Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

Это была не более чем открытая односторонняя коробка с латунной рельсой идущей с края.

Толстые пеньковые канаты присоединены к углам, придавая ей некоторую стабильность, но и любое резкое движение приводила к покачиванию наиболее тревожным образом.

Нарядный мальчик ездил вверх и вниз с каждой загрузкой пассажиров, открывая ворота и сигнализируя кучерам на вершине, чтобы начинать их тянуть.

Обычно знать стоит спинами к Северену, когда они ездят на лифтах.

Глазеть было на что, что простой народ и делал.

Не особенно заботясь о том, что дворяне думают обо мне, я стоял у передних перил.

Мой желудок почувствовал себя странно, когда мы оторвались от земли.

Я смотрел на Северен, располагавшийся ниже.

Это был старый и гордый город.

Окруженный высокой каменной стеной, он говорил о смутных временах далекого прошлого.

Он много говорил о Маере, потому что даже в мирное время эти укрепления содержались в отличном состоянии.

Все трое ворот охранялись, и закрывались на закате каждый вечер.

Пока подъём продолжался, я мог видеть различные кварталы Северена так ясно, как если бы я смотрел на карту.

Существовал богатый пригород, расположенный в садах и парках, здания все были из кирпича и старого камня.

Был бедный квартал, с узкими и изогнутыми улицами, где все крыши были засмолены и покрыты деревянной дранкой.

У подножия скалы был черный шрам, где отметился пожар, проредивший город в какой-то момент в прошлом, оставив немногим больше, чем обугленные остовы зданий.

Подъём закончился слишком быстро.

Я дал другим дворянам высадиться, пока я прислонился к перилам, глядя на город далеко внизу.

- Сэр?- устало спросил мальчик, который ехал на лифте.

- Всё закончилось.

Я повернулся, вышел из лифта, и увидел Денну, стоявшую в переднем ряду.

Прежде чем я успел что-либо сделать, кроме того как посмотреть с удивлением, она повернулась и встретилась со мной глазами.

Её лицо просветлело.

Она прокричала мое имя, побежала ко мне, и оказалась в моих руках прежде, чем я понял, что происходит.

Я остановился обнять ее и прислонился щекой к ее уху.

Мы стояли вместе, легко, как если бы мы были танцоры.

Как если бы мы практиковали это тысячу раз.

Она была теплой и мягкой.

- Что ты здесь делаешь? - спросила она.

Ее сердце билось, и я чувствовал это захватывающее ощущение напротив своей груди.

Я стоял молча, когда она отступила от меня.

Только тогда я заметил старый выцветший желтый синяк высоко на ее щеке.

Тем не менее, она была самой прекрасной из всех, кого я видел за два месяца, и тысячи миль.

- Что ты делаешь здесь?- спросил я.

Она засмеялась своим серебряным смехом и потянулась прикоснуться к моей руке.

Затем её глаза устремились за моё плечо и лицо её поникло.

- Придержи!- крикнула она на мальчика, который закрывал ворота лифта.

- Я должна поймать его или я опоздаю,- сказала она, ее лицо, полное боли, извинялось, когда она прошла мимо меня на лифт.

- Найди меня.

Мальчик закрыл ворота за ней, и мое сердце упало, когда лифт начал исчезать из поля зрения.

- Где я могу посмотреть? - Я подошел ближе к краю Шира, наблюдая за его спуском.

Она смотрела вверх, её лицо белело во тьме, волосы были тенью в ночи.

- Вторая улица к северу от основной: улица Тиннери.

Тень закрыла ее, и вдруг я остался один.

Я стоял, ее запах все еще был в воздухе вокруг меня, ее тепло уходило из моих рук.

Я все еще чувствовал дрожание ее сердца, как будто птица в клетке бьется мне в грудь.

ПОСЛЕ МОЕГО похода в Северен я положил свой футляр с лютней в мою комнату и направился в покои Алверона так быстро, как только мог.

Стейпс был не рад меня видеть, но он как обычно выказал свою суетливую деловитость.

Алверон лежал в потном оцепенении, простыни смяты вокруг него.

И только тогда я заметил, каким худым он стал.

Его руки и ноги были жилисты, а лицо его выцвело от бледного до серого.

Когда я вошел в комнату, он сердито взглянул на меня.

Стейпс привел покрывало Маера в более благопристойный вид и помог ему сесть, подперев подушками.

Маер стоически перенес эти манипуляции, затем сказал: - Благодарю, Стейпс. - давая понять, что отпускает его.

Слуга медленно вышел, одарив меня отнюдь не мирным взглядом.

Я подошел к кровати Маера и вытащил несколько предметов из карманов моего плаща.

- Я нашел все, что нужно, ваша светлость.

Хотя не все, что я надеялся.

Как вы себя чувствуете?

Он одарил меня взглядом, который говорил красноречивее всяких слов.

- Тебе потребовалось чертовски много времени, чтобы вернуться.

Кадикус заходил, пока ты отсутствовал.

Я подавил волну беспокойства.

- Что случилось?

- Он спросил меня, как я себя чувствую, и я сказал ему правду.

Он осмотрел мои глаза и горло, и спросил, рвало ли меня.

Я ответил, что да, и что я хочу еще лекарств и чтобы меня оставили в покое.

Он ушел и потом прислал мне немного.

Я почувствовал, как во мне растет паника.

- Вы пили его?

- Если бы тебя не было чуть дольше, я бы выпил, и к черту твои сказочки. - Он достал еще один флакон из-под подушки.

- Я не вижу в нем ничего вредного.

Я уже чувствую себя умирающим. - Он сердито сунул его мне.

- Я смогу все исправить, ваша светлость.

Помните, сегодняшняя ночь будет самой тяжелой.

Завтра будет плохо.

После этого все должно быть хорошо.

- Если я доживу до этого,- проворчал он.

Это было всего лишь бурчание больного, но оно отражало мои мысли настолько точно, что ледяные мурашки пробежали по моей спине.

Ранее, я даже не брал в расчет, что Маер может умереть несмотря на мое вмешательство.

Но когда я посмотрел на него сейчас, хрупкого, серого и дрожащего, я понял правду: он мог не пережить ночь.

- Во-первых, у нас есть вот это, ваша светлость. - я вытащил питьевую флягу.

- Бренди? - спросил он в прикрытом предвкушении.

Я покачал головой и открыл ее.

Он поморщился от запаха и откинулся на подушки.

- Божьи зубы.

Как будто того что я умираю недостаточно.

Я серьезно кивнул.

- Сделайте два хороших глотка, ваша светлость.

Это часть вашего лечения.

Он не пошевелился, чтобы взять ее.

- Я и раньше не мог переварить это варево, а в последнее время меня рвет даже с чая.

Я не заставлю себя пройти через ад, чтобы выпить это, только потому, что я сижу тут больной.

Я кивнул и закупорил флягу.

- Я дам вам кое-что, чтобы прекратить это. На прикроватном столике стоял графин с водой, и я начал заваривать ему чашку чая.

Он слегка наклонился чтобы разглядеть что я делаю.

- Что ты туда кладешь?

- Кое-что чтобы вас не тошнило и кое-что чтобы помочь вам вывести яд из организма.