем, как всегда, знает все и даже чуть больше, что вполне типично для нашего старосты. А историю Академии Рем знал даже лучше, чем мэтр архивариус.

— Получается, мы находимся в месте, которого не существует несколько веков. И выхода отсюда нет. Я еще не говорил, что вы идиоты? — поинтересовался я, стараясь сохранять спокойствие.

— Отсюда есть выход, Келе, — не согласился Рем. — Сюда явно кто-то зашел. И этот кто-то открыл проход в подземелье.

— Если твои слова верны, то некий тип открыл проход для себя. На нас никто не рассчитывал. И вряд ли этот добрый дядя так расстарается, что повторно разомкнет пространство для незваных гостей. Это тебе не зачарованная дверь. Это другой пласт реальности.

Коридор шел идеально прямо. Где-то там, далеко, он мог и разветвляться, но пока взору открывался лишь ровный туннель. Кое-где в стенах виднелись двери. Анджей хотел было сунуться в одну из них, но я его остановил, дернув за шкирку на себя. У меня была абсолютная уверенность, что открывать двери не стоит совсем. Кто знает, что сохранилось в памяти этого места? Если тут проводили обряды некроманты… Темная магия сама по себе не опаснее светлой, но ее отпечаток (если не проводились обряды очищения) имеет свойство притягивать разнообразную мерзость.

Ребята немного повозмущались из-за моего запрета, но, видимо, я был очень убедителен: после моих слов они даже к ручкам этих злосчастных дверей не тянулись.

Спустя пятнадцать минут я что-то услышал впереди. То ли шорох, то ли шаги. Эхо доносило звуки, но и искажало их, причем гораздо сильнее, чем если бы мы находились в своей реальности. А еще в дальнем конце коридора наблюдалось какое-то шевеление. Может быть, это копошился тот умелец, который открыл проход. Или какая-нибудь местная страхолюдь. В общем, хрен редьки не слаще.

— Я пойду первым, — тихо сказал я. — Там кто-то есть.

— Келе, может, не стоит? — шепотом откликнулся Анджей. — Рем искуснее в атакующей магии.

— Да, но я сейчас сильнейший среди нас.

К тому же как живой щит я просто безотказен. Во всех смыслах.

Идти не хотелось. Но дороги назад не было, пути в сторону тоже были заказаны, а стоять на месте — смерти подобно. Остается переться вперед, наплевав на страх, потому что другого варианта все равно нет. И тут к непонятным шорохам добавились еще какие-то звуки, похожие на детский плач.

— Ну чего встал-то? — недовольно осведомился Константин, чуть толкнув меня вперед. — Боишься, что ли? Так давай поменяемся.

— Боюсь, — не стал спорить я. — Но уж лучше вперед пойду я.

— Я крепче тебя, — уперся светлый, страстно желающий доказать всем присутствующим свою выдающуюся мужественность. — Я выше. И в плечах шире.

— Это ничего не значит, — отмахнулся я. — Не в росте счастье.

Так, сосредоточимся. Вдох. Выдох. И снова вдох. Затаившийся поодаль незнакомец не двигался, словно чего-то выжидая. Келе, ты ведь не боишься всяких там монстров в темном коридоре, который потерян во времени и пространстве? Ты сейчас пойдешь — и врежешь ему, кто бы это ни был. Я сжал зубы покрепче, двинулся вперед и материализовал на ладони «лепесток тьмы». Хорошее заклинание, легко покрошит любую материю, будь она живая или мертвая. Надеюсь, никакая местная аномалия не повлияет на заклинание. А еще надеюсь, что моя возросшая сила не исказит действие магии.

Шагов за спиной слышно не было. Значит, друзья за мной не пошли. Наверное, Рем остановил. И правильно сделал. Угробить меня не так просто, а люди — создания куда более хрупкие.

Спокойно. Все хорошо. Все нормально. Почти…

Плач становился все громче и громче. Такой жалкий, несчастный… и раздражающий. Ненавижу младенцев. Младенцев — и утбурдов. Пожалуй, утбурдов я ненавижу даже больше, чем младенцев. В этом подземелье так долго не было живых существ, что нежить должна была изрядно оголодать и ослабнуть. А главное, отсутствие силы не позволит утбурду стать невидимым. Он чует живую кровь, уровень развития у таких существ более высокий, чем у примитивной нежити. В качестве обеда я тварюгу не заинтересую, ибо попросту несъедобен. А вот мои спутники для него должны быть очень и очень лакомым кусочком. Утбурд будет прорываться к ним, но, хвала Тьме, коридор небольшой, я смогу целиком закрыть проход щитом.

Простолюдины наивно предполагали, что в утбурдов превращаются младенцы, брошенные своими матерями и обреченные на смерть. Чушь какая. В маленьком ребенке, который еще не осознал себя, не может быть столько боли, гнева и обиды, чтобы он переродился в нежить. Утбурды — это всегда творения некромантов… В Академии нас учат создавать и таких монстров. Но мы никогда не отрабатываем навыки на живом материале. Это запрещенный обряд, его разрешается проводить лишь в самом крайнем случае. Похоже, до войны, в результате которой Академия так сильно пострадала, утбурдов здесь делали и просто ради исследовательского интереса.